Даррен побледнел. Пройденный им краткий тренинг никак не мог подготовить его к такому вопросу.

— Самая легкая?

— Да, легкая.

— Но… Вы собираетесь его часто двигать?

— Да, можно и так сказать.

В тот день я ничего не купил. Даррен тут ни при чем. На самом деле его демонстративное невежество в области «всех этих холодильников» вызвало во мне большую симпатию к этому парню. Мне не хотелось бы слушать технические термины — требовались именно те фразы, которыми мы обменялись с Дарреном.

Тони: — О, а этот на пятьдесят фунтов дороже, он, наверное, лучше.

Даррен: — Да, наверное.

Даррен считал, что клиент всегда прав. Соответственно для него это означало, что сам он практически всегда неправ. Но я ничего не купил, потому что не хотел, чтобы меня заманили ширпотребом, который бедные продавцы обязаны втюхать. Убедив вас совершить покупку рассказами о том, какой это практичный и надежный товар, они приступают к уговорам подписать гарантию, утверждая, какой это непрактичный и ненадежный товар. Продавцам непросто преуспеть, и мне не хотелось, чтобы Даррен даже начинал. Я слишком ему симпатизировал.

Кроме того, до того, как что-то покупать, я хотел обсудить этот вопрос с Кевином. Я хотел купить маленький холодильник, который бы не превышал размерами двух квадратных футов, потому что такой холодильник можно положить на заднее сиденье седана, что значительно увеличило бы мои шансы поймать машину. Что ж, тот автостопщик, образ которого стоял у меня перед глазами все эти годы, имел мужество предпринять свою авантюру с крупным холодильником, у которого сверху была морозильная камера, но есть вероятность, что он просто катил его по дороге и не собирался совершать путешествие такого размаха, как мое.

Переговоры прошли проще, чем я ожидал. Как выяснилось, Кевин даже не мог себе представить, что я окажусь и начну все планировать, так что он с легкостью согласился мне помочь. На самом деле, как и ожидалось, в отношении исхода спора он был уверен в своей правоте.

— Размер не имеет значения, — хмыкнул он.

Лично я так никогда не считал. Насколько я могу судить, люди, которые говорят, что размер не имеет значения, недостаточно широко мыслят, чтобы признать свою неправоту. Кевин назвал одно условие. Бросив взгляд на карту, он настоял на том, чтобы мое путешествие включало поездку на остров Тори на крайнем северо-западе Ирландии, на остров Кейп-Клир на крайнем юго-западе и в Уэксфорд на самом юге. В остальном я мог выбирать любой маршрут, который показался бы мне подходящим, учитывая, что я должен был передвигаться автостопом. С холодильником. Мне даже разрешили проехать на автобусе первые несколько миль от Дублина и приняли мои доводы по поводу того, что Северная Ирландия должна быть исключена, так как там у меня налицо все шансы быть принятым за террориста с бомбой в холодильнике. Непросто определить цену пари, ради которого стоит рисковать своей жизнью, но, по-моему, 100 фунтов — маловато.

Было бы глупо отправляться в подобное путешествие без тщательно продуманного плана, однако, учитывая всю странность этого мероприятия, даже небольшая подготовка лишила бы предстоящее событие духа приключений. Поэтому я подумал, что лучшее, что я могу сделать за неделю до начала поездки, — перекрыть доступ в свой разум реальности, которая меня ждала. Несмотря на то, что я много говорил об этом путешествии и услышал немало добрых слов от друзей и коллег, которые испытывали мучительное восхищение тем, что им казалось романтической причудой, когда дело доходило до изучения основ логистики, я быстро находил другие, более интересные занятия. Я вел себя как любой приличный школьник: собирался сесть за сочинение лишь вечером накануне сдачи, чтобы в итоге оно получилось сырым и неаккуратным, но достаточно грамотным, чтобы не завалиться. По крайней мере, я на это надеялся.

Я решил, что хотел бы совершить свое путешествие в мае, когда, по моим прикидкам, в Ирландии будет сухо и тепло, а туристов еще мало. Мы с агентом подобрали подходящую дату для вылета. Меня просили о шестиминутном выступлении на гала-концерте для принца в Оперном театре в Манчестере. План был таков: выступить перед его королевским высочеством принцем Уэльским и двумя тысячами зрителей на одном из самых звездных и зрелищных событий года, а на следующее утро свалить в Ирландию и стоять на обочине в обнимку с холодильником. Если все пройдет по плану, будет неплохо. На ум пришли философские беседы, торжественность, сыр и бред, только немного в другом порядке.

За два дня до поездки, вместо того чтобы сосредоточиться на подготовке к выступлению на королевском гала-концерте, которое могло бы значительно улучшить мою карьеру, я стал переживать по поводу того, что меня ожидало после. Мое воображение работало сверхурочно, рисуя картинки мрачных мокрых обочин и бессердечных водителей. Я был близок к чему-то вроде паники.

То, что в пабе показалось шуткой, постепенно становилось реальностью. В один прекрасный момент я начал звонить с просьбами о том, чтобы друг моего друга купил для меня в Дублине холодильник, изучать разные типы тележек, чтобы выбрать ту, которая лучше всего подойдет для ежедневных перемещений, и досконально изучать карту Ирландии, пытаясь решить, ехать по или против часовой стрелки. Мне было страшно. Я боялся, что меня ждет большой позор. Я уже переживал когда-то сильное смущение — а кого минула чаша сия? — но мне казалось, что я рискую очень крупно опозориться, так, что это могло оставить шрам на душе и привести к бессоннице.

Когда мне было лет десять, я часто ходил с отцом смотреть на игры футбольного клуба «Брайтон энд Хоув Альбион», и на каждом домашнем матче мы стояли на восточной трибуне. Обычно я стоял на ящике, и все происходящее приводило меня в трепет. Меня завораживал не только футбол (в конце концов это был «Брайтон энд Хоув Альбион»), но и вся атмосфера, выкрикивание речевок, ритуальная демонстрация цветов команды и грохот трещоток. Особенно трещотки. Не думаю, что сейчас их можно увидеть или услышать, похоже, они вышли из моды, но тогда среди фанатов было модно всю дорогу вертеть деревянную трещотку.

Как-то на Рождество мне подарили игрушечный автомат. Когда я нажимал на курок, он издавал точно такой же звук, что и трещотка. Я решил, что возьму его в следующий раз на домашний матч и буду трещать, как все остальные «трещоточники». Даже не знаю почему, но мне жутко этого хотелось, и когда мы с папой отправились в пешую двадцатиминутную прогулку на стадион, я держал в руках игрушечный автомат. Не успели мы дойти до турникетов, как ребята намного старше меня увидели автомат и подняли руки вверх с криками: «Не стреляй! Не стреляй!» И тут же все взгляды обратились на меня. Все смеялись. Я чувствовал себя униженным, испуганным и нелепым одновременно. Это быстро закончилось, но люди в очереди за нами отпустили еще пару шуток по поводу автомата. Я был в смятении, до истерики боясь, что когда мы пройдем на стадион, вся толпа обернется на меня и закричит «Не стреляй! Не стреляй!»

Я посмотрел на отца, он улыбался кому-то из шутников. Ему-то что — это была не его идея взять автомат. И что это за идея такая?! О чем я только думал?