Вторая и третья пули, которые от первой отделяло меньше секунды, стрелявший выпустил по второму из сидевших за столом. Одна из них попала ему в середину лица и разнесла череп практически вдребезги, а вторая угодила в шею и едва не оторвала от плеч то, что осталось от головы. Стрелявший использовал очень серьезный калибр и мощный пистолет, да и пули были из арсенала спецсредств. Мелкие кровяные брызги усеяли всю кухню – от пола, плиты и грязных шкафчиков до потолка.

На стол, на мешочки с золотыми слитками и песком хлынула кровь и брызнули мозги из разнесенной головы: на пол за спиной блатного упал кровавый кусок черепа с ошметками плоти, а секундой позже тело с кровавым месивом на месте головы рухнуло под стол. Все выстрелы были почти абсолютно бесшумны – на пистолете был отличный немецкий глушитель.

В следующую секунду окно кухни вылетело, и стрелявший ворвался внутрь. Он спрыгнул с подоконника на пол и шагнул в угол, где бессильно скреб скрюченными пальцами по полу первый из блатных. Он лежал на спине, из-под него уже вытекала большая кровавая лужа, но он был еще жив и даже пытался что-то сказать. Но холодеющие губы не слушались его, а после очередного усилия изо рта темной густой струей хлынула кровь. Камуфлированный хладнокровно поднял пистолет и, глядя своей жертве в глаза, нажал на спуск.

Пуля попала в голову, тело блатного последний раз дернулось и застыло. На этот раз окончательно.

В то же самое время железная дверь квартиры плавно завалилась наружу, и двое мужиков в камуфляже, стоявшие за ней наготове, получив ожидаемый сигнал, ворвались в прихожую и двинулись по ней вперед. А за спиной ворвавшегося в кухню мужика через окно проникли еще двое, экипированные так же, как и он, – маски, камуфляжи, бронежилеты, пистолеты с глушителями. Единственное отличие в их экипировке состояло в том, что у каждого из них было по черному чемодану с кодовым замком.

Они быстро подошли к столу и стали спешно сбрасывать лежавшее на нем золото в свои чемоданы. Эта операция заняла у них меньше минуты, а когда они закончили, первый из ворвавшихся в кухню, который все это время настороженно прислушивался, резко махнул им рукой на выход и громким шепотом скомандовал:

– Найти третьего! Быстро! Чемоданы оставьте здесь, и вперед. И побыстрее, побыстрее, не миндальничать! У него даже оружия тут нет.

Камуфлированные двинулись к двери, а старший вытащил из нагрудного кармана рацию и сказал в нее:

– Хозяин жив, где-то в квартире. Найти и убрать как можно быстрее.

Уже не скрываясь и не стараясь двигаться бесшумно, камуфлированные растеклись по квартире. Двое шли со стороны прихожей и двое со стороны кухни. Квартира оказалась неожиданно большой, в коммуналке было не меньше десятка жилых комнат, расположенных хитрым лабиринтом, да еще и несколько подсобных помещений разной степени захламленности.

– Откройте, милиция! – заколотил в одну из дверей камуфляжник, держа наготове автомат.

Несколько секунд ответа не было, но, после того как от мощных ударов с потолка начала сыпаться побелка, внутри раздались шаги, послышался чей-то испуганный голос. Дверь открылась, и на пороге возник невысокий мужик в семейных трусах и с опухшей физиономией. Из-за его плеча испуганно выглядывала толстая женщина в бигудях и ночной рубашке.

– Чего надо? Мы ничего… Мы спим, ничего не нарушаем, – сиплым со сна голосом начал мужик, дыхнув перегаром, но камуфлированный, даже не пытаясь вступить в разговор, отодвинул его плечом, вошел в комнату и стал осторожно осматриваться.

– Да ты что, офигел?! – решил возмутиться мужик, которому еще не выветрившийся из головы хмель придавал храбрости. – Ты этот… как его… ордер покажи!

– Молчать. Идет спецоперация, – не оборачиваясь, ответил камуфлированный и, увидев вход во вторую, смежную с этой комнату, двинулся туда. Мужик с бабой растерянно переглянулись, но продолжать возмущаться не решились.

Пройдя по длинному и грязному коридору, второй из вошедших через подъезд добрался до захламленного закутка с грязно-голубой деревянной дверью и несколько раз сильно ударил по ней кулаком.

– Откройте немедленно!

Здесь ответа долго ждать не пришлось.

– Да что это за безобразие! Ни днем, ни ночью покоя от вас нет! Я сейчас милицию вызову! Кого там принесло?! Опять ты, Сашка, алкаш проклятый?!

Дверь широко распахнулась, и на пороге появилась толстая бабка с лицом профессиональной склочницы. Она уже открыла рот для новой гневной тирады, но, увидев перед собой здоровенного амбала с автоматом наперевес, поперхнулась и удивленно вытаращила глаза.

– А вы… А вы кто? Вы к кому?

– Пропустите в комнату, необходимо провести осмотр, идет спецоперация.

Бабка, вероятно, тут же сообразив, что ночной визитер не киллер, нанятый благодарными соседями в качестве признания ее заслуг, а представитель официальных органов правопорядка, тут же снова завелась. По ее лицу было видно, что она уже всеми фибрами души предвкушает скандал и своего не упустит. Судя по всему, скандалы были чуть ли не единственным ее увлечением и смыслом жизни.

– Какой еще осмотр?! Я честная женщина, ветеран труда, две медали имею, никаких законов не нарушала. По какому праву вы ко мне врываетесь?! – с каждой секундой ее голос становился все громче и визгливее. – Да я на вас жалобу…

Кому она подаст жалобу, бабка договорить не успела. Мужик с автоматом просто шагнул вперед так, словно перед ним никого не было. Чтобы не быть сбитой с ног, бабке пришлось отступить на несколько шагов, и камуфлированный вошел в комнату. От такой наглости бабка на несколько секунд лишилась дара речи, а когда снова обрела его, то кричать ей пришлось уже в спину совершенно не обращающего на нее внимания мужика, занятого осмотром комнаты.

Он, не обращая внимания на обещания бабки пойти в милицию, в прокуратуру, написать жалобу лично мэру города, губернатору и чуть ли не президенту, внимательно осмотрел маленькую комнатушку, заглянул в шкаф, под кровать и, убедившись, что больше тут спрятаться совершенно негде, под возмущенные обещания бабки пойти почему-то в общественную приемную депутата Госдумы от Магаданской области Сергея Завьялова, вышел из комнаты.

Бабка высунулась из двери и стала выкрикивать ему вслед что-то уже совершенно непечатное, но с тем же нулевым эффектом. Судя по использованным ею словам и искренней обиде, звучавшей в голосе, больше всего ее возмутило даже не вторжение, а то, что налетчик не пожелал вступить с ней в долгую перепалку.

Квартира тем временем окончательно проснулась. Большая часть дверей пораспахивалась, из всех высовывались ничего не понимающие, заспанные люди, тщетно пытающиеся выяснить друг у друга, что происходит. Каким-то странным образом возникла версия о том, что дом подвергся нападению террористов и всех присутствующих взяли в заложники, но по причине полного отсутствия подтверждений долго эта версия не продержалась. Где-то раздался громкий детский плач, послышались возмущенные голоса родителей, ребенка которых разбудило неожиданное вторжение.