Наш наглый куратор прицепил к своему байку две большие канистры по двадцать литров. Мы же проделали путь по воздуху. Бесплатно снабжать Окурка топливом я не горел желанием, но половинная скидка его более чем устроила. Мужчина заправил полный бак, наполнил канистры, после чего отвез топливо к себе в хату. Проживал Окурок также в Лазурном Берегу, как и многие герои не слишком великого достатка. Странно, что мы с ним ни разу до сих пор не пересекались.

После этого мы направились в доки, где нас ждало средних размеров судно с грузом. Погода выдалась ясной и солнечной. Последние контейнеры загрузили внутрь, и Окурок скомандовал отправляться. Двигатель корабля, приводимый в движение все той же жижей, затарахтел, и баркас неспешно поплыл по мрачному темно-синему морю, разрезая набегающие волны.

— Ирис, ты не смотрела «Гигантик»? — спросил я, пройдя на нос судна.

— Смотрела.

— Не хочешь со мной на носу постоять?

— Спасибо за предложение, но я пас-пас. Да и зачем это жалкое подобие, когда я могу парить по-настоящему?

Девушка взлетела в воздух и принялась выдавать разные трюки, красуясь и совершенно не экономя эфир. Окурок, сощурившись, поглядел за выступлениями курсантки, после чего кратко проинструктировал команду. Корабль будет идти неподалеку от берега, и в случае чрезвычайной ситуации курсанты-Движи должны будут эвакуировать гражданских на землю: капитана с техником, а также нелетного наставника команды.

О днище судна что-то ударилось, оставив после себя гулкий звон.

— И часто чрезвычайные ситуации случаются? — опасливо поглядел в мутные воды Ворон, которого самого мутило.

— Всякое бывает. Шаи-Хулуд не пропускает крупную дичь, но нашу колымагу может потопить и средняя рыбеха.

— Я бы попросил! — встрял капитан корабля с пышными усами. — Мой Морской Дьявол укреплен стальными листами, так что его так просто не возьмешь!

Уединившись, я сформировал сигнальную сеть и спрятал печать в незаметном месте. Радиус обнаружения в воде был в несколько раз больше, чем под землей. Сеть показывала местоположение множества морских обитателей, которые плавали на разной глубине. Вот только не всегда сила определялась размерами — это и по альфе было очевидно. Сеть, к сожалению, не могла определить класс опасности.

Побережье залива изобиловало торчащими остовами затопленных кораблей. Периодически на берегу показывались руины рукотворных строений, однако в большинстве поселений жизни не наблюдалось. Несколько раз по днищу корабля ударил неизвестный морской обитатель. Когда сеть замечала какую-то крупную подводную цель, я выходил на палубу и внимательно всматривался эфирным зрением, стараясь разглядеть в морских пучинах опасность.

— Что ты там высматриваешь? Как будто можно увидеть морского монстра заранее, — заметил Окурок.

— Быть может, так оно и есть, — протянул я тихо.

Спустя пару часов мы приплыли к сломанной плотине, которая когда-то являлась частью путепровода через залив с юга на север. Вдали в серой дымке показались заброшенные строения. Город оказался поистине огромным, раскинувшимся вдоль всей акватории. Вот только время, люди и природа его не пощадили. Многие дома превратились в развалины, а из-за поднявшегося уровня моря многие районы города затопило.

Мы направились к северной части города, где одиноким всадником возвышался синеватый небоскреб с острым шпилем. Как оказалось, мы направлялись прямиком к Охта-центру, в котором обустроил свой дом Пересвет.

— Корса периодически поставляет некоторые припасы Пересвету и его прислуге, — объяснил Окурок. — Сам он привозную еду не ест, но его подчиненные могут от голода и жажды помереть без нашей помощи. Хотя они вроде бы приспособили разные контейнеры под сбор дождевой воды. Проход для обычных людей замурован, поэтому они не могут спуститься вниз и покинуть небоскреб.

— Рабы? — уточнил я.

— Сложно сказать, — задумался наставник. — Многие там добровольцы из этой долбанутой Церкви Солнца. Хрен пойми, что на уме у фанатиков. Они Пересвета то ли предвестником будущей расы сверхлюдей считают, то ли святым апостолом, то ли пресвятой Девой Марией.

Мы причалили неподалеку от огромного комплекса Охта-центра.

— Ваше дело — перенести груз на вон ту площадку. Быстрее закончим, быстрее вернемся.

— Только еще грузчиком Артофу Кройцу работать не приходилось… — пробормотал я, вздыхая. Ладно, по крайней мере, подобные унижения не продлятся долго.

Мы принялись все вместе переносить груз на площадку. В основном бутыли с питьевой водой, продукты долгого хранения, одежду и другие бытовые вещи. Наполнившись, привязанный поддон начал подниматься наверх на веревке. Прислуга Пересвета изобрела подъемник, чтобы доставлять припасы в верхнюю часть Охта-центра. Глядя, как медленно поднимается лифт с грузом, Ирис заметила:

— Может, мы бы сами быстрее доставили?

— Он не любит чужаков-суперов рядом со своим логовом, поэтому никаких полетов к верхним этажам, — строго заявил Окурок.

Оказавшись у подножия небоскреба, я взглянул наверх. Шпиль башни терялся в туманной дымке, возвышаясь на полкилометра над поверхностью.

— Значит, там живет Пересвет?

— Дай угадаю, — Окурок поставил на площадку две емкости с водой. — Думаешь, как бы взорвать небоскреб?

— Взорвать? Нет, с его мета-полем и возможностью летать от подобных трюков толку не будет. Тут нужно придумать нечто более убойное… — задумался я.

— Говоришь так, словно у тебя есть план, — хмыкнул Окурок.

— Может быть, и есть…

— Пересвета пытались убить многие герои, намного сильнее нас с тобой или Ирис. Так что лучше не высовывайся — дольше проживешь. У него не все в порядке с головой. Ходят слухи, будто иногда он считает, что все еще живет в тридцать втором году, и не помнит никаких своих зверств.

Я посмотрел на закурившего новую сигарету мужчину с арматурой за спиной:

— Не находите это низким: трястись и унижаться перед единственным супером, да еще и спятившим?

— Пф-ф. Что б ты понимал, Песец, — хмыкнул Окурок. — Настоящий ужас мы испытали во времена Погромов. Ты выходил на улицу и не знал, станешь ли ты жертвой этого психа или поживешь еще денек. Ты засыпал в холодной квартирке и не был уверен, уцелеет ли твой дом к утру. Ты пил все что горит, оплакивая погибших героев, обычных жителей, друзей, жен и детей. Ты провожал знакомых, которые не выдержали давления и решили убраться подальше из города. Вот тогда мы тряслись и унижались. Сейчас… Скажем так, десяток смертей в год — это приемлемая плата за то, чтобы дракон сидел в своей башне и не летал сжигать город. Для Усть-Корсы всего лишь статистическая погрешность. Жизнь — поганая штука. Особенно когда приходится выбирать, что важнее: жизни десятков или жизни тысяч. Если ты не наивный сопляк, ответ должен быть очевиден.

— Вот только как долго продлится этот хрупкий мир-мир? — сжала зубы Ирис. — Когда-нибудь я стану сильнее и положу конец тирании.