— Таскаем… — теперь он соглашается со мной без особогоэнтузиазма.

— Очень хорошо. Никакие в голову идеи не приходят? — япросто интересуюсь!

— Тут надо продумать, чтобы как-то все это организовать… —он задумался.

— Организовать таскание бочек? — теперь я интересуюсь уже спредвзятостью.

— Да. Ведь не дело же…

— И чем все это, я прошу прощения, отличается от организациитвоих нынешних сотрудников, твоих партнеров и бизнеса в целом? Поменяликанцтовары на бочки? Шило, так сказать, на мыло?.. А потом, я думаю, надо ещенайти инвесторов, пойти к начальнику вокзала и предложить ему перестроитьподъездные пути. А потом выйти на мэра города Бреста с предложением…

Еще секунду назад он был сконфужен, а теперь стал такзадорно смеяться, что я просто не мог продолжить свою мысль. Почему он смеется?Потому что теперь ясно, что любимая работа просто превращена в проблему, а наделе она вовсе таковой не является. Она, и это совершенно очевидно, приноситему удовольствие, в противном случае он вряд ли бы желал заняться тем же самым,поменяв лишь формальную сторону дела. Но, бог мой, это ведь до какого отчаянияон себя довел, относясь к работе, в которую он, кстати, влюблен, как к работе,а не как к флирту. Право, если бы он начал флиртовать (что он по прошествиинашего разговора и сделал), то дело пошло бы иначе.

И оно пошло иначе!

Парадокс любви

«Личная жизнь» — вероятно, понимание этого словосочетания уразных людей разное. Одним кажется, что под «личной жизнью» подразумеваетсясемья, другим, напротив, все то, что находится за пределами семьи. Третьи, итаких немало, думают, что «личная жизнь» — это их переживания по поводу того,чего у них нет. И первые, и вторые, и третьи правы, потому что «личная жизнь»каждой отдельно взятой личности — это то, что она сама про это думает. Мы же,поскольку эта книга предназначена для «широкого круга читателей», введемсобственное определение «личной жизни», чтобы дальше было понятно то, о чемидет речь.

«Личная жизнь» — понятие очень важное для западнойцивилизации и, к сожалению, абсолютно чуждое нашим соотечественникам, каждомуиз нас в отдельности. Для обозначения этого феномена там даже используетсяспециальный термин — «privacy» (французского происхождения — «приватный»).

Однажды мне довелось давать интервью для знаменитогоамериканского журнала «TIME». Корреспондент этого журнала Эндрю Мейер,изумительный, надо признать, знаток русского языка, спросил меня: «А как выпереведете слово "privacy")» Я ответил, что прямого перевода этогослова на русский язык, наверное, нет, хотя оно и близко по смыслу к понятию личнойжизни или личностного пространства. Под privacy следует понимать определенноепсихологическое состояние человека, когда он находится в своем личномпространстве, которое является его суверенной и святой собственностью. А потомувсякие претензии кого-либо на право входить в это его пространство (с добрымили намерениями, или с плохими) остаются за пределами этого пространства.

Эндрю выслушал меня очень внимательно и сказал: «Я спросилэто только потому, что хотел таким образом продемонстрировать — у вас дажеслова такого нет!» На этом незамысловатом примере Эндрю очень, надо признать,изящно и вместе с тем емко показал то гигантское отличие, которое, несмотря навсю схожесть, наличествует между нами и ними. Мне неоднократно приходилосьоказывать психотерапевтическую помощь представителям самых разных культур, и ямогу подтвердить — мы отличаемся от представителей западной цивилизацииотсутствием этого privacy. Мы не умеем испытывать подлинного уважения друг кдругу, считаем уместным давать другому человеку советы, для нас в порядке вещейвыносить вердикты на предмет того, прав он или нет.

В психологии человека западного общества, по крайней мере запоследние 100 лет, произошли в этом смысле кардинальные изменения. Здесьукоренилось понимание «суверенности» другого человека, а также своеобразнаяпсихологическая «презумпция невиновности»: я уважаю тебя за то, что ты такой,какой ты есть, а взамен, будь любезен, уважай меня за то, что я такой, какой яесть. Все это мы понимаем не хуже американцев с англичанами, только вотчувствуем мы по-другому. Впрочем, это становится очевидным только при глубокоми всестороннем анализе проблемы.

Так вот, когда я говорю здесь «личная жизнь», я вкладываю вэто выражение другой смысл, нежели представитель западной цивилизации в понятиеprivacy. О том, что такое privacy и как начать испытывать это изумительноесостояние, способствующее сохранению подлинного внутреннего психологическогокомфорта, согласия с самим собой, я рассказал в другой своей книге «Пособие дляэгоиста (или как быть полезным для себя и других)».

В этой же книге речь пойдет о личной жизни как о той частижизни человека, где он удовлетворяет свою потребность в человеческой близости итепле, в эмоциональной поддержке, в «общении по душам». Разумеется, это недурнобы смотрелось и в браке, но возможно и вне брака, и в однополых, и в разнополыхотношениях. Нетрудно догадаться, что понятие «флирт» толкуется здесь весьмашироко.

Так в чем же состоит парадокс любви? Мы привыкли относитьсяк ней в высшей степени легкомысленно. Подсознательно нам представляется, чтоэто так естественно, так нормально, что кругом все и вся должны быть от нас безума (и в этом правиле, поверьте мне, нет исключений). Мы буквальноавтоматически рассчитываем на полное понимание и сердечную поддержку со сторонытех

людей, которых мы избрали в качестве «значимых близких». Апотому не считаем нужным прикладывать силы для формирования и развитияотношений с этими нашими «значимыми близкими». Нам кажется, что это должнопроисходить само собой, «по щучьему веленью, по моему хотенью».

Мы не считаем нужным осуществлять инвестиции в этиотношения, мы рассчитываем только на извлечение из них прибыли, не вложив никопейки. И это самое опрометчивое, самое неоправданное ожидание из всехвозможных! На самом деле, отношения с близкими людьми — это настоящая, долгая икропотливая работа, требующая больших душевных, физических и бог знает ещекаких затрат. То, что эти отношения важны для нас, еще не означает, что онисостоятся с легкостью и магическим образом, напротив, их значимость тольколишний раз подчеркивает: дело это затратное, серьезное и непростое.

Выстраивая отношения с другим (значимым для нас) человеком,мы рассчитываем на скорый успех своего предприятия, но это вряд ли оправданно,они потребуют от нас больших усилий. Вспомните замечательные русские сказки,где в разнообразных метафорах и аллегориях скрыта подлинная народная мудрость.Вспомните, сколько самых разнообразных препятствий предстоит преодолетьмладшему из братьев — Ивану, чтобы воссоединиться со своей возлюбленной.Вспомните, какие испытания должна пережить Настенька, брошенная своим отцом поприказу злой мачехи замерзать в холодном лесу: «Тепло ли тебе, девица, тепло литебе, красная?» — спрашивает ее Морозко. Разумеется, это метафора, конечно,речь в этих сказках идет не о механическом достижении цели, а о кропотливойработе души, сердца и разума, работе, которую необходимо проделать, чтобызавоевать доверие и любовь другого, значимого для тебя человека.