— Я так прежде не думала… — в ее голосе прозвучалонескрываемое огорчение.

— Что ж, подумаем. После того как вы «влюбились», вамавтоматически начинает казаться, что он должен вас понимать и чувствовать. Ноэтого, по понятным причинам, не происходит. Все его действия свидетельствуют отом, что ни пониманием, ни чувствительностью здесь и не пахнет. Вы, конечно,начинаете сердиться и, я думаю, закатываете ему сцены. Закатываете?

— Закатываю…

— И как он должен на это реагировать?

— Он должен рассердиться, — догадывается моя собеседница.

— Совершенно верно, должен. И я думаю, что сердится… —ясмотрю на нее вопросительно.

— Да, сердится…

— И что вы чувствуете?..

— Мне начинает казаться, что он мною пользуется. Я бешусь,мне становится плохо…

— Вот и приехали. По-моему, все происходит самым что ни наесть естественным образом. Кто виноват, и что делать?.. — я перевожу нашразговор в конструктивное русло.

— Ну, надо показать себя как личность… — рассуждает она.

— То есть начать все с тех же самых «сцен»? — я простопредлагаю вариант развития событий, надо признать, самый традиционный, ведьмногие женщины думают, что именно таким образом они проявляют свою личность,хотя на деле они проявляют так свою «вздорность», с точки зрения мужчин, и своюобеспокоенность, с точки зрения психотерапевта.

—А как иначе, если он так реагирует?! — моя собеседницаизображает возмущение.

—Стоп, стоп, стоп! Вернемся к тому, что вы в него«влюбились». Вы действительно его полюбили? — я задаю этот вопрос самымсерьезным образом.

—Ну, судя по вашим словам, я им очарована…

—Оставим мои слова. Вы-то сами что думаете? — повторениемоих фраз кем бы то ни было мне не нужно, я и сам их часто слушаю.

— Ну, я… Я не знаю… Мне кажется…

— Пусть вам кажется, что вы любите этого человека искренне,но посмотрите на это дело шире. Вы же будете разочарованы в нем уже черезнесколько часов или, в крайнем случае, дней. Так?

— Так, — она утвердительно кивает головой.

— Если бы вы хорошо его знали (это необходимо, чтобы иметьправо утверждать, что вы действительно любите именно его, а не свои думы онем), разве вы бы могли так быстро и так отчетливо в нем разочароваться?Поставлю вопрос еще проще: если вы действительно знаете человека (какой он, чтособой представляет и т. д.), вы можете в нем разочароваться? — я задаю оченьсерьезный вопрос.

— Если знаю?.. Наверное, нет.

— Очень хорошо. Значит, если вы так быстро и с такойзавидной регулярностью разочаровываетесь в своих возлюбленных, значит, их самихвы не знали, когда влюблялись. Значит, в них самих, собственно, вы невлюблялись. И я снова повторяю вопрос: что вам следует делать?

— Мне следует их узнать?

— О-хо-хо… Вам следует их поначалу узнать, а уж потом, еслиобъект исследования окажется достоин вашей любви, тогда только это чувство самособой и возникнет. По-моему, это ясно как белый день!

— Да, тогда все будет иначе, — в этой ремарке звучитпонимание, чему доктор рад несказанно.

— У вас еще есть ко мне вопросы?

— Мне надо попробовать? — спрашивает она.

— «Надо» — не то слово! Обязательно! — восклицаю я ирекомендую моей очаровательной собеседнице обсудить эту тему после того, какона «попробует».

Случай этот заурядный, он встречается в психотерапевтическойпрактике довольно часто. Влюбиться в собственную фантазию о другом человеке, апотом расстраиваться из-за того, что «возлюбленный» (или «возлюбленная») неотвечает твоим ожиданиям — это наша любимая народная забава. И все потому, чтомы слишком легкомысленно относимся к флирту, который на самом деле требует отнас большой работы.

Возвращаясь к описанному случаю, могу добавить только то,что «проба» этой моей пациентки прошла успешно. Впрочем, в этом и не былоникаких сомнений. Когда она стала проявлять искреннюю заинтересованность вотношении понравившихся ей мужчин, она, с одной стороны, сделала им большуюлюбезность (это ведь приятно, когда тобой искренне интересуются), а с другойстороны, она сама стала им интересна как личность. В результате такой взаимнойзаинтересованности и возникают серьезные отношения. В данном случае, как и вомножестве ему подобных, это и произошло. Так и только так открываетсявозможность для настоящей любви, а вот разочарованиям в подобном случае двери,напротив, затворяются.

Парадокс успеха

Наконец, третий парадокс, который необходимо для себяуяснить, чтобы превратить свою жизнь в «настоящую жизнь», и это парадоксуспеха. Успех — это не просто какая-то удача или фантастические достижения. Мыговорим: «Ему повезло!», «Он должен быть счастлив, ведь он состоялся!» Носчастлив ли он? Спросите его, и вы узнаете, что «успешность» и «счастье» —далеко не одно и то же. Настоящий успех — это,когда вы ощущаете себя успешнымчеловеком, когда вы чувствуете свой успех.

Вкачестве психотерапевта я консультировал исключительносостоятельных людей — преуспевающих бизнесменов (включая и тех, которыеименуются у нас «олигархами»), политиков, крупных государственных чиновников,актеров и именитых деятелей науки. Их финансовые достижения, социальноеположение, состояние личной жизни и т. д., и т. п. без всякого преувеличениябыли успешными, но я практически не встречал тех, кто бы чувствовал себяуспешным. Иметь все и не дорожить ничем из этого по-настоящему — худшее изнаказаний.

В этом парадокс. Есть люди, которые формально достигаютнемногого, гораздо меньшего, нежели упомянутые «счастливчики», но ощущают себякуда более успешными. В конечном счете, счастье — это психологическоесостояние, а не деньги, не звания, не слава и не пресловутое пассивноеблагополучие. Впрочем, об этом узнают, только достигнув желаемого, которое, какоказывается, совсем не то, чего по-настоящему хотелось бы достичь. Вот почемустремиться к успеху только для того, чтобы чего-нибудь добиться, — этобессмысленная цель и пустая трата времени.

Об этом парадоксе должен помнить всякий, кто хочет бытьпо-настоящему счастливым, а потому и успешным. Хорошо толь-до то, что радует, аесли хорошо и не мило, то грош этому цена. Представьте себе Сизифа, которыйкатал, катал по склону горы свой злополучный камень, а потом все-таки загналего на недосягаемую прежде вершину. Что ж, успешный вояж, предприятие удалось!Теперь он смотрит сверху вниз. И если раньше ему хотя бы казалось, что счастьеможет быть достигнуто где-то там на вершине горы, теперь он расстался и с этойиллюзией. «Его грядущее и пусто, и темно…»