- Почему?

Мы шагали вдоль подъездной аллеи, которая шла от ворот полукругом, огибая уже давно отцветшие розовые кусты. Михаил, остановившись перед скрытой за кустарниками машиной, пропустил вперед бабушку и открыл, точнее поднял, дверь своего автомобиля.

- Потому что места тут только два.

У меня отвисла челюсть.

За розовым кустом стоял ДеЛориан.

Мать его, настоящий ДеЛориан.

- Не люблю эту машину, - заметила Маргарита Васильевна, усаживаясь на пассажирское сидение. - Старая, угловатая и страшная.

Михаил криво усмехнулся, глядя на меня и явно наслаждаясь произведенным эффектом.

- Я... Я поеду на своей... За вами... Да.

- Да, - кивнул боксер.

- Куда вы поедете в первую очередь? - мне не раз и не два пришлось зажмуриться, чтобы справиться с приступом острого удивления и удушающей зависти. Я много каких проявлений роскоши повидала за время своей работы, но роскошь бессмысленная не вызывала отклика, разве что напоминала о богатстве своего хозяина. От роскоши с подтекстом, с историей, со смыслом захватывало дух.

- Мы еще не решили - ответил Михаил, и мне потребовалось время, чтобы вспомнить, а что я, собственно, спрашивала.

- Тогда, пожалуйста, не уезжайте далеко от меня. Я должна быть рядом.

- А вы не отставайте, - бросил боксер, садясь за руль.

- Постараюсь. Если у вас, конечно, не машина времени под капотом.

Мой собеседник изобразил на лице вялую улыбку и, надев солнцезащитные очки с зеркальными стеклами, положил руку на руль. Я отвернулась, едва удержавшись, чтобы не ударить себя по лбу за идиотскую шутку, и заторопилась в гараж к своей киа пиканте.

Принял ли во внимание боксер мою просьбу? Конечно, нет. И если на трассе задницу его шедевральной машины я видела вполне отчетливо и только один раз едва не влетела во встречку, дунув за спутником на обгон, то в городе начались проблемы. Я теряла ДеЛориан из виду столько раз, что задолбалась считать штрафы, которые собирала, нарушая на камеру. Что сказать - Белоозеров-младший умел злить. Наверное, этот навык входил в обязательный для его профессии. Я же тренировала терпение.

- Ладно, умник, сейчас посмотрим, кто из нас круче.

Не посмотрели. В центре города я окончательно и бесповоротно потеряла ДеЛориан из виду. Прижавшись к обочине у автобусной остановки и включив аварийки, я достала мобильный. Маргарита Васильевна не брала трубку, но я продолжала набирать ее раз за разом.

Наконец, она ответила - сухо и раздраженно:

- Да?

- Где мне вас искать?

- Мы в парке.

- В каком?

Она отключилась.

- Прекрасно, - прошептала я, оглядываясь по сторонам и соображая, какие тут поблизости могут быть парки.

- Ты че застряла, овца? Давай, проезжай! - высунувшись из окна, заорал на меня маршрутчик.

Я скрипнула зубами и включила поворотник, надеясь пролезть между теснящихся к остановке микроавтобусов.

Скорее всего, бабушка и её боксер в парке у Планетария. А это значит, мне надо...

Зазвонил мобильный. Моего внимания требовала Маргарита Васильевна.

- Слушаю? - я зажала мобильный между ухом и плечом, все ещё не оставляя попыток выехать на дорогу. И куда эти паразиты лезут? До остановки метров двадцать.

- Вера, бабушке плохо, - голос боксера звучал встревожено. - Она говорит, что мерцает перед глазами, и вы знаете, что делать.

- Да, знаю! Сядьте с ней на скамейку у... Твою-ю-ю мать!

Бам, бух, трах - и автобус прижал меня к заду маршрутки. Черт возьми, я даже толком не начала отъезжать, только встала наискосок, мигая битый час поворотником, но этот придурок просто резко забрал вправо, пропуская или уворачиваясь от кого-то. И все - передо мной вытянутая физиономия водителя, а с другой стороны - задние двери маршрутки.

- Что у вас там случилось?

- Ничего. Все нормально, - вздохнув, ответила я.

- Так вы идете?

- Конечно, иду, - ответила я, глуша машину и с телефоном в руке перебираясь на заднее сидение. - Присядьте где-нибудь на видном месте и скажите ориентир. Я найду вас.

- Хорошо. Секунду. Стенд с фотографией ночного города. По правой дорожке от ворот.

- Бегу, - я открыла заднюю дверь и выскочила наружу. Поправила футболку, подтянула брюки и направилась к автобусу

Водитель оказался человеком отзывчивым - после моих четких объяснений и демонстрации содержимого сумки-аптечки, сразу сказал, чтоб бежала. Попросил только оставить номер мобильного. А вот водитель маршрутки поднял крик, сделав меня едва ли не виновной во всех своих бедах.

Ему я ничего объяснять не стала - дернула так, что в ушах ветер засвистел. Все-таки регулярные пробежки здорово добавляли выносливости. Но бегала я не из-за желания вести здоровый образ жизни, и даже не для того, чтобы похудеть. Я бегала для одиночества. Моя работа не позволяла мне жить, а иногда даже думать для себя. А пробежка рано утром, наедине с собой добавляла бонусы в копилку выдержки, спокойствия и смирения.

Маргарита Васильевна сидела на скамейке, смотря вдаль и положив руки на колени. Михаил расхаживал рядом, крутя в руках мобильный.

- Наконец-то. Где вы были так долго? - боксер остановился передо мной, преградив дорогу. Часто дыша, я глянула на него снизу вверх.

- Пыталась вас догнать. Пропустите меня.

Он нахмурился и отступил в сторону. Я села рядом с Маргаритой Васильевной и стала доставать приспособления для инъекции.

- Мерцает перед глазами?

- Да, - она опустила веки. - Почти ничего не вижу.

- Вам не следовало пропускать сегодняшнюю процедуру.

- Вам следовало убедить меня в неправильности принятого решения.

- Дайте вашу руку, - я стряхнула жгут, распрямляя его. - Локоть сюда, на мое колено. Работайте кулаком.

Я набрала лекарство из ампулы. Все приготовления занимали у меня теперь считанные минуты, а вот раньше... Одна старушка во времена моей практики заявила, что умрет скорее, чем я сделаю ей укол. Я никак не могла найти у нее вену. Было очень стыдно.

- Все, - я убрала отходы в специально приготовленный для них пакет и сняла жгут. - Зажмите салфетку и посидите пятнадцать минут. Мне нужно отойти на некоторое время.

Маргарита Васильевна прикрыла глаза.

- Благодарю. Идите.

- А вы куда? - боксер снова встал у меня на дороге.

- Я машину бросила в неположенном месте - между маршруткой и автобусом.

- В смысле? На остановке?

- Почти. Меня зажали, когда я говорила с вами по телефону.