– Мою аттестационную работу заметили, – хмыкнула Изма. – Спустя много лет батрачества. Прежний командир «Сизифа» удачно использовал её для строительства тороидального узла, после чего предложил мне место на судне. К сожалению, по трагической случайности он не дожил до моего прилёта. Я в одиночестве постигала азы на корабле, который впервые видела. Мне повезло: со смертью командира все уровни допуска перешли ко мне, иначе «Сизиф» превратился бы в склеп не с одной, а с двумя мумиями. Так и началась история Измы Дез.

– История, которая пропитана неприязнью к Комитету, я полагаю.

– Правильно полагаете. Комитетчики не приемлют риск, им тепло и уютно. Они забыли то время, когда были первопроходцами и создателями чего-то нового. Теперь эта структура существует лишь ради себя самой. Стоило мне узнать, что вы от Комитета, я к вам сразу стала относиться с предубеждением. Но теперь сообразила: вы не имеете никакого отношения к Комитету. – Она торжествующе помахала перед его носом вилкой.

– С чего вы взяли?

– На самом деле в вашу легенду достаточно трудно поверить. Комитет не стал бы нарушать принцип сдерживания. Он не способен на такую авантюру. Вам следовало это учитывать, когда придумывали себе легенду.

Вольмир понял, что его легенда своё отжила. В разоблачении не было ничего дурного – наоборот, это часть замысла. Вовремя сказанная правда должна была породить у Измы сочувствие к нему, заставить её поверить, что он нуждается в ней. В её глазах он предстанет самолюбивым, но наивным молодым человеком, который ищет, где применить свои таланты. Изма не должна посчитать, что он несёт опасность для её положения на звездолёте и для её драгоценного Бегемота.

– На самом деле меня не переводили с Урана. Я бежал с него, – признался Вольмир.

– Ага! Я знала, что здесь что-то не то! – воскликнула Изма. – Но как…

– И, естественно, Комитет не отправлял никаких запросов о смене командира «Сизифа». Этот запрос составил я.

– Но это… невозможно, – изумилась Изма. – Все коды аутентификатора прошли проверку кораблём. Чтобы их сгенерировать, вам потребовался бы суперкомпьютер размером с «Сизиф». Как вы его добыли? На Уране никогда не было ничего подобного.

– Мне пришлось перепрошить газодобытчики, объединить их в гигантскую вычислительную систему. Всё сошло за очередной цепной сбой. Никому не было дела, что происходит с одним стадом из тысячи. Конечно, рано или поздно правда вскрылась бы, но тогда я бы уже покинул Уран, поручив системе скрывать моё отсутствие до поры до времени, а потом рухнуть в газовый океан.

– Знаете, проще поверить в вашу прежнюю историю, – заметила Изма. – Итак, вы сбежали.

– Поэтому и выбрал «Сизиф» – идеальное убежище для беглого астроинженера.

– А ваш груз? Откуда он?

– Дело в том, что… э-э-э… Мой конёк – направленная эволюция мотов, искусственный отбор. Меня вдохновил ваш провал, Изма. Я о Бегемоте. Вы многие годы сражаетесь с ним без надежды на победу. Знаете, почему?

– Просветите, ну. – Изма сложила руки на груди.

Хм, она занервничала?

– Внутри него зарождаются всевозможные формы мотов. Даже сейчас. Часть вы уничтожаете, но остаются самые устойчивые. Они дают следующее поколение, и цикл повторяется заново. Но это полбеды. Некоторые линии мотов приобретают способность очень быстро мутировать, потому что это самый успешный способ выжить под вашими атаками. Мутации создают спонтанные связи между мотами, формируются сигнальные каскады и аналоги метаболизма, появляется своя защита от инородных тел. Бегемот не просто спятивший рой из неймановских мотов. Это развивающийся организм, который обязан своим существованием вашим обстрелам. Возможно, внутри него хранятся ответы на любые ваши действия, даже те, которые вы ещё не придумали. Врождённая иммунная система, если хотите. А значит, метастазирования избежать не удастся. Рано или поздно Бегемот приобретёт полную устойчивость, и парадигма сдерживания рухнет в бездну. Это не просто спекуляции, а результат многолетних экспериментов и расчётов. Я представил свою аттестационную работу Комитету. Мою работу приняли, оценили и…

– …отправили вас на Уран, как и многих других, – кивнула Изма.

– Верно. Мне повезло меньше, чем вам. Но я не тратил время даром, проводил эксперименты, моделировал, культивировал мотов.

Он не стал подробно рассказывать, как потрошил газодобытчиков, промывал их кремниевые мозги, чтобы переделать под испытательные лаборатории. Что только он не сотворил со скуки с безобидными машинами, пасущимися в облаках газового гиганта. Заражал их вирусными мотами, превращал в своего рода зомбифицированные личинки, в которых копошились паразиты. Труп одного газодобытчика стал субстратом для самого ценного изобретения Вольмира. Того самого, что он привёз с собой на «Сизиф».

– Как бы там ни было, я долгие годы занимался селекцией. Отбирал моты, что могли пригодиться в борьбе против Бегемота. Размножал их под дозами жёсткого излучения. И так поколение за поколением, в течение многих лет, пока…

– …пока вы не получили идеальное оружие. Я поняла.

– Да, заточенное исключительно под Бегемота.

– Хм, если всё, что вы рассказали, правда, то вы ставите меня в неудобное положение. Даже не знаю, радоваться ли, что на «Сизиф» прилетели именно вы, а не какой-нибудь выслуживающийся комитетчик. И вы всерьёз полагали, что вам удастся применить своих «Пираний»?

– Ставка была на то, что вы выполните распоряжение Комитета, – солгал Вольмир.

– Хм, вот как… Ладно, – вздохнула она, – мне нужно подумать, как с вами поступить.

Изма поднялась, собираясь уйти. Она так и не притронулась к еде.

– Подождите! – остановил её Вольмир. – Вы не сказали, что собираетесь делать с Бегемотом.

– Позвольте объяснить, – устало вздохнула она. – Наш метод сдерживания – плод усилия сотен людей и десятков кораблей. Вам такая вычислительная мощь и не снилась. У вас может быть сколько угодно талантов, но знайте своё место. Особенно на чужом корабле, который стал для вас убежищем.

– «Сизиф» едва ли можно считать убежищем, – не выдержал Вольмир. – Вы видели Бегемота, Дез? Вы хоть раз взглянули на него за это время? Он меняется…

– Если вы думаете, что из той раздолбанной обсерватории вам лучше видно, вы ошибаетесь, – холодно сказала она. – Разговор окончен. Ждите, когда я снова свяжусь с вами.

Моты-повара испортили питательную смесь. Он, недолго думая, передвинул к себе тарелку, оставленную Измой.

Хозяйка «Сизифа» не вышла на связь ни на следующий день, ни через неделю. Месяц миновал, но юникод молчал. Не то чтобы он скучал, совсем наоборот: общение с Измой могло обернуться сложностями.

Одиночный заговор Вольмира вступил в решающую фазу. Астроинженер много ел и быстро поправился, но причиной был не брюшной жир. Моты перерабатывали большую часть пищи и росли, отравляя организм побочными продуктами. Живот скручивали болезненные спазмы, от лихорадки страшно знобило, во рту отвратительный привкус – будто в глотке поселилась вся таблица Менделеева.