– Театр! – ахнул Оскар. – Как экстравагантно. Он великолепен! Небольшой, но роскошный.

Максимилиан посмотрел на сцену. Если здесь надо будет выступать труппе, то Сильвия наверняка останется недовольна – слишком мало пространства для её танцев. Но, конечно, это очень мило со стороны лорда Фоули – иметь свой собственный театр. Кот уже собирался поделиться своими соображениями, когда его желудку надоело, что хозяин так долго его игнорирует, и он издал самое громкое урчанье, на какое только был способен.

– Думаю, тебе надо пойти поискать Сильвию и Агнессу, – заметил Оскар.

Максимилиан кивнул:

– А как же ты?

Оскар отмахнулся.

– С этим чудесным театром, который полностью в моём распоряжении, и сытным меню из мышей и полёвок – только протяни лапу? Я буду в полном порядке.

Максимилиан улыбнулся. Он был так рад, что друг разделит с ним это приключение, а вот в этой уменьшенной копии Королевского театра они будут чувствовать себя как дома. И под недовольное голодное ворчание животика он спрыгнул с крыши и направился к замку.

Покрытые изысканной резьбой, с каймой из полумесяцев и бронзовым молотком в форме звезды, двери в замок Фоули были очень красивы. А ещё они были плотно закрыты. Максимилиан прижался ухом к дереву. Изнутри доносились приглушённый смех и звук открываемых бутылок. Он навострил уши, пытаясь услышать голоса Сильвии и Агнессы. Не будут же они пировать и развлекаться, если он пропал? Максимилиан нахмурился. Почему они не вернулись за ним?

Всё ещё налегая на дверь, Максимилиан задумался, не стоит ли пойти поискать открытое окно, когда вдруг почувствовал, что падает вперёд. Дверь распахнулась, и холодный мраморный пол в холле негостеприимно встретил кота.

Холл в замке Фоули был невероятно огромным. Каменные арки кремового цвета вздымались к потолку, минуя две галереи, и встречались где-то далеко вверху. Рыцарские доспехи располагались вокруг холла, а выше на стенах красовались картины и изумительной красоты гобелены. А ещё выше на цепи, блестящей от кристаллов, с потолка свисала люстра – самая большая из всех, которые Максимилиан когда-либо видел, даже больше, чем в Королевском театре. Кот улыбнулся. Здесь явно имеются пуховые подушки, и самые удобные бархатные подушки – именно такие, как он любит. Сверкающий белый мраморный пол ярко блестит и очень скользкий.

Максимилиан поднялся на лапки, но обнаружил, что и шагу ступить не может – он просто скользил, тщетно пытаясь остановиться, через весь холл, и врезался носом в подножие лестницы. Услышав сзади взрыв смеха, он выпрямился с видом оскорблённого достоинства, а после ещё и задрал хвост, чтобы показать, что не видит в этой ситуации абсолютно ничего забавного.

– Бедный котик, – произнёс лёгкий, дрожащий девичий голосок. – Надеюсь, он не поранился.

Максимилиан оглянулся, потирая лапкой поцарапанный нос. Кажется, усы не очень помялись. В дверях стоял широкоплечий мужчина средних лет в огромной куртке, и взлохмаченные тёмные волосы выбивались у него из-под шапки с какими-то странными очками, прилепленными спереди. Рядом с ним была девушка лет восемнадцати с тонким личиком и в такой же нелепой шапке, но её волосы падали золотистыми локонами. А за ними раскачивалась входная дверь, впуская в холл облака холодного воздуха.

Мужчина вошёл в холл, поднёс пальцы ко рту и издал такой пронзительный и громкий свист (очень не по-джентльменски), что у Максимилиана шерсть встала дыбом. Из боковой двери послышался смех, и из ярко освещённой комнаты им навстречу выскочил бодрого вида господин в зелёных клетчатых брюках на тощих ногах. Он широко раскинул руки для объятий.

– Морис Ростон, старина! – вскричал господин. – Сколько лет, сколько зим! Добро пожаловать! Ты прибыл на машине или на своём нелепом летательном аппарате и испортил мои лужайки? Садовник мне чуть ли не запретил тебя приглашать.

«Ага, – подумал Максимилиан. – Значит, вот кто прилетел на аэроплане. А господин в клетчатых штанах, должно быть, сам лорд Фоули, если это его лужайки».

Взлохмаченный гость гулко расхохотался.

– Мой нелепый аппарат, как ты его называешь, припаркован на восточной лужайке, подальше от места празднования, хотя, боюсь, мы немного подровняли твои деревья, когда приземлялись. – Он снова расхохотался, хотя Максимилиан не понял, что здесь смешного.

– Банти, дорогая, – обратился лорд Фоули к девушке. – Каждый раз, как я тебя вижу, ты становишься всё красивее и красивее. Вы как раз поспели к ужину. Уже немного поздно, но мы так хотели вас дождаться.

Банти пригладила волосы.

– У… у меня не было времени переодеться, – проговорила она, но лорд Фоули отмахнулся, не принимая её возражения.

– Ты прекрасно выглядишь. Арабелла вся извелась, так хочет тебя видеть. И у меня для вас приятный сюрприз. Помните старый театр, вы с Арабеллой ещё детьми всё донимали меня, чтобы я его открыл? Так вот, несколько месяцев работы – ремонт, чтобы стало безопасно, и пока вымели всю паутину, – и мы открываем его. Пригласили труппу из Лондонского Королевского театра, они будут вас развлекать.

Пара гостей как-то странно застыла. Максимилиан приосанился. Неудивительно, что они в шоке от мысли, что перед ними выступят актёры Королевского театра. Но когда девушка заговорила, стало ясно, что она не придала этому никакого значения. Она расширенными глазами смотрела на лорда Фоули.

– Господи, а как же… – Она запнулась и залилась краской, махнув рукой в сторону дальнего конца холла. Максимилиан посмотрел туда, но увидел лишь широкую лестницу, плавно ведущую на площадку в виде балкончика.

Лорд Фоули рассмеялся.

– Ой, девочка моя, только не говори, что ты веришь во всю эту ерунду.

– Но леди Селин… – начала Банти.

– Нас не побеспокоит, уверяю тебя.

Девушка прикусила губу и снова взглянула в сторону лестницы. Максимилиан почувствовал, как у него закололо в кончике хвоста. Кто такая эта леди Селин и почему Банти так беспокоит открытие театра? Максимилиан взглянул на лестницу, ожидая, что сейчас наверху появится злобная театроненавистница, она со скандалом спустится вниз и вышвырнет их всех прочь. Но вместо этого там появились Сильвия с Агнессой и кинулись к нему.

– Вот ты где, Макс! – воскликнула Сильвия. – Мы так о тебе беспокоились. Но посчитали, что ты сам найдёшь сюда дорогу, умница ты наш.

Максимилиан надулся. Он очень сердился на Сильвию. Почему она не остановила машину и не вышла за ним? Он выпрямился и с достоинством принялся вылизывать свой хвост. Тот чудовищно испачкался в грязи, и кота очень смущало, что он выглядит не лучшим образом, ещё и перед незнакомцами. Как унизительно!