Военкоматов в те времена не было, а заботы по призыву новобранцев лежали на уездных по воинской повинности присутствиях и волостных правлениях. Однако призывные органы 130 лет назад, как и в нынешние времена, сталкивались с большими проблемами. Многие достигшие 21-летнего возраста граждане, дабы избежать отправки в армию, попросту скрывались и ударялись в бега. Причем, что интересно, «косили» по большей части дети не из бедных крестьянских, а вполне обеспеченных семей, в том числе чиновников, госслужащих и военных.

В газетах чуть ли не в каждом номере печатались объявления о розыске уклонистов. «Балахнинское уездное по воинской повинности присутствие объявляет, во всеобщее сведение, что в оное препровождены метрические выписки священно– и церковнослужителями приходов на родившихся в 1862 году следующих лиц – гр. Балахны Вознесенского собора: сына рядового полицейской команды Николая Логинова, Ивана, – отставного унтер-офицера Петра Иванова, Семена, – денщика командира балахнинской инвалидной команды, штабс-капитана Кривобокова-Кривобольского Егора Осипова, Василия, – мещанской девицы гор. Балахны Александры Яковлевой-Пастушковой, Михаила, – подлежащих исполнению воинской обязанности в текущем году, но установленным порядком ни к одному из призывных участков Балахнинского уезда не приписанных и где проживающих, неизвестно. Вследствие сего уездное присутствие просит полицейские учреждения и частных лиц, в случае открытия места жительства означенных призываемых, сообщить об этом по принадлежности, для привлечения их к исполнению воинской повинности», – говорилось в одном из таких сообщений.

Впрочем, отнюдь не все крестьяне тоже рвались послужить родине и царю. К примеру, несколько лет скрывался от призыва житель деревни Молчаново Сергачского уезда Нижегородской губернии Василий Батанов. Этот несознательный гражданин несколько раз переезжал с место на место и даже сменил фамилию на Бурмистров. Четыре года полиция и земские органы пытались разыскать уклониста, но в итоге следы его затерялись где-то в Казанской губернии… В том же уезде, но в селе Абаимово крестьянин Степан Сковородин несколько дней «отмечал» грядущую отправку в армию. Все селяне сочувствовали будущему солдату. Все-таки 6 лет отлучки от семьи и друзей. Хотя никаких войн в царствование Александра III не велось, все же служба, понятное дело, не приносила особого удовольствия. Поэтому все щедро поили Сковородина водкой и утешали. Однако аккурат в день призыва гражданин, видимо, передумал отдавать «священный долг», вследствие чего бесследно исчез…

Воинская повинность создавала еще одну серьезную проблему. Дело в том, что до 20 лет многие крестьяне уже успевали жениться, вследствие чего супруга на долгое время оставалась без мужика. Фраза «не дождалась из армии» остается актуальной по сей день, хотя сейчас срок службы составляет всего 1 год. А каково было бабе, когда милого нужно было терпеливо ждать шесть, а то и семь лет! В то же время вокруг полно других мужиков, которые волей жребия избежали призыва. В общем, благодаря закону 1874 года одни оказывались в дураках, а другие, наоборот, в дамках. Точнее, при дамах…

Пока первые отдавали долг родине, вторые зачастую развлекались с их женами и даже уводили их к себе в дома. Ну а когда законные мужья возвращались, начиналось выяснение отношений, очень часто приводившее к дракам, сжиганию домов, убийствам и другим инцидентам.

Типичный случай такого рода имел место в обычном селе Иванцово. После военной службы туда вернулся уволенный в запас местный крестьянин Евдоким Бухтеев. О своем скором прибытии он заранее уведомил родню в письме. Как-никак, должны были соскучиться за шесть лет разлуки. Возвращение крестьянина из армии, да еще и целым и невредимым, было принято отмечать всей деревней. К тому же перед уходом на службу Евдоким женился на своей возлюбленной Пелагее, коя, естественно, обещала терпеливо ждать его все эти годы… Однако вместо толпы радостных родственников на дороге, ведущей в деревню, запасника встречал только его тесть – крестьянин Николай Куманеев. Который сообщил Евдокиму безрадостное известие. Мол, супруга его уже давно вошла в любовную связь с крестьянином Николаем Серякиным, к коему и переехала на постоянное местожительство.

Поубивался, погоревал Евдоким да пошел к себе домой. Ему бы плюнуть да найти другую жену, ан нет! Несколько дней брошенный муж просидел в тоске, а потом все-таки решил идти возвращать «благоверную». В состав делегации также вошли тесть и два соседа Бухтеева – братья Глотовы. Надо отметить, что такой «формат» не являлся изобретением Бухтеева. Напротив, к концу XIX столетия в нижегородских деревнях уже сложилась традиция возвращения жен законным мужьям. Дабы соперники сразу не покалечили и не поубивали друг друга, в делегацию всегда включались тесть или иной родственник жены, а также несколько «понятых» из числа односельчан.

Когда указанные граждане подошли к дому Серякина, того на месте не оказалось, а к калитке вышла сама Пелагея. Пришедшие стали уговаривать ее вернуться к мужу. Мол, погуляла, погрешила – и будет, пора восстановить справедливость. Венчались же перед Богом! Та в ответ заявила, что в принципе не против, только боится сожителя, который угрожал убить ее, если она вернется к мужу. В итоге «переговоры» растянулись на целых полдня. Решающую роль сыграли слова тестя, то есть отца Пелагеи, который заявил, что проклянет дочь и отречется от нее, если та не смоет свой грех возвращением к законному супругу. В общем, как пел в одной из песен известный шансонье Михаил Круг, «поломалась для виду девица» и согласилась. После чего пошла собирать вещи, а делегацию на это время впустила подождать во двор. Ну а потом разыгралась настоящая драма. «В этот момент неожиданно появился Серякин, – рассказывали материалы дела. – Узнавши, с какой целью пришел Бухтеев, начал кричать на всех и грозить убийством. Наконец, быстро сбегавши в избу, он вернулся оттуда с револьвером в руках и, прицелившись в Бухтеева, произвел в него три выстрела. К счастью, пули пролетели мимо и только одна из них ранила в правое бедро стоявшего около Бухтеева Куманеева». В итоге раненый тесть был отправлен в больницу, а Серякин в полицию. Ну а Пелагея вернулась к мужу, который, несмотря ни на что, простил ее. Жили ли супруги потом долго и счастливо, история умалчивает.

Александр III «прославился» также тем, что насильно выдавал кредиты крестьянам. Следует напомнить, что после отмены крепостного права в 1861 году им предоставлялось право выкупить у помещиков свои наделы, при необходимости взяв для этого ссуду в банке. Однако прошло уж 20 лет, а многие даже не подумали это делать, на полжизни оставшись в статусе «временнообязанных». В итоге государь решил: раз не хотите выкупать добровольно, примем закон и заставим сделать это принудительно. Проще простого! Сами выкупные платежи были снижены, выкуп наделов сделан обязательным, попутно был учрежден Крестьянский поземельный банк для выдачи кредитов. Сообщения об «обязательных» выкупных сделках также печатали в газетах: «Акт об обязательном выкупе бывшими временнообязанными вдове коллежского советника Елене Ивановне Мотовиловой, крестьянами Ардатовского уезда, дер. Дурновки, Репьевки тож, отведенной по уставной грамоте земли в следующем количестве: усадьбы 30 десятин, 1200 соток, выгону и под прудами 10 десятин, 600 соток, пашни 281 десятина, 2200 соток, сенного покосу 20 десятин, 800 соток, итого удобной 343 десятины и неудобной 13 десятин». Эдакая принудительная земельная ипотека. Хочешь не хочешь, а влезай в долги…