— Милая, — обратилась к Нине Ольгера, едва слуги положили в тарелки кашу-размазню странного синего цвета и удалились к стене, — веди себя достойно завтра, пожалуйста.

— Завтра? — уточнила Нина, не решаясь пробовать непонятную кашу. — А что будет завтра?

— Твой жених приедет, Нейна, — мрачно сообщил мужчина, чьего имени Нина не знала.

— Вы же говорили, что он появится через два дня?

— Он — племянник императора. У него могут поменяться планы.

Ага. То есть у жениха планы поменяться могут. Ведь он — целый племянник императора. А у нее, невесты, планов нет и быть не должно. Она ведь женщина бедная. Но вообще, конечно, интересно, что нужно этому самому племяннику в таком месте. Само место? Или то, что в нем находится? Нина глубоко сомневалась, что жениху нужна она, невеста. А раз так, то никто не мешал Нине послать жениха как можно дальше.

— Нейна, не молчи, — позвала Ольгера.

— Я не знаю, каких слов вы от меня ждете, — пожала плечами Нина, размышляя при этом, где бы найти хоть какие-нибудь документы, которые способны были пролить свет на местные тайны.

На Земле Нина получила два образования. Первое — юридическое. Второе — экономическое. Со вторым помог отце, заплатил за все годы обучения. Он же оставил Нине квартиру в старом спальном районе города. На этом его участие в жизни дочери ограничилось. Но в данную минуту Нина была рада и тому, что имела.

— Обещания, — поморщившись, заявил безымянный мужчина. — Пообещай, что встретишься с Эриком норт дорн Аргонроторном. И вы пообщаетесь. Нормально пообщаетесь. Без криков и скандалов с твоей стороны.

Тренированное ухо Нины выловило нужную информацию: с ее стороны, значит? Хорошо, с ее и не будет. А вот его она постарается вывести на крик. Может, даже и на скандал. Тот же отец, настоящий, оставшийся на Земле, всегда заявлял, что общаться с дочерью невозможно, слишком она упертая, как баран.

— Обещаю, — кивнула Нина. — Я точно кричать и скандалить не буду. — Живот не вовремя заурчал, и Нина уточнила. — Теперь все? Можно есть?

Да, пришлось есть ту бурду, что была наложена на тарелки. Нину успокаивала мысль, что «бурда» лежала не у нее одной, а значит, конкретно Нину травить никто не собирался.

Чуть сладковатая каша, два куска несвежего хлеба, компот — негусто. Так себе трапеза, особенно для Нины, собиравшейся как минимум полночи заниматься поиском документов.

Эрик неспешно шел по плохо освещенному коридору вслед за вызванным пожилым слугой-оборотнем и мысленно снова и снова проговаривал те слова, которые собирался произнести сначала перед опекунами невесты, а затем и перед ней самой.

Поместье пришло в упадок еще при жизни родителей невесты, пять лет тому назад. Поэтому ее отец и отправился в один из дальних уголков мира — надеялся поправить там дела с помощью торговли. Мать отправилась вместе с ним. Через полгода после их отъезда пришло известие о несчастном случае, в результате которого оба отправились к богам. Официально владелицей замка и сада стала их единственная дочь Нейна. Завещание, предоставленное для ознакомления императором Эрику, было составлено довольно хитро. По нему Нейна не имела права распоряжаться имуществом, пока не выйдет замуж по достижении совершеннолетия. Но как только она становилась замужней риссой, все права по управлению землей и имуществом переходили к ней. Ну и к ее наследникам, естественно. До тех пор за владениями присматривали опекуны, рисса Ольгера и рисс Портон норт Донские. Не являясь аристократами, они не имели права совершать никакие сделки с не принадлежавшим им имуществом. И это сказывалось на на состоянии замка и сада.

Эрик с каждым сделанным шагом видел, насколько сильно запустение затронуло старинное здание. Ему необходим был ремонт, капитальный, дорогостоящий. Денег на него у Нейны и ее опекунов не хватало. По словам императора, жили здесь бедно. А потому Эрик надеялся, что долго упрямиться строптивая девчонка не станет.

Слуга довел Эрика до обитой зеленым сукном двери, поклонился и ушел. Стучать Эрик не стал — потянул за ручку, по-хозяйски зашел в комнату. Его ждут? Ждут. Вот он и появился.

Двое оборотней в возрасте, мужчина и женщина, сидевшие в креслах у журнального столика, подскочили при виде него и низко склонились, приветствуя племянника императора.

— Ваша светлость, рады приветствовать вас в Лортанаре.

Где? Ах, да. У этого замка существовало свое название.

Эрик небрежно кивнул, сел в свободное кресло, дождался, пока риссы вернутся на места, и уточнил:

— Моя невеста меня ждет?

— Конечно, ваша светлость, — кивнул рисс Портон. — Слуга уже отправился за ней.

Отлично. Ждать Эрик не любил. Его могут ждать, а он — нет.

— Риссы, вы являетесь опекунами Нейны, вам и назначать дату свадьбы, — вспомнил Эрик закон империи.

— Мы всецело полагаемся на выбор вашей светлости, — заявил рисс Портон.

Ну еще бы они не полагались. Эрик, пока отца нет в империи, считай, второе лицо по степени значимости в государстве. И уж точно не тем, кто не являлся аристократами, спорить со словом Эрика.

Дверь открылась, в комнату вошла девушка. Худенькая, можно сказать, щуплая, что не мудрено при местном питании, она смотрела в пол, и оттого ее лицо было трудно разглядеть.

— Вы звали меня, риссы? — прошелестел негромкий голос.

— Нейна, детка, — вступила в разговор рисса Ольгера, — твой жених приехал. Поздоровайся с его светлостью герцогом Эриком норт дорн Аргонроторном.

Едва покончив с завтраком, Нина отправилась к себе. Надо было приступать к поискам. Нина понятия не имела, что могла найти, но знала: чем больше информации она соберет до встречи с женихом, тем лучше.

Больше всего ее смущали две вещи: исчезновение души этого тела и необходимость быстро и бесповоротно выйти замуж. Вряд ли здесь практиковались разводы, тем более, по требованию жены. Так что, пока оставалось хоть немного времени, следовало использовать его с пользой.

Мебель Нина обыскала тщательно. Если в ней и существовали какие-то потайные места, то неопытная Нина найти их не смогла. Единственное, что попалось ей под руку, — записная книжка в одном из трех ящичков стола. Присмотревшись к записям, Нина осознала, что легко понимает местные тексты, так же, как если бы они писались на родном ей языке. В книжке велся учет всех денежных трат Нейны и изредка записывались мысли и чувства. Судя по записям, тратила Нейна мало, только на еду и изредка — на ленты для платьев, слыла натурой эгоистичной и истеричной.

Пролистав книжку от корки до корки, Нина поняла и страх служанки, и охрану за стенами дома. Нейна легко могла спуститься по старым простыням со второго этажа ночью и убежать в сад. Иногда ее ловили. Но чаще всего побег удавался.

После спальни Нина вышла в коридор. Полутемное пространство, плохо освещенное факелами на стенах, ее не испугало. Минут через десять бесцельного блуждания Нина наткнулась на двери библиотеки. Книг внутри было мало, очень мало. Не больше двух-трех десятков. И тут Нине повезло: в одной из книг обнаружился документ, очень похожий на завещание. По крайней мере, Нина надеялась, что это было оно. Таким мудреным языком не пишут ни закладные, ни письма к потомкам.