— Вы родственник пострадавшей? — спокойным тоном спросил гаишник Санёк.

— Я ее парень. Где та сволочь, что ее сбила? Я с ней разберусь прямо здесь.

— Успокойтесь, Маркел. Это я с вами по телефону разговаривал. Сержант Голубев.

Мент протянул руку, Маркел было тоже, но в последний момент заметил кровь на пальцах и неловко отдернул руку за спину.

— Сержант, еще раз спрашиваю: где сволочь, сбившая мою девушку? — сержант видел, что парень явно не в себе, и опасливо отступил на шаг. Маркел был на голову выше гайца, и уже это заставляло последнего нервно смотреть по сторонам, но только не вверх, на яростно нависшего над ним человека.

— Дело в том, — начал Голубев, отступая еще на шаг и растягивая слова, — что… когда мы прибыли сюда… водитель с места происшествия уже скрылся… в неизвестном направлении.

— Ну, так объявите в розыск. Что за машина? Какой номер? Я сам помогу, пацанов подключу. Ну? Что молчите? — внутри Маркела бушевало пламя, но голова была ясной, и в ней он строил планы по поимке гада-водителя, сердце же разрывалось от боли и осознания вины. Он не заметил, что, засыпая вопросами коротышку-сержанта, наступал на него, как гора, а тот продолжал пятиться и мямлить:

— Понимаете, какая проблема — у нас нет никаких данных о машине. Не было ни одного свидетеля на улице. Время позднее…

— Вы вообще в ГИБДД работаете или где? На ней же должна остаться вмятина, следы крови… Я что, должен вас учить? — заорал Маркел в лицо сержанту, начиная выходить из себя. Сержант дернулся от неожиданности, потом с достоинством расправил китель и сказал:

— Мы знаем свою работу. Машину ищут, но на это уйдет время. Но, скажу вам честно, в таких случаях результат редко бывает положительный. Владелец, скорее всего, уже спрятал машину в гараже, и через день-два она будет как новенькая.

— Черт вас побери всех, ментов, — как штраф впаять, так из-под земли достанете. А как настоящего преступника найти — так сплошные отмазки. Ладно, я с вами еще разберусь.

Маркел зло посмотрел сначала на одного, потом на другого гайца, запоминая их приметы, сплюнул на асфальт и вернулся к Яне. Приехавшие к этому времени медики осмотрели девушку, осторожно переложили на каталку и повезли к машине «Скорой помощи».

— Яна, любимая, я здесь, рядом, все будет хорошо, — шептал Маркел, накрыв своей ладонью ледяную руку девушки, пока медики готовились принять каталку внутрь машины. Яна не подавала признаков жизни, лицо было белым, как мел. Маркел прикоснулся губами к ее холодной щеке и почувствовал, как из его глаз, наверное, впервые во взрослой жизни, потекли слезы.

— Доктор, что с ней? Она будет жить? — обратился он к одному из врачей.

— Ничего сейчас точно сказать не могу. Очевидно, что поврежден позвоночник. Большая кровопотеря. Отойдите, не задерживайте.

— Скажите хоть, куда ее везете? — в отчаянии крикнул парень.

— Центральная городская. Реанимация.

Маркела отодвинули в сторону, каталка с телом Яны исчезла в ярко освещенном брюхе «Скорой», двери со стуком закрылись. Парень с остекленевшим взглядом стоял посреди дороги как вкопанный. Гаишники у края тротуара переговаривались по рации. «Скорая», включив мигалки и сирену, с воем исчезла в конце улицы. Собравшиеся зеваки начали расходиться, на их лицах читалось возбуждение, реже — сочувствие. Некоторые снимали «Скорую» на камеру мобильников, чтобы, придя домой, выложить кровавое видео в соцсети. Маркелу хотелось вырвать эти телефоны и растоптать ногами, слушая хруст пластмассы, растоптать этих гаишников, эти тупые самодовольные лица посторонних людей, пока они не почувствуют такую же острую боль, как и он. И вдруг осознал, что именно он виноват во всем произошедшем. Если бы он не был таким упрямым, если бы согласился с Яной, смог успокоить ее — ничего этого не произошло бы. Всего час назад все было прекрасно, и тут — бац! — Яна ударилась о чей-то бампер, и все в жизни Маркела изменилось. И теперь он стоит посреди пустынной улицы, бессильно сжимая кулаки, и на его руках — кровь любимой девушки. А преступник, сбивший ее, как ни в чем не бывало где-то спокойно ложится спать.

Хлыщ проснулся поздно, около одиннадцати утра, с дикой головной болью и страшным сушняком. Глаза были словно засыпаны песком, и в закрытые веки било яркое летнее солнце. Натянув на голову одеяло, парень с протяжным стоном перевернулся на бок. Рядом с ним лежала девушка и мирно спала, свернувшись калачиком. Кто это? Спит в джинсах и футболке, я тоже — значит, с ней у меня ничего не было. По крайней мере, здесь. Как ее звать? Хлыщ наморщил лоб, перебирая имена: Эмма… Зефира… Эльвира… Точно, вроде бы Эля, Эльвира. Он достал из кармана мобильник — ни вечером, ни ночью исходящих звонков не было. Получается, что и спросить не у кого о вчерашнем вечере. Хлыщ попытался вспомнить, что было — где напился, где подцепил телочку, как добрался домой. Однако ничего не вспомнил. Кроме одного — красивая девушка влетает в лобовое стекло его машины … широко открытые глаза, струйка крови выплескивается изо рта вместе со словом «мама»… безжизненное тело на асфальте. Внутри у горе-водителя все похолодело от ужаса. Мысль, что он вчера сбил человека, возможно даже насмерть, выбросила Хлыща из постели. Он задернул шторы, ударился босой ногой о край массивной кровати и взвыл.

— Эй, чего надо? Где я? — спросонья пробормотала Эльвира, подняв голову и снова роняя ее на подушку.

— У меня дома. Проснулась уже? — шипя от боли и держась за ушибленную ногу, спросил Хлыщ.

— Ага. У нас что-нибудь было вчера?

— Вроде бы нет, судя по тому, что мы оба одеты.

— Ясно, тоже не помнишь. Черт, голова так раскалывается, что хоть застрелись. У тебя нет аспирина, альказельцера или хотя бы пива? Холодненького. От головы.

— Сейчас гляну. У самого в башке шум и — грохот.

Хлыщ прохромал на кухню и, не найдя в холодильнике пива, тихо ругнулся. Копаясь в выдвижном ящике с медикаментами, стал прикидывать, что делать дальше. Если Эльвира была вместе с ним в машине, то она могла все видеть. Черт, это фигово. Очень. Хуже некуда. Правда, может статься, что с памятью у нее еще хуже, чем у него. Хлыщ взял упаковку таблеток, набрал в стакан воды и вернулся в спальню.

— На, держи.

— Ой, спасибо.

Девушка закинула в рот пару таблеток и жадно припала к воде.

— Еще, — и отдала стакан парню. Тот послушно принес воду и присел на край кровати.

— Слушай, а ты про вчерашний вечер хоть что-нибудь помнишь? — как можно более непринужденно спросил Хлыщ, — потому что у меня в голове гул — и ноль воспоминаний.

— Что-то помню, — ответила Эльвира, морща лоб и глядя в потолок, как будто там могли быть написаны события прошедшего вечера. — Помню, как приехала на вечеринку. Как выпила с девчонками. Потом, вроде бы, то ли амфетамином подзарядилась, то ли еще чем-то.