сигнализацией и видеонаблюдением. Странно, а как вы с Мартой попали внутрь?

– Марте прислали этот ключ, – я показал его Огромову. – Вы не знаете, что значит «МК»?

– Знаю, – неожиданно кивнул Георгий Алексеевич, – это копия ключа, сделанная на автомате «МастерКлюч». Он всегда ставит такое клеймо на копии, которые изготовляет.

– Это сломанный автомат в вестибюле?

– Да. И у меня есть основания считать, что автомат сломался как раз после изготовления этого ключа. Дело в том, что я пытался починить «МастерКлюч», но у меня не хватило времени. Внутри расположен счетчик количества изготовленных копий. Я последний раз проверял автомат два месяца назад, и с тех пор счетчик увеличился на единицу. А сломалась машина около недели назад.

– Значит, – подвел я итог, – около недели назад кто-то сделал копию со своего ключа на автомате. После этого «МастерКлюч» неожиданно сломался. А копию прислали Марте якобы от имени Сони. Кстати, а где ваш ключ?

– Вот, – Огромов протянул мне его. – Опережая ваши дальнейшие вопросы, скажу: я его ни разу не терял, никому не давал пользоваться и копий с него не делал.

– Спасибо, это все, что я хотел знать. Если вспомните еще что-нибудь, я буду неподалеку.

Как только я спустился в вестибюль, услышал радостный крик:

– Саша, сколько же мы не виделись! – это был Николай Торин.

– Привет. Тоже рад тебя видеть, – тут я слегка покривил душой. – Уже слышал про похищение?

– Нет, – удивился Коля, – а кого похитили? И кто?

– Марту! А кто, не знаю. Скорее всего, ты!

Торин разинул рот, а я рассказал ему про свой разговор с Рамзесом и про исчезновение Марты, а потом задал вопрос:

– А где ты был в этот момент?

– Я руководил митингом ОСПЫ. Вернулся десять минут назад. Да меня куча народа видела, можешь проверить! И вообще, похищать людей – не мой метод. Попадать за решетку в мои планы не входит! Я позвонил в мэрию просто для того, чтобы произвести нужное впечатление. Дальше этого дело бы не пошло.

– Ладно, ладно, – замахал я руками, – я тебе верю. Просто сейчас под подозрением все. Скажи мне, как тебе удалось получить ключ от черного хода, если ты здесь не работаешь?

– Очень просто, – улыбнулся Николай. – Соня сделала для меня копию своего ключа.

– Это единственная копия? И ей кто-нибудь, кроме тебя, мог воспользоваться?

– Насколько я знаю, единственная, – Коля достал ключ и показал мне. – А пользовался им только я.

– Ладно, Коля. Мне нужна твоя помощь. Я понимаю, что шансы на успех ничтожно малы, но все же спрошу. Ты знаешь, есть ли в этом театре какие-нибудь тайники?

– Не знаю. Хотя… Я кое-что слышал, но это довольно долгая история.

– Я никуда не тороплюсь, – заверил я его.

– Дело в том, что моя покойная бабушка, Людмила Торина, работала в этом театре декоратором. Большинство архитектурных украшений, которые ты видишь здесь, сделаны ее руками. Кроме того, у нее был роман с Геннадием Рыбченко, известным фокусником, который здесь выступал. Бабушка говорила мне, что у нее и у Рыбченко был в этом театре тайник, о котором знали только они. Этот тайник якобы открывает путь всюду. А подсказка, как его открыть, содержится в работах моей бабушки. Саня, если ты найдешь этот тайник, дай мне знать.

– Ладно. А как потом сложилась судьба твоей бабушки?

– Трагично, – ответил Торин. – Рыбченко скончался, а вскоре после этого Олег Артюхов, тогдашний владелец театра, уволил мою бабушку. У него тогда были финансовые проблемы, он экономил на сотрудниках, и нашел способ не расплатиться с моей бабушкой. Это был для нее страшный удар, и она вскоре скончалась. Правда, сам Артюхов пережил ее всего на два года.

– А кто сейчас владеет театром?

– Потомок того Артюхова. Не знаю, как его зовут. Теперь ты понимаешь, почему я сказал, что спасти этот театр для меня – дело чести? Речь идет о памяти моей бабушки!

Своей речью Николай вызвал у меня глубокое уважение. Пожалуй, я был неправ, когда плохо к нему относился. В конце концов, он делал благородное дело. Да и в институте он выделялся своим рыцарским поведением и неплохой сообразительностью. Поэтому в него одновременно и влюбились две такие разные девушки, как Марта и Соня. Моя же низкая оценка его была продиктована только личной неприязнью. Но больше нам делить было некого, поэтому я мог судить о нем объективно.

– А эти пластинки тоже делала Людмила Торина? – показал я на пластинки на стене.

Коля кивнул. Я принялся изучать лепнину и заметил кое-что. На пластинке были вырезаны несколько цветочков, размещенных в определенном положении. Все они были позолоченные, но на двух краска стерлась. Я посмотрел на другую пластинку, потом на третью, на всех было то же самое. Я обратил на них внимание Торина.

– Странный дефект, – пожал он плечами.

– Нет, – возразил я, – посмотри внимательней. На каждой пластинке одни и те же два цветка более темные. Это не дефект, так и было задумано. Видимо, это и есть та подсказка, которую мы ищем.

– И что это нам дает?

– Пока не знаю. Но буду продолжать искать, – ответил я.

Глава 4. Соня

Когда я набрал номер, полученный от Георгия, услышал бодрый женский голос:

– Городской архив, слушаю вас.

– Добрый день. Меня интересуют чертежи кинотеатра «Юпитер», сделанные до реконструкции, когда он еще был обычным театром.

На другом конце провода вдруг замолчали. Мне это не понравилось. Затем голос уже строго попросил:

– Представьтесь, пожалуйста.

– Александр Соколов, частный детектив. Майор милиции Египтин может подтвердить мою личность. А что случилось?

– Просто вы не первый, кто интересуется этими чертежами. Примерно полчаса назад звонил еще один человек и тоже хотел их взять.

– А какой был голос? Мужской, женский или, может быть, глухой и бесполый? – спросил я.

– Нет, голос был мужской, но искаженный. Как будто он не хотел, чтобы его узнали. Возможно, он зажал нос или закрыл трубку носовым платком. Но это был мужчина, я уверена.

Час от часу не легче. Значит, в архив звонил не похититель.

– И что вы ему сказали? Пообещали чертежи?

– Нет, я не смогла бы дать их ему. И вам тоже не могу. Чертежи украли неделю назад.

– Кто?!

– Приходил мужчина, просил их посмотреть. Нужно сказать, выносить бумаги из архива запрещено. Но я недоглядела. У него с собой была большая синяя спортивная сумка, в ней он, наверное, чертежи и унес.

– А копий у вас нет? – спросил я без надежды на успех.

– К каждому чертежу есть копия-слайд. Но они лежали вместе, так что их тоже украли. Мне