— Ты прав. Только отвернулся на пару секунд, а ее уже нет.

Он взглянул на Джейн и вдруг поманил ее согнутым пальцем — так же, как манил недавно коротышку-портье.

— О’кей, детка, — сказал он. — Пошли.

Мужчина не отрывал от нее взгляда, и Джейн видела холодное пламя, горевшее в глубине зеленых глаз. Взглядом он предупреждал: «Не делай глупостей, это еще не конец».

Джейн оторвалась от своего «поклонника» и сделала шаг навстречу зеленоглазому, заворожено глядя ему в лицо. Вид у мужчины был по-прежнему скучающий, но девушка понимала, что это маска: он готов к драке и, возможно, даже желал ее.

— Не останавливайся, женщина!

Услышав еле слышно сказанные слова, Джейн поняла, что непроизвольно замедлила шаг. Ее спаситель все еще продолжал улыбаться, но в голосе слышалось напряжение, а глаза не отрывались от зала за спиной девушки.

Ноги Джейн будто налились свинцом, она с трудом сделала еще два шага. Мужчина нетерпеливо схватил ее за запястье, притянул к себе, обнял одной рукой и прижал к груди.

— Привет, милая, — сказал он, нагнулся и крепко поцеловал ее в губы. — Улыбайтесь, леди, — прорычал на ухо, — улыбайтесь изо всех сил, иначе дадите нашему другу с золотыми слитками во рту еще один шанс почувствовать себя счастливчиком!

Джейн с трудом изобразила улыбку.

— Я вас презираю, — прошептала она.

Мужчина усмехнулся.

— Дама говорит, что любит только меня, — пояснил он человеку-бочке, который внимательно наблюдал за ними, потом добавил что-то на местном, отчего вся компания разразилась громким хохотом.

Очутившись в коридоре, Джейн ткнула спасителя локтем в ребра.

— Теперь можете отстать от меня, — прошипела она.

— С удовольствием, — ответил мужчина, волоча строптивицу по коридору.

— Черт побери, вы что, плохо слышите? — Джейн приходилось бежать на цыпочках и одновременно вырываться из цепких объятий. — Я же сказала…

— Я слышал все, что вы сказали. — Чем ближе они подходили к гостинице, тем крепче рука незнакомца сжимала ее талию. — Но сейчас имеет значение только то, что скажу я.

— Послушайте, мистер, может, вы и выручили меня из щекотливой ситуации, но это не дает вам права…

— Щекотливой? — Он резко остановился, развернул девушку лицом к себе и гневно посмотрел в глаза. — Так вот как вы называете маленькую сценку, в которую я случайно затесался? Черт возьми, если это такой пустяк, сейчас я отправлю вас назад к этим мальчикам, и…

— Нет! — поспешно сказала Джейн, едва не задохнувшись. — Я… я не хочу назад.

Он кивнул.

— Я рад, что в очаровательной головке есть некое подобие мозгов.

Джейн покраснела.

— Ну хорошо. Наверно, я действительно должна поблагодарить вас, но это вовсе не значит, что…

— Слушайте, за каким чертом вас туда понесло?

Она смерила его гневным взглядом.

— Я должна поблагодарить вас, а не объяснять, мистер…

— Стоун. Андре Стоун. Но я все еще хочу знать, что вы делали в баре. Не говоря о том, какого черта вы вообще оказались в «Глории».

— Я здесь гость.

— В «Глории» нет гостей. Здесь обитают только те несчастные, которым позарез нужна крыша над головой.

Джейн холодно улыбнулась.

— Я не смогла бы выразиться точнее.

— Ну же, детка, говорите правду. Вы одна из этих богатеньких туристок, и вам захотелось выйти и посмотреть, как живет большинство человечества?

— Черт бы вас побрал! — Джейн вывернулась из его рук и, порывшись в кармане, вынула ключ от номера. — Этого достаточно, чтобы убедить вас, что я здесь живу?

Он взглянул на ключ, затем на нее.

— Или вам попалось сумасшедшее турагентство, или у вас с головой не все в порядке.

— Благодарю за чрезвычайно ценную информацию. А теперь прошу извинить меня, но…

— В следующий раз, когда вам захочется выпить, сходите лучше в лавку на углу, купите пинту текилы и распейте в номере.

— Конечно. Уверена, что вы всегда так и поступаете, мистер Стоун. Но я просто искала одного человека, хотя это и не ваше дело.

В коридоре послышались шаги. Андре повернул голову и увидел, что малый, похожий на бочку, приближается в сопровождении двух дружков. Заметив Андре и Джейн, он ускорил шаг.

Андре выругался, отобрал у Джейн ключ, болтавшийся на кончике ее пальца, схватил девушку в охапку и понес в холл. Она взвизгнула и принялась колотить захватчика по плечам. Стоун удивился: под округлыми формами скрывались довольно крепкие мускулы.

— Отпустите меня! Вы слышите? Немедленно отпустите!

— Сеньор! — Голос и шаги приближались. — Эй, леди передумать?

Джейн с удвоенной силой забилась в руках Андре. Кроме того, начала вопить, требуя поставить на ноги. Стоун мрачно подумал, что если девчонка сию же секунду не образумится, обоим не миновать беды.

— Черт побери, леди, — прорычал он, устремляясь к лестнице мимо вытаращившего глаза портье, — я же велел вам замолчать!

— Не замолчу!

— Нет, замолчите, — сказал Андре и закрыл ей рот поцелуем.

Поцелуй показывал, что женщина принадлежит ему, а заодно заставлял замолчать эту чертову куклу. Это был единственный способ, который Стоун смог наскоро придумать, чтобы избежать драки с «Бочкой и компанией». Впрочем, разозлившийся Андре уже склонялся к тому, чтобы принять бой.

Однако когда Стоун повернул ключ в замочной скважине и вошел в номер, то почувствовал, что от этого ненастоящего поцелуя переворачивается все внутри. А когда он, с силой захлопнув дверь ногой и уложив девушку на кровать, сверху вниз посмотрел на ее раскрасневшееся лицо и сверкающие глаза, понял, что и она испытывает то же самое.

— Проклятие… — тихо сказал Андре, опустился на кровать и снова поцеловал Джейн.

Спустя две недели в глубоких джунглях, пробуя ногой воду пруда в зарослях тростника, Джейн думала об Андре Стоуне — а в последнее время она думала о нем постоянно — и бормотала словечки, которые заставили бы профессора Темпля покраснеть до корней волос, если бы он их слышал.

Но в это время профессор сидел на стоянке, опершись спиной о ствол толстого дерева, и, пока повар-туземец готовил завтрак, вносил в дневник очередную запись о «Сердце орла».

Два дня назад экспедиция нашла камень, и с тех пор для профессора существовало только одно занятие: заполнение дневника. А Джейн совершенно уверилась в том, что Джон Темпль болен. И это ее чрезвычайно беспокоило. Старику под семьдесят, а они забрались черт знает в какую глушь. Когда же она попыталась осторожно спросить ученого о здоровье, тот вновь ответил резко: