разбираются между собой, и если побеждают, то убивают людей. Ну или подчиняют их воле шамана. — Произнеся это, Сэдо поморщился и посмотрел на меня. — Но почему ты спрашиваешь? Ты же сам дух. Тебе ли это не знать?

— Я немного не такой дух, — усмехнувшись, покачал головой я. — Но в целом ты прав. А спрашиваю я потому, что шаманов нам нужно убить. Всех тех, кто пришел из степи!

Услышав это заявление, Сэдо медленно повернул голову и приподнял брови. В глазах его мелькнул интерес:

— То есть, ты предлагаешь совершить набег на лагерь Хояси?

— Нет, — покачал головой я, — только на лагерь шаманов. Они расположились отдельно. Примерно в половине ри[1] от основных сил, на краю леса.

— Но…

— Ёкай из местных почувствовали, что степняки затеяли какой-то жуткий обряд, — жестом остановив Сэдо, пояснил я. — Они собираются призвать какую-то тварь и отправить её в осажденную крепость. Или несколько тварей, не знаю, но, как бы то ни было, этой ночью они должны умереть…

— Ясно… — самурай покивал, затем снова посмотрел на меня и усмехнулся. — А ты, конечно, успел уже все продумать?

— Ну разумеется, — в ответ усмехнулся я и, подобрав с земли ветку, поднялся на ноги. — Вот, смотри, — приблизившись к реке, я нарисовал на глине бутылку с широким дном и длинным горлышком. Дождавшись, когда самурай подойдёт, дорисовал небольшой кружок внутри возле дна и, обведя веткой по контуру, пояснил: — Это все лес, и от входа до лагеря — четверть ри, или чуть больше. Шаманы специально ушли подальше, чтобы их духи не навредили своим.

— А основные силы, как я понимаю, здесь? — Танака указал пальцем вовне «бутылки» и посмотрел на меня. В глазах самурая блеснули веселые искорки. — И чтобы прийти на помощь своим, степнякам придётся проскакать через лес?

— Там дорога ровная, прямая. Ширина шагов тридцать — как раз твоим ребятам будет где разогнаться, — я поправил за поясом меч и, кивнув на рисунок, добавил: — Местные ёкай нам помогут. Незаметно проведут до места и обеспечат отход. Я не думаю, что степняки быстро очухаются и вышлют подмогу, но сотни полторы-две может прийти.

На самом деле не все там так просто с этими шаманами, хотя ничего запредельного тоже вроде бы нет. Три сотни заклинателей и куча призванных духов. По словам Эйки, там, в астрале, не протолкнуться от ками, но это не должно составить проблем. Лисица одним махом переправит духов из астрала в реальность, и здесь они благополучно передохнут. Ну или развоплотятся — не суть.

Собственно, шаманы занимаются тем же. Перекидывают ками из астрала в реальность в нужный момент, но это же нужно уметь. Эйка умеет, но немного не так, и степняки останутся без поддержки. Нет, конечно, полторы сотни против трёх — это не самый лучший расклад, но бывало и хуже.

— Князь знает о твоих планах? — поинтересовался Танака, очевидно, уже уложив мое предложение в голове.

— Так это он и попросил меня продумать это мероприятие, — усмехнулся я, стирая подошвой рисунок.

— Странно… Мне он почему-то ничего не сказал…

— Так я ему ещё не докладывал о своих планах, — пожал плечами я. — Детали будем обсуждать после обеда на совещании.

— Добро, — Танака кивнул. — И вот ещё что… Я забыл сказать, что тебя ждут в дзинмаку[2]. Мои ребята перехватили всадника. Оказалось, что это слуга самого Ясуо. Сейчас его допрашивают.

— Он что же, в одиночку ночью ехал по лесу? — недоверчиво хмыкнул я. — Бежал от кого-то? Или потерял разум?

— У него дочь в Хорагве чем-то нехорошим заболела, — посмотрев в сторону шатра, пояснил Сэдо. — Но он не из личных слуг, поэтому его отпустили домой. Наверное, думал — проскочит. Мы на той дороге редко стоим.

«Ага, или это классическая подстава», — хмыкнул про себя я и, кивнув Сэдо, направился к княжескому шатру.

Глава 2

Дзинмаку князя находился в центре лагеря, и шатром я называл его только по аналогии с палатками военачальников на Земле. У шатров все-таки есть какая-никакая крыша, а здесь — два десятка палок, обтянутых плотной материей с нарисованными гербами. Нет, так-то тут замерзнуть нельзя: температура даже по ночам градусов двадцать, но дожди бывают достаточно часто. Впрочем, Нори дождь нипочём, он с водой дружит. Я тоже дружу, хотя одежду сушить на себе не умею. Да и шатра у меня своего нет…

Я шёл по лагерю, кивал в ответ на приветствия солдат и думал о запланированной операции. Допрос перехваченного мужика меня интересовал только отчасти. Ведь даже если это не подстава соседей, вряд ли этот тип что-то интересное нам расскажет. Слуг у дайме как бы ни сотня, но большинство из них видят своего господина только по праздникам, и уж точно ничего не знают о его делах.

С другой стороны, то, что мне нужно, я знаю. От месторасположения шатра Ясуо до распорядка его телохранителей. Пленных за два месяца у нас побывало немало, и все они охотно шли на контакт. И все это без дыб, щипцов и иголок под ногти. Когда у тебя в отряде ёкай-менталист, никаких пыток не требуется. Главное — задавать правильные вопросы. Ведь, даже находясь под контролем, человек способен следить за своим языком, но, если спросить напрямую — он не сможет тебе не ответить. И соврать тоже не сможет, хотя тут возможны некоторые варианты…

Поприветствовав стоящих возле шатра ребят, я зашёл внутрь, и звуки лагеря тут же пропали. Не знаю уж, как называется такое заклинание, но конторские отдали бы за него душу дьяволу. И даже интересно, работали бы в этом шатре «жучки»?

— …не часто бывал в центре лагеря, сам не видел, но Озэму-бронник говорил, что госпожа всегда уходит спать в свой шатер…

От размышлений на тему прослушки меня отвлёк сухой надтреснутый голос. Допрос уже идёт, и Нори, как всегда, спросил про Аяку. Нет, парня понять можно. Свою сестру он боготворил и до сих пор не отошёл от предательства.

То, что Аяка в лагере, нам известно уже давно. Красно-белый шатёр без камонов[3] в сорока шагах от ставки главнокомандующего. Отвратная ситуация и изощренное унижение. Все вокруг ведь прекрасно знают, кто невеста их господина. И если после предательства я относился к Аяке с презрением и… пониманием, то сейчас убил бы её, не задумываясь. Впрочем, делать я этого, конечно, не буду. Не хочу расстраивать своего побратима…

Обойдя две ширмы с вышитыми на них птицами, я прошёл в главную «комнату» и кивком