в Mbh — характерны перечни его имен — в 6.65.61 и сл. и более полный, хотя, возможно, и представляющий собой сравнительно позднюю компиляцию, список 1000 имен в 13.149.12 и сл. Приведенные здесь имена наделяют его самыми разнообразными функциями, в частности — противопоставимыми друг другу, указывая на определенную амбивалентность этого образа[21], отразившуюся, в частности, и у Джаядевы (см. ниже). Отдельные имена указывают здесь на существенные функции Вишну, восходящие еще к ведийскому периоду (связь с творческим началом, с солнцем, движением через миры), на его победы над демонами (такие имена, как Madhuripu, Murâri и т.п., перенесенные позднее на Кришну и широко представленные в поэме), на его атрибуты (раковина, диск, лук, палица). Любопытны указания на его разрушительные свойства (например, имя Antaka, противопоставимое его функции хранителя).

В Mbh названы воплощения (аватары) Вишну — вепрь, карлик, Нарасинха (человек-лев) и некоторые другие (ср. 3.102.21 и сл.; подробнее — Hv 5861 и сл.; 12278—14390), однако учение об аватарах еще не достигает здесь завершенности — это происходит уже в отдельных пуранах, целиком или частично посвященных Вишну (Visnu, Narada, BhP, Garuda, Padma, Varäha, BvP, Vamana, Brahma, Matsya, Agni и др.). Датировка пуран весьма неопределенна; можно полагать, что они получили оформление в IV—XIV вв., в частности, возможная датировка BhP — ок. X в.[22]. Во всяком случае, мотив Кришны-пастуха (BhP; Visnu purana, BvP) был уже достаточно разработан ко времени Джаядевы (т.е. XII в.). Количество аватар Вишну здесь значительно больше, чем в Mbh, и варьируется в разных текстах, отчасти не совпадающих друг с другом[23] (BhP 1.3 — 22 аватары; 2.7 — 23; 11.4 — 16; Vàyu puräna 7.72 и сл. — 12; 98.63 и сл. — 10; Varäha purâna — 15.9 и сл. — 10; Matsya purana 285.67 — 10 и т.д.). Число 10, видимо, становится каноническим примерно с XI в., отражаясь и в не пуранической вишнуитской поэзии — у известного автора XI в. Кшемендры в поэме «Дашаватарачарита», у самого Джаядевы (1.5 и сл.) и др. Эти аватары, совпадающие для отдельных пуран и для поэм Кшемендры и Джаядевы, — рыба, черепаха, вепрь, человек-лев, карлик, Парашурама, Рама, Кришна, Будда[24] и Калки (см. ниже примеч. к 1.5 и сл.). Из других, не вошедших сюда аватар, играющих значительную роль в индуизме, можно назвать (ср. BhP) Нараяну, воплощение вечно юного начала Санаткумару, древних мудрецов Нараду и Капилу, воплощение жертвенного ритуала Яджню, легендарного автора «Махабхараты» и пуран Вьясу, наставника в магии Дхаттатрею и др. Однако наибольшее распространение получили упомянутые выше десять аватар. При всех различиях их объединяет одна существенная функция — спасение мира от зла (avatära — букв. «спуск», т.е. перевоплощение божества, спускающегося, чтобы спасти мир), защита страждущих, ради чего Вишну и принимает соответствующие обличья, возрождаясь из века в век (ср. слова Кришны в BG 4.5 и сл.). Эта черта отличает Вишну на протяжении всей мировой истории — его десять аватар распределены по четырем мировым периодам индуистской мифологии. В «золотом» веке (satyayuga) Вишну является спасителем в первых четырех аватарах (рыба, черепаха, вепрь, человек-лев); в «серебряном» (tretayuga) — в следующих трех (карлик, Парашурама, Рама), в «медном» (dväparayuga) — в образе Кришны, в последнем, «железном» веке (kaliyugd), длящемся в настоящее время, — в образе Будды (знаменитого основателя буддизма, осмысленного вишнуитами как воплощение своего божества). Последняя аватара Вишну — Калки — ожидается в конце «железного» века. В этом обличье Вишну явится в виде всадника на белом коне с сияющим копьем в руке — он покарает злодеев, вознаградит праведных и, уничтожив погрязший в грехах мир, восстановит золотой век (ср. характерные параллели в мессианизме других культов)[25].

Вишнуизм, история которого Ко времени создания «Гитаговинды» насчитывала уже полтора—два тысячелетия, создал огромную литературу, далеко не исчерпывающуюся названными выше текстами. Важно иметь в виду, что на протяжении веков отдельные его течения тесно взаимодействовали с другими древнеиндийскими культами и философскими течениями, подчас вступая с ними в столкновение, — ср. связь культа Нараяны с учением о Брахмане в упанишадах и с идеями санкхьи; отражение образа Кришны у джайнов — как одного из черных божеств-васу, у буддистов — как главы черных демонов, враждебных Будде, и т.д. При этом отдельные направления вишнуизма вступали в соперничество друг с другом (как, по-видимому, культы Нараяны и пастуха-Кришны)[26].

Пожалуй, наиболее значительную роль в культе Вишну сыграл бхагаватизм. Возникнув уже ок. VII—VI вв. до н.э., очевидно в районе Матхуры, он скоро вышел за ее пределы — во всяком случае, как полагает П.Банерджи, ряд эпиграфических (например, из Раджастхана), иконографических, литературных данных свидетельствует о его широком распространении — сначала в центральных, а затем в западных и восточных областях Индии, видимо, уже со II в. до н.э.[27]. Он сохраняет свое влияние в кушанский период и позже, в период Гупт — ср. свидетельства Калидасы (образ пастуха-Кришны в «Облаке-вестнике»), Баны (в «Харшачарите») и др. Ряд источников говорит и о почитании Вишну в образе Рамы, но специальный культ последнего складывается уже позднее — возможно, около XI в.[28]. Важную роль сыграл вишнуизм и на юге Индии, куда он проник, должно быть, уже в первых веках н.э. и где достиг расцвета в творчестве поэтов «альваров» (âlvâr — «углубленный»). Насчитывалось 12 альваров, почитавшихся воплощениями Вишну; жизнь их окружена легендами. Традиционная датировка альваров (от 4203 до 2706 г. до н.э.) фантастична — в действительности большинство их жило предположительно в VIII—IX вв. н.э. Дальнейшая история тамильского вишнуизма связана с систематизацией и осмыслением вишнуитских гимнов «ачарьями» (âcârya — «учитель»), основывавшимися также на упанишадах, «Бхагавадгите», пуранах. К их числу традиция относила, в частности, и знаменитого философа Рамануджу (Ramanuja — XI в.), создателя системы ограниченного монизма, основанной на вишнуитской традиции, но вышедшей за рамки вишнуизма и сыгравшей значительную роль в индийской духовной культуре средневековья и нового времени.

Здесь следует отметить характерный для бхагаватизма принцип — момент эмоциональной, любовной преданности божеству (bhakti)[29] выступающий на протяжении веков в качестве существенного признака вишнуизма в его различных проявлениях и предстающий в достаточно отличных друг от друга формах — от поведения, близкого к созерцательному почитанию ранних упанишад, до ярко выраженной чувственной привязанности в более поздних сектах (ср., впрочем, значение bhakti уже в Svetâsvatara up., 6.23). Последняя черта приобретает для нас особый интерес, ибо именно она получила наибольшее развитие в кришнаизме[30], отразившись прежде всего в таких