10. Catura caturbhuja — «Искусный Чатурбхуджа»

11. Sananda dâmodara — «Счастливый Дамодара»

12. Supiïta pitâmbara — «Охваченный великой радостью Питамбара».

Заголовки эти в целом как бы осмысляют поэму в плане смены аффектов Кришны, сначала радостного и беззаботного в развлечениях с пастушками (1—2), затем одержимого страстью к Радхе и переживающего череду разных состояний (3—10) — смятение, нежность, гордость, смущение, новый порыв страсти — и, наконец, снова полного радости, но уже в объятиях Радхи. При этом в начале и конце поэмы группы песен, рисующие радость Кришны, объединены одним и тем же именем (dâmodara), а центральная часть как бы обрамлена мотивом его смятения (также — очарования: mugdha) и молений (3 и 9—10).

Еще одна черта, также придающая законченность отдельным частям и говорящая о правомерности соответствующего членения, связана уже с характеристиками Радхи — мы имеем в виду определенные дополнения к формулам, заключающим отдельные части. Они не вполне совпадают в различных рукописях: так, в GPT (ср. Sandahl-Forgue) подобные дополнения даны в конце 5—10 частей; в GL — в конце 7—10 и 12. Здесь указывается, что соответствующая часть содержит (на примере Радхи) описание (varnana) одного из следующих женских типов (ниже следуем GPT и GL):

5. abhisärikä — женщина, идущая на свидание

6. vâsakasajja ——”— готовая принять возлюбленного

7. vipralabdhä ——”— чей возлюбленный нарушил обещание

8. khan ditä ——”— испытавшая неверность возлюбленного

9. kalahantaritâ ——”— разлученная с возлюбленным из-за ссоры

10. manini ——”—одержимая гордостью

12. svâdhïnabhartrkâ ——”— держащая супруга в подчинении.

Примечательно, что почти все эти характеристики соответствуют традиционной классификации древнеиндийских теоретиков драмы, насчитывавших 8 типов героинь в зависимости от их отношения к возлюбленному. По сравнению с приведенным выше перечнем здесь отсутствует mänini и добавлены virahotkanthitâ — «тоскующая в разлуке» (характеристика, вполне применимая к 2 и 4 частям, заключительные формулы которых лишены аналогичных определений) и prositabhartrka — «та, чей супруг далеко» (не отвечающая содержанию поэмы — ср. BN XXII, 199—206; DD И. 24—27 и др.)[52]. Подобные обозначения интересны как одно из свидетельств влияния драматического жанра на поэму Джаядевы; вместе с тем они, хоть и охватывают не все части поэмы, представляются нам связанными с приведенными выше заголовками тех же частей — состояниям Кришны здесь противопоставлены соответствующие определения Радхи. Таковы очевидные смысловые связи в характеристиках влюбленных: 5-я часть: abhisârikâ — säkänksa; 6: vâsakasajjâ — dhrsta; 7: vipralabdhä — nägara; 8: khandita — vilaksya; 9: kalahäntaritä — mugdha; 10: mänini — catura; 12: svâdhinabhartrkâ — suprïta. Их сопоставление по отдельным частям сразу же наводит на мысль о естественной психологической реакции одного героя на поведение другого.

Таким образом, вряд ли есть необходимость искать в поэме какое-либо отличное от 12-частного, оригинальное членение, ускользнувшее от нашего внимания. Наблюдения над текстом убеждают, скорее, в другом. Несмотря на отдельные нерегулярности количественного порядка, ряд композиционно-стилистических черт поэмы, особенностей ее содержания и приемов характеристики действующих лиц говорит о том, что известное нам членение наиболее оправданно и закономерно.

Язык поэмы[53] в целом характерен для стиля kâvya и носит достаточно изощренный характер. Последнее в значительной степени вызвано требованием соблюдения определенных поэтических приемов. Важную роль играют здесь грамматические параллелизмы (см. ниже). Весьма употребительны сложные имена — часто в качестве определений Радхи или Кришны. С другой стороны, здесь усматриваются и следы разговорной речи (возможно — пракритизмы)[54]. Это проявляется в достаточно свободном порядке слов, в частой смене повествовательной интонации разговорной — с употреблением императива, вокатива, междометий (см. 7.7: ahahà), вопросительных и усилительных частиц и т.п. — ср., например, песни VII, XIII, XVIII, XXIII. Известная свобода интонации проявляется и в неоднократном допущении строчного enjambement (ср., например, в 2.20).

При всем этом у нас нет достаточных оснований полагать, что оригинал поэмы был написан на одном из пракритов. Соответствующая точка зрения Р.Пишеля[55] выглядит чересчур категоричной. Во всяком случае, если понимать под таким оригиналом неизвестный нам точный прототип, то представляется маловероятным, чтобы поэтический шедевр Джаядевы явился результатом перевода с живого разговорного языка на литературный[56]. С достоверностью нам известно лишь обратное — ряд переводов и подражаний «Гитаговинде» на новоиндийских языках. Это, разумеется, не снимает вопроса о пракритских поэтических текстах, влиявших на Джаядеву, — весьма вероятно, что такие тексты существовали в рамках вишнуитской лирики и драмы. Их воздействием, возможно, объясняются отдельные черты лексики, проявившиеся, быть может, уже в самом названии поэмы (Govinda как пракритизм от gopendrd)[57], особенности ее стиля (например, рифма) и т.д., но вряд ли среди них было произведение, сколько-нибудь адекватное ей и ставшее ее оригиналом, — на этом сходятся почти все исследователи[58].

Принадлежность к традиционно выделявшемуся в древнеиндийской литературе классу kavya — изысканной придворной поэзии, отмеченной изощренностью стиля, еще недостаточно определяет специфику поэмы, и, видимо, не случаен разнобой уже в самых общих определениях ее жанра: В.Джонс и за ним Э.Арнольд называли ее пасторальной драмой; Х.Лассен и И.Фош — лирической драмой; С.Леви — наполовину гимном, наполовину драмой, а также — пасторалью; Л.Шредер — утонченной yatra (ср. ниже) и т.д.[59]. Следует, кстати, иметь в виду, что сами индийцы не знали четкого разграничения понятий «драма» и «поэма», относя и то и другое к kavya[60]. Так или иначе, большинство известных нам определений обращает внимание на драматический момент, и действительно, ряд особенностей «Гитаговинды» указывает на связь со сценическим жанром — факт, отмеченный уже Джонсом и Лассеном[61]. С.Леви подчеркивает, что песни ее предназначались для исполнения — об этом свидетельствуют соответствующие музыкальные ремарки (см. ниже) и прямое указание 4.9, где сказано о необходимости декламировать (pathaniyam) стихи поэмы[62]. В этой связи неоднократно обращали внимание на религиозно-лирический жанр «джатра» (yatra; от ya «идти», т.е. «шествие») в раннебенгальской литературе. «Джатра» состоит из лирических строф, посвященных сценам из жизни Кришны, частью декламируемых, частью распеваемых на определенные мелодии и произносимых по очереди разными действующими лицами пьесы, образуя, таким образом, элементы диалога (впрочем, довольно неразвитого)[63]. Возможно, Джаядева кое в чем следовал этому жанру, незнакомому классической санскритской литературе. Вместе с тем следует иметь в виду существенное отличие промежуточных строф «джатры», носящих характер свободной импровизации, от аналогичных строф «Гитаговинды».

Драматический элемент, восходящий здесь, может быть, уже к древнейшим культовым текстам, в том числе — к отдельным гимнам «Ригведы», выступает достаточно ясно и при сравнении с другими образцами санскритской драмы, в некоторых