Это был не ведающий жалости правитель!

В кровавых походах против саксов Карлу помогали его давние союзники – большое славянское племя бодричей. Или ободритов. Целый союз племен! У бодричей еще существовало и прозвище – рароги или рорики, что означало «соколы». Они, язычники, несмотря на разную веру, считали католика Карла своим другом; и, как люди свободные, говорили с ним на равных. Их владения простирались ближе других к империи Карла, а сразу за ними на восток шли владения другого племени – лютичей. Римляне называли их, как и других прибалтийских славян, венедами, а Балтийское море – Венедским морем. Столицей бодричей был город Рорик, столицей лютичей – Старгард. Севернее лютичей и бодричей жили только самые лучшие мореплаватели Венедского моря – руяне. Это славянское племя жило особняком, потому что занимало гористый остров Руян. Сами руяне не знали себе равных как мореплаватели и морские бойцы. К острову Руяну боялись подступиться даже воинственные датчане! У руян была неприступная столица-крепость Аркона, в которой располагалось святилище бога Святовита. Восточнее лютичей, вдоль Балтики, располагались обширные земли поморян, лучших рыболовов, затем поруссов, эстов и других племен.

Но именно союзы бодричей и лютичей главенствовали над остальными западными славянами, именно они в 789 году, сразу после саксонцев, и стали целью Карла Великого. Король франков был хитрым правителем и мудрым военачальником! Саксы в свое время оказались в клещах между франками и бодричами – и Карл беспощадно раздавил их. Теперь же император взял с собой часть покоренных саксов, все воинство бодричей, которое возглавил князь Волчан, лужицких сербов и двинулся на земли непокорных лютичей.

Завоеватель перешел Лабу и вторгся в землю неприятеля.

Чересчур великим было воинство Карла! Лютичи дрались храбро, но проигрывали одно сражение за другим и сдавали свои племенные крепости-городки. И везде Карл брал себе заложников из наиболее родовитых семейств лютичей.

Когда король франков был в одном переходе до Старгарда, жители стали покидать столицу. Ведь за франкским королем шли ненавистные язычникам-славянам, поклонявшимся Сварогу, люди в темных одеждах с капюшонами и странным крестом на груди – жрецы непонятной им религии! А лютичи уже знали: там, куда приходят жрецы в темных одеждах, там горят в огне их деревянные, покрытые золотом боги! И горе тем, кто не захочет отвернуться от веры предков! Их тоже ждет расправа.

Лютичи покидали не только свою столицу – Старгард. Многие земли! Лютичи уходили остатками отдельных племен, и семьями, и в одиночку! Кто куда держал путь! Целые караваны повозок тянулись прочь с родной стороны. Лютичи увозили не только скарб, но и своих богов. Вырывали статуи из земли и складывали на телеги. Боги, веками служившие роду, не должны были попасть в руки хищных франков.

Деревянных богов ожидало беспощадное пламя!

Конечно, далеко не все лютичи готовы были так стойко хранить верность вере отцов. Но если иные князья и ратники позволяли себе предать старых богов и преклониться перед новым Богом, то жрецы славян-лютичей этого сделать никак не могли. Они бы скорее умерли, сами сгорели бы в огне со своими богами!..

В двух повозках, увозя нехитрый скарб, уезжала из Старгарда и особая семья. Бежал из родного города Ярило Ган Старший – верховный жрец Сварожича, бога Солнца, сына верховного бога Сварога.

Отец и старший сын, препоясанные мечами, ехали на лошадях. Начинался октябрь – он принес первые затяжные дожди. А впереди были дожди проливные! Скоро дороги размоет, но это и к лучшему! Там, где проползет одна повозка, большая армия застрянет надолго, не сдюжит и повернет назад. В повозке, прижав к себе закутанную в шерстяное покрывало девочку, тихо плакала женщина – жена одного мужчины и мать другого. Крепкий широкоплечий слуга, с ножом у пояса, управлял крытой повозкой. Мальчик, сидевший позади телеги у открытого полога, то и дело тянул голову назад – к родному дому. Он был растерян и напуган. Бегство всегда лишает воли! Мальчик прощался с домом. Там, уже в отдалении, одиноко стоял на широком возвышенном плато их город – Старгард. Над ним открывалось серое, затянутое пеленой небо, и синие громады туч ползли со стороны Северного моря. Мальчик до рези в глазах всматривался в очертания города. Окруженный деревянной стеной, с башнями и островерхими крышами, с деревянными хоромами внутри, за мелким дождем Старгард казался призраком.

Скоро все это должно было стать чужим!

Кажется, одного только отца не беспокоило то, что осталось позади. В суровом плаще с наброшенным капюшоном, с густой бородой, отец мальчишек смотрел вперед. Наконец старший из сыновей, тот, что был рядом в седле, не смог сдержаться.

– Куда же мы теперь, отец? – спросил он. – Ты так и не сказал нам! – В его голосе звучали и гнев, и отчаяние, и желание понять своего отца. Бури сейчас бушевали в душе крепкого юноши, препоясанного мечом. – Почему мы бежим?!

Было видно, что молодая кровь бурлит в нем, что сердце его разрывается от бушующих в нем страстей.

– Уж не осуждаешь ли ты меня? – нахмурился отец.

Юноша потупил взгляд, желваки ходили по его скулам.

– Говори прямо, сын, – спокойно потребовал ответа отец.

Мальчик в повозке посмотрел на них. Юноша порывисто оглянулся назад – родной дом не отпускал и его!

– Почему мы не остались защищать наш город? Почему, отец?! – вдруг настойчиво спросил юноша. – Мы же могли отправить мать и детей с другой нашей родней в земли величан? А сами… сами…

Лицо крепыша-слуги посуровело – он во всем готов был поддержать хозяина, но сейчас сердцем он думал точно так же! Ему, старому воину, тоже хотелось драться!..

– Погибнуть? – спросил отец.

Но юноша не отвечал. Отец терпеливо ждал ответа. Вдруг старший сын устремил на отца волевой, почти гневный взгляд.

– Или победить! – вдруг разом вспыхнул он.

– Прошу вас, не ссорьтесь! – прижимая к себе плачущую девочку, попросила мать. – Прошу вас…

– Погибнуть, – управляя конем, уверенно кивнул отец. – Так должны были поступить истинные лютичи. – Ирония звучала в его словах. – Разумеется! Так поступил князь Годолюб со своей дружиной. И многие другие князья!

– Да, отец! – сжимая удила, прорычал юноша. – Да!

– Значит, ты осуждаешь меня, – кивнул отец. – Так вот что я тебе скажу: мы с тобой не князья – это им принадлежат крепости и озера, реки и леса, кузни и табуны лошадей. Им надо драться до последнего – потеряй они это, что у них останется? Будут ли они называться князьями впредь? Хозяевами великих угодий? Земля и крепость – твердыня князя. Поэтому самые храбрые погибают на своей земле! А другие остаются и склоняют головы перед врагом, чтобы им оставили землю их отцов и дедов. Но мы – другие, – он недоумевал оттого, что его родной сын не хочет понять его. – Совсем другие!

– Другие – чем?!

Отец усмехнулся:

– У нас нет выбора! – Отец улыбнулся самому себе. – И нам, Ягайло, принадлежит весь мир!.. – Он подбирал для сына особые слова: они должны были коснуться и его разума, и сердца! – Мы – жрецы Сварога, создателя земли и неба, отца всех богов! Мы – жрецы сына Сварога – Сварожича, Дажьбога! Жрецы Солнце-царя! Мы – жрецы Перуна, бога-воителя! Мы – дети Велеса, бога, ведающего всеми тайнами мира! Так было испокон веку. Такими были мой отец и мой дед! И отец, и дед моего отца! Весь мир – с этим темным небом и дождем, – он кивнул вверх, ловя горячим лицом капли дождя, – наша обитель! Ты пока еще не понимаешь этого! Или не хочешь понимать! И, видят наши боги, и они мне свидетели, меня сильно настораживает и огорчает это! Пойми же! Наша земля иная, Ягайло! Наша земля – земля наших богов! И наша власть – выше княжеской власти! Мой младший брат Клаврат, жрец Велеса, и мой старший сын Ярило, ваш брат, будущий жрец Сварога и Сварожича, не послушали меня – они взяли мечи и ушли воевать! Где они теперь? В какой могиле зарыты? На какой земле? Разве теперь они смогут развести огонь в святилище Дажьбога, где бы оно ни было?! Прочитать хвалу Солнце-богу и попросить у него за своих соплеменников, за весь свой род, за будущих детей, когда в том будет надобность?!