В отличие от главы «Майкрософт» Клаус Винер чурался публичности. Билл Гейтс периодически становился жертвой публичных скандалов, а слово «Майкрософт» вызывало желчную реакцию у всех пользователей компьютеров. Корпорацию «Магнус» всуе не поминал никто, имя Винера не появлялось в передовицах, хотя разработками «Магнуса» пользовались вся Силиконовая долина — это средоточие лабораторий новейших технологий США — и тысячи государственных и частных организаций.

Винер задумал и создал свою корпорацию как «виртуальную компанию» задолго до того, как этот термин вошел в обиход. Тысячи разрозненных исследовательских групп, университетских лабораторий и талантливых одиночек существовали в автономном режиме и вели свой участок работы, порой даже не подозревая об истинном смысле и конечной цели исследований. Закрытый от посторонних «мозговой центр» жёстко контролировал график работ, финансировал, снабжал информацией и оборудованием, обеспечивал безопасность и беспощадно пресекал утечку кадров и секретов. Корпорация «Магнус» никогда не выбрасывала свои акции на биржу НАСДАК[4], но сотни малоизвестных фирмочек, чьи акции неожиданно взлетали до заоблачных высот, своим успехом, а часто и рождением были обязаны «Магнусу».

Винер положил ладонь на стекло и с удовольствием ощутил его студеную толщину. Словно коснулся льда, сковавшего прозрачную альпийскую речушку Мысли сразу же прекратили свой лихорадочный бег, сердце остыло и перестало толкать по венам вскипевшую от гнева кровь. Его удары стали мерными, как ход хорошо отлаженного двигателя, и мозг человека заработал быстро и четко, как компьютер.

«Ты подумал о вуду по ассоциации с этой тайской шлюхой. Восточная женщина и африканский культ… Равно загадочны и опасны».

Винер круто повернулся на каблуках и спросил:

— Иоганн, эта тайская шлюха не связана ни с каким тайным кланом?

У дальнего конца длинного стола, вытянувшись в струнку, стоял широкоплечий мужчина неопределенного возраста и неприметной внешности. Он начал службу в криминальной полиции Мюнхена, затем пять лет работал в Интерполе. Связи и опыт — капитал, не подверженный инфляции. Лишь глупцы играют им самостоятельно, как мелкие частные инвесторы на бирже. Иоганн, уйдя в отставку, вложил свой капитал в корпорацию герра Винера, регулярно получал проценты и еще ни разу не пожалел о принятом решении.

«Прост и надежен, как хорошо смазанный „вальтер“, и верен, как хорошо выдрессированный пес», — подумал Винер, ожидая ответа.

— С этими азиатами никогда нельзя быть уверенным на сто процентов, герр Винер. — Он раскрыл папку. — Судите сами. Тай Ди Сонг, девятнадцать лет, таиландка. Прибыла в Германию два года назад, заключив брак с Отто Краузе, владельцем гаража в Кёльне. Обычная практика: через Интернет подбирается девочка, специальное агентство берет на себя все формальности, через месяц заказанный товар прибывает к вам в целости и сохранности. В Таиланде девушка стоит до двухсот долларов плюс оформление брака и транспорт — всего до полутора тысяч долларов. Отто Краузе получил сексуальную игрушку, бессловесную домработницу и грушу для битья. Что-то у них не сложилось, и, подозреваю, он не просто выгнал ее, а сам продал сутенерам в Гамбурге, чтобы окупить расходы. Сейчас мы это активно выясняем.

— Меня интересует только ее контакт с кланами, — коротко бросил Винер.

— Вероятность минимальна. С соотечественниками не контактировала, домой не звонила и денежных переводов не посылала. В массажном салоне «Красный дракон» находилась фактически под домашним арестом. Ее надежно посадили на иглу. Героин. До кубика в день, — уточнил он, заглянув в записи.

— Что она заявила в полиции? — спросил Винер.

— Ничего вразумительного. Устойчивый бред.

Винер бросил взгляд на лежащие перед ним фотографии. Распятый на огромной кровати мужчина. Руки и ноги привязаны к спинкам. Рот залеплен застывшим красным воском. Потеки воска на груди, складывающиеся в китайский иероглиф «огонь». Расширенные до предела зрачки, гримаса ужаса, застывшая на лице.

— Разве никто не слышал его криков?

— Рипербан — не то место, где обращают внимание на крики, герр Винер. — Лицо Иоганна осталось бесстрастным, никакой глумливой ухмылки полицейского, расследующего убийство на сексуальной почве. — Он просто не мог кричать. Тайка владела секретами иглоукалывания. Это входило в ее набор услуг: точечный массаж и введение игл, способные довести клиента до оргазма без полового акта. В данном случае она блокировала голосовые связки жертвы. Он мог дышать, чувствовать боль, но не мог кричать. Я показал фотографию тела жертвы специалисту. Вот его заключение: следы уколов точно соответствуют особо болевым точкам и группе точек, блокирующих голосовые связки.

— Иными словами, допросить нашего клиента было невозможно.

— Именно так, герр Винер. Я купил у охранника салона копию записи, они контролируют все комнаты. В момент убийства в комнате находились только тайка и клиент. Это довольно специфическое заведение, ничего экстраординарного, на взгляд охранника, не происходило, пока тайка не выбежала в коридор и не принялась крушить все подряд.

Винер опять повернулся к окну, положил ладонь на стекло. Спустя минуту он ровным голосом отдал команду:

— Возьмите в оборот ее мужа. Дайте ему денег, пусть наймет адвоката. Нашего адвоката, Иоганн, который докажет, что тайка не может давать показания, пока не пройдет курс лечения. Поместите ее в нашу клинику. Пусть из нее вытрясут все. Я хочу быть полностью уверенным, что в деле не появятся узкоглазые из Триады.

— Да, герр Винер. — Иоганн сделал короткую пометку в блокноте.

Винер вернулся к столу, сел во вращающееся кресло, придвинул к себе фотографии.

— Что думают по этому делу в полиции? — спросил он, разглядывая крупный снимок жертвы. Длинные вьющиеся волосы, разметавшиеся по подушке, острая бородка и усики, лицо постаревшего ловеласа, не спешащего покинуть ринг любви. «Почему все несостоявшиеся гении пытаются походить на Сальвадора Дали? — подумал Винер. — Бог мой, мы живем в век тотального разрыва формы и содержания! Имидж подменяет суть… А, насколько мне известно, Дали пятнадцать лет работал копиистом и в совершенстве овладел техникой всех известных мастеров. Лишь после этого стал писать сам. И все его выкрутасы и эскапады просто рекламная кампания того, что, на мой взгляд, в рекламе не нуждается. Он был гением, а наш клиент лишь ремесленником».

— Полиция готова закрыть дело, расследовать практически нечего. Личность потерпевшего установлена, сегодня они проинформируют русского консула.

— История уже попала в газеты? — Винер отбросил фотографию.

— Пока нет. Но я не рекомендую закрывать информацию, герр Винер. Это может показаться подозрительным. Случай слишком зауряден, дальше бульварных газетенок информация не пойдет. Полиция и консул не заинтересованы придавать особое значение гибели русского туриста в публичном доме.