— Мне достоверно известно, что ты торгуешь человеческими воспоминаниями. О тебе ходит много слухов, знаешь? “Хочешь лучший товар — обратись к Лунар”, так они говорят.

“Они?” — Лунар облизала пересохшие губы. Кто же ее сдал с потрохами, выдав информацию, за которую можно было поплатиться головой?

Древний смотрел пристально, ожидая немедленного ответа, но пустой лести было недостаточно, чтобы соблазнить Лунар на преступление. Воровать воспоминания у беззащитных смертных в метро или автобусах, это одно. Совсем другое — целенаправленно охотиться за ними. Это гораздо меньше похоже на невинную шалость.

— Нет, — произнесла Лунар, откидываясь на спинку стула. — Исключено.

Древний прищурился недоверчиво, словно ослышался:

— Дважды я не предлагаю, сказал же. Или мне стоит найти кого-нибудь из твоих друзей, других пожирателей снов? Может быть они будут посговорчивее?

Лунар махнула рукой, отлично зная, что никто из ее друзей не станет сотрудничать с Древним. Пожиратели снов редко доверяли кому-то за пределами очень узкого круга. Такова жизнь — если тебя без конца шпыняют и проклинают, сложно довериться кому-то, а иногда и очень опасно.

— Валяй, — Лунар улыбнулась, отпивая из своей кружки. — Сообщи, если кто-то поведется на твои сладкие речи.

И тут же поняла, что совершила ошибку — недооценила Древнего. Совершенно забыла, что те всегда имеют козырь-другой в рукаве. И гость, наконец, достал свой.

Маленькая склянка, водруженная на стол, выглядела хрупкой. Лунар с недоумением уставилась на нее, пока не поняла, что сама склянка была только сосудом. То, что хотел предложить ей Древний, было внутри.

На дне плескалась капля янтарного цвета, круглая и юркая, будто ртуть. Она помимо воли притягивала взгляд, умоляла взять склянку в руки, чтобы рассмотреть поближе.

— Что это? — хмыкнула Лунар, но без былой уверенности. — Яд?

Древний тут же захлебнулся хохотом, булькающим и хриплым. По спине Лунар побежали мурашки — жуть какая!

— О, нет, милая. Это амброзия. Слышала о ней?

Лунар молча кивнула, не разжимая зубов. Об амброзии — настоящей, а не о медовом напитке, популярном среди Темных, — ходили легенды, ведь ее рецепт…

— Ее рецепт доступен только Древним, да и то — не всем, — вторил гость ее мыслям, глядя на склянку мечтательно и чуть жадно. — Люди многие тысячелетия мечтали заполучить амброзию, зная, что с ее помощью можно излечить любую хворь. Можно излечить даже смерть! Но для таких чудовищ, как ты, чья природа противоестественная и извращенная, она почти бесполезна. Почти.

Он впился в Лунар взглядом, ожидая ее следующего хода. Сама Лунар ощутила, как под ней трескается тонкий лед — следовало хорошенько продумать каждое слово и действие. С Древними шутки были плохи, а принцип “бесплатный сыр только в мышеловке” еще никогда не подводил. Потому она лишь стиснула зубы, процедив в ответ:

— Мой голод — не болезнь.

— Но причиняет тебе боль, верно? — вкрадчивый шепот ввинчивался в уши бархатом и шелком, подтачивал гранитный валун уверенности Лунар кусок за куском. — Я предлагаю тебе выход — поработай на меня и амброзия твоя. Тут и делать-то нечего! Разве для тебя красть воспоминания и сны не так же естественно, как дышать?

Злость обожгла горло, встала в нем острой рыбьей костью. Но что толку злиться? Лунар еще в раннем детстве поняла, что Темные Жители делятся на две категории: первые считают ее монстром, хуже падальщиков-гулей или кофейных вампиров; вторые же и вовсе предпочитают игнорировать ее существование. Первые ей нравились даже больше — они не лицемерили.

— Что будет, если я откажусь? — медленно, по слогам произнесла Лунар, утыкаясь взглядом в темное пальто гостя. Теперь, когда она смогла вглядеться пристальнее, стала видна его странная, дрожащая структура, и пуговицы в виде человеческих костей, от которых по рукам бежали мурашки. Лунар сглотнула, отводя взгляд — как бы сейчас хотелось оказаться где-нибудь подальше!

Древний разулыбался, но вместо молочных детских зубов во рту обнажились острые акульи клыки в три ряда. Невинный ребенок с пастью зверя — худший ночной кошмар для любого, кто видит сны, но Лунар отлично знала, что смертным снится и не такое. Человеческий разум весьма искусен в изобретении ужасов.

— Ты вольна отказаться, я не стану заставлять. Но в таком случае кое-кому из Шабаша будет очень интересно узнать имя того, кто сбывает с рук человеческие воспоминания. Слухами земля полнится, слово здесь, полслова там, и вот уже Совет готовит обвинительный приговор. Они закрывают глаза на то, что ты — и тебе подобные, — он выплюнул это сквозь зубы, как ядовитого паука, не скрывая своего презрения, — питаетесь чужими снами. Но воспоминания? Нет, этого уже не простят. Как думаешь, какая мера предназначена монстру, что обкрадывает смертных?

Он снова улыбнулся, предвкушающе и самодовольно. Лунар и без его намеков отлично знала ответ. Не заключение в темницу Шабаша, где она либо рехнется, либо сдохнет от голода. Нет, ее ждет высшая мера — казнь.

— Хорошо, — медленно, точно не доверяя самой себе, произнесла Лунар. — Что нужно сделать?

Ощущение подвоха довлело над ней, как лезвие гильотины, но как ни пыталась, она не могла понять — что же не так?

Тем временем Древний сверкнул глазами, откидываясь на спинку стула и широко улыбаясь.

— О, всего ничего, милая. Одно крохотное воспоминание, и это, — он прикоснулся пальцами к склянке, — твое.

Лунар молчала, позволяя гостю упиваться собственной важностью. Она уже согласилась, к чему весь этот цирк? Не проще ли оторвать сразу, как пластырь — раз и готово?

Словно почувствовав ее недовольство, невидимой грозовой тучей нависшее над столом, Древний сменил облик на девицу с черной подводкой, которую Лунар встретила в метро и заявил:

— А теперь поговорим о деталях.

На столе появилась карта — потертая и грязная, будто предыдущую сотню лет валялась где-то на сыром чердаке, служа подстилкой для бродячих кошек. Но одного только взгляда, брошенного вскользь, хватило, чтобы понять — карта не имела ничего общего с теми, что продавали туристам в книжных магазинах и ларьках свежей прессы. Здания, нанесенные пером и чернилами на ветхую бумагу, светились — лимонным, бирюзовым и охрой. Над некоторыми из них мерцали значки с таинственным значением — монета, ключ или кость. Лунар затаила дыхание, не веря своим глазам — перед ней, на столе с кофейными кругами, лежала бесценная Паучья Сеть. Вещь, пожалуй, легендарнее Александрийской Библиотеки, Атлантиды или амбрози, вся Темная Столица как на ладони!

Древний придирчиво оглядел ворох огней на карте и без сомнений ткнул туда, где переливался бронзой домик, нарисованный во всех деталях, от витражных окон до кривой