дымоходной трубы. Над его крышей, степенно поворачиваясь, висела эмблема шестеренки. Лунар нахмурилась — ей предстоит выкрасть какое-то воспоминание у обычного механика? И тут же мысленно дала себе затрещину — дома обычных людей для Паучьей Сети не существовали. Человечество, не обладающее магией или другой силой, Сеть считала за муравьев и значения им не придавала.

— Вот твоя цель. Дом номер четыре на Сливовой улице. Дом сам тебя впустит, препятствий чинить не станет.

Дом номер четыре заманчиво манил бронзовыми всполохами и обещанием близкого счастья, без голода и навязчивой потребности в человеческих снах. Задумавшись, Лунар пропустила то, как гость выудил из бездонных карманов своего чудного пальто медальон и положил его рядом с картой.

— Что это? — спросила Лунар, опасаясь прикасаться к темному серебру. Медальон выглядел тяжелым и старинным — осколок прошлого посреди ярких плакатов на стенах и смешных кружек в шкафчике с отломанной ручкой. Но от взгляда на плавные линии рун, выгравированных в металле, по коже мороз бежал, что-то внутри противилось самой идее взять его в руки.

Древний погладил медальон кончиками пальцев и усмехнулся — растянулись тонкие девичьи губы, мелькнули треугольные клыки.

— Подстраховка. Во избежание непредвиденных ситуаций. Что на счет твоего задания — его имя Орфей.

“Орфей” — это имя дышало стылым холодом и обещало ворох проблем. Лунар зашипела, отталкиваясь от стола, замотала головой в непритворном ужасе:

— Старшая Школа?! Я не самоубийца!

— Успокойся, — недовольно процедил гость, хватая ее за запястье. В нежную кожу впились длинные ногти, оставляя алые лунки следов. Лунар моргнула — боль отрезвила не хуже нашатыря. Но ужас, клокочущий внутри нее, никуда не делся. Украсть воспоминания у мага Старшей Школы, способного испепелить ее щелчком пальцев?! Следовало быть чуточку умнее, сперва вызнать детали и лишь потом давать согласие, а теперь уже поздно. Древний не примет отказа и вцепится в нее как клещ.

— Прекрати паниковать, — услышала она все тот же скрипучий голос, от которого на душе скребли кошки, — он обязательно будет спать. Тебе ничего не угрожает — зайдешь, возьмешь что требуется, и ты свободна.

Лунар задержала дыхание, пытаясь осознать масштаб бедствия, в которое по незнанию ввязалась. По-хорошему следовало извиниться, выйти из квартиры и дать деру, но долго ли можно прятаться по подвалам и чердакам? Темная Столица — тесный мирок, ее обязательно найдут и заставят выполнить работу. А это значит…

— Не вздумай его дурманить, будет трудно добраться до памяти, — проворчала она, смиряясь. Древние не умеют лгать, и, если он говорит, что проблем не должно быть, значит, так оно и есть. Но тревога затаилась лишь ненадолго, чтобы встрепенуться при звуках хриплого самодовольного смеха.

— О, не переживай. Он уснет сам.

Сон второй. Дом номер четыре по Сливовой улице

Ночь для своей вылазки Лунар выбрала самую темную. Долгожданное новолуние, небо с самого обеда затянуло пухлыми тучами, обещающими ливень после заката. Самое подходящее время для не самых законных дел.

Прежде чем выйти из ее дома, Древний напомнил равнодушно: “Я не ставлю сроков, но в твоих же интересах выполнить работу как можно скорее”.

И вот, неделю с лишним спустя, Лунар кралась по неосвещенным коридорам дома номер четыре по Сливовой улице в поисках заветной двери. Если верить Паучьей Сети, спальня ее цели — Орфея — находилась на втором этаже особняка, за шелковым пологом цвета фуксии.

Все должно было быть просто как дважды два — зайти, взять и уйти тем же путем. Но Лунар до самого последнего момента боялась, что ее обвели вокруг пальца: тряслась от вида собственной тени, чуть не упала в обморок, когда зеленый виноград (в ноябре!), обвивающий козырек, зашевелился при ее приближении к крыльцу. Но Древний не солгал — как только она выудила из кармана медальон, сторожевые лозы тут же успокоились. А дверь открылась сама, без скрипа и стука.

И теперь Лунар, скользя по залитым тьмой комнатам, удивлялась — как подобное может сойти ей с рук? Дом вибрировал силой — страшной, темной. Половицы шли волнами, пока она торопливо пересекала гостиную, ступени лестницы ускользали из-под ног, когда поднималась на второй этаж. Здесь жил маг Старшей Школы, могущественный даже во сне, и, если он поймает воришку на горячем, ей не сдобровать. Лунар — монстр с противоестественной природой. Орфей может прикончить ее на месте, вырвать сердце из груди, и Шабаш даже не спросит у него пояснительной записки для открытия дела. Избирательная политика Шабаша по причинению вреда иногда доводила Лунар до белого каления.

Особняк из красного кирпича внутри оказался гораздо больше, чем снаружи. Остановившись на площадке второго этажа, Лунар оглянулась в нерешительности — куда идти? Коридор полукругом уходил в обе стороны от лестницы, темнота скрывала углы и картины на стенах. Где-то в глубине дома слышалось гулкое ворчание, призрачный лай и свист, но это легко было списать на оживленную ночную жизнь Столицы, недоступную глазу смертных. Если верить Древнему, хозяин дома номер четыре по Сливовой улице должен был мирно спать в своей постели, не подозревая о том, что в его владениях объявился незваный гость.

Медальон, крепко зажатый в руке, завибрировал и нагрелся. Лунар поднесла безделушку к лицу — что бы это значило? И словно дождавшись ее внимания, медальон потянулся влево, игнорируя все законы физики. Лунар хмыкнула себе под нос — спасибо за подсказку.

Коридор разветвлялся, дробился нескончаемым количеством дверей и арок, и на какой-то момент Лунар задумалась — не пытается ли дом ее обмануть? Закружить-завьюжить, чтобы она до скончания дней бродила по нему в поисках выхода? Но долго переживать не пришлось — спальня Орфея обнаружилась на следующем же перекрестке. Тяжелая ткань из лилового шелка трепетала на неосязаемом ветерке, манила к себе, и Лунар, стиснув зубы, отвела ее в сторону. Ну, была — не была.

Комната встретила ее полумраком и сладковатым душком жженых трав. Лунар помедлила у входа, привыкая к мягкому свету прикроватной лампы после тьмы коридора, а затем огляделась.

В спальне Орфея не было ничего, кроме кровати и массивного стола, сплошь заваленного книгами в кожаных переплетах. Некоторые из корешков развалились от старости и страницы торчали наружу, как кривые клыки в оскалившейся пасти. Рядом с книгами теснились пустые склянки и пробирки. На столике рядом с кроватью тихо шелестела желтыми страницами тощая книжонка без обложки. Пришлось шикнуть на нее, чтобы та перестала шуметь.

Подумав, Лунар осторожно взяла одну пробирку со стола — воспоминание придется в чем-то нести, раз уж от нервов позабыла