Решила пока молчать, а дальше решу, что делать...

Всё уже было готово к дальнейшему движению. Две трети нашей телеги занимали короба с фруктами, похожими на крупные нектарины. С левого края невысокими столбиками плотно стояли туеса с козьим сыром, а всё остальное было забито мешками и тюками с натасканными вещами. Дядька сидел на облучке и был готов к дальнейшей дороге. Задумчиво осматриваясь, не заметила, как за спиной появилась Каська.

Ну, чего опять встала? Залезай уже, - буркнула чем-то недовольная соседка, при этом сильно толкнув меня в спину. - Вижу, ты успела даже помыться и переодеться.

Да, вот сейчас ищу свои вещи, хочу что-нибудь теплое накинуть. Замерзла, как можно спокойнее ответила ей и отошла чуть в сторону.

Касьяна быстро нашла и ткнула пальцем, в тощий заплечный мешок. Я достала из него потрепанный темно-синий плащ и, накинув его на плечи поверх сумы, решила сесть вперед, к дядьке Симе, на широкое мягкое сиденье с высокой спинкой.

Сидя рядом с ним, пыталась понять и осмыслить всё, недавно произошедшее и увиденное. Внезапное нападение разбойников, привычное и равнодушное отношение к смерти людей и быстрое захоронение погибших на ближайшей поляне. Спокойный и деловой подход в дележке чужого имущества, оставшегося после смерти недавних малознакомых попутчиков. Во всем, происходящем вокруг меня бедламе, дядька Сима - единственный, кто ощущался островком надежности и незыблемости, которому хотелось доверять в надежде, что он протянет тебе руку помощи. Касьяна же воспринималась как временный и очень ненадежный союзник, который пытается извлечь пользу и выгоду в любой ситуации только для себя, и если у него появится более выгодный союз, не задумываясь, переметнется и предаст.

Привыкшая в прошлом доверять интуиции и предчувствиям, я надеялась, и здесь они не однократно будут спасать, и предупреждать меня. Только надо правильно и своевременно реагировать, принимать и предпринимать меры для защиты или нападения. И этот новый мир мало чем отличается в человеческих отношениях от прошлого: так же жесток и равнодушен к чужой беде и горю. Большинство живет по принципу: каждый за себя и для себя. Ну что ж, мне не привыкать выживать и находить свою комфортную нишу в обществе и существующей системе.

Каська, с трудом уместившись сзади на натасканных ею тюках, затихла. Наша телега в составе поредевшего обоза двинулась дальше по пыльной дороге к месту назначения, а я - к Новой жизни в Новом теле и Новом мире…

Обоз из двадцати трех телег, оставшихся после нападения разбойной шайки, медленно полз по проселочной дороге, оставляя позади себя, в легком зыбком мареве уходящего дня, кровь, страх и боль потерь. Многие телеги были перегружены, и люди вынужденно шли рядом. Старшее поколение предпочитало не тратить лишних сил, а вот молодежь небольшими группами перемещалась, переговаривалась, смеялась и перекликалась. Жизнь продолжалась... Я с любопытством и удивлением смотрела на все, понимая, что первый раз Мирка оказалась вдали от дома, если его так можно было назвать. Монотонность и неторопливость движения заставляли тело расслабиться и успокоиться, вгоняя в полусон-полуявь, и я, как одинокий зритель, находящийся в зале уютного маленького кинотеатра, увидела на экране прошлое моего нового тела.

В маленьком провинциальном городке все жители на виду и всегда находятся "добрые" соседи или родственники, которым только дай повод посплетничать или порыться в чужом грязном белье и проблемах. Так мать Мирки нагуляла ребёнка вне брака, и предприимчивые родители, дабы смягчить последствия, быстро выдали её замуж за небогатого мелкого дворянина, вдовца с маленькой дочерью. И всё было бы ничего, но примерно к двум годам стало ясно, что появившаяся в семье вторая дочь - ребёнок, совершенно не похожий на своих родителей. Её светлая кожа почти не загорала и на фоне других детей она могла бы выглядеть альбиносом, не будь у нее шикарных темно-медовых волос и больших карих глаз. Но самое страшное, в ней очень рано проснулась магия, и маленький ребенок, не умея ею пользоваться, до ужаса пугал окружающих, лишенных магического дара. Сплетники и кумушки шептались, что отцом её мог быть неизвестно откуда взявшийся эльф или сильный заезжий маг, но мать ребёнка стойко молчала, и к трем годам девочку по-тихому отправили жить на окраину города к знахарке, выплачивая той небольшие денежные суммы.

Через два года мать девочки умерла, не сумев разродиться долгожданным наследником, и денежные выплаты прекратились. Приемный отец женился вновь, и его налаженная жизнь продолжилась дальше, а о Мирке, казалось, все забыли.

Не сказать, что жизнь Мирки сильно изменилась. Да, её стали беднее одевать, намного хуже кормить, но внимания от одинокой престарелой женщины она получала с избытком. Ребенок рос, втягивался в нехитрый быт и учился собирать, сортировать, а затем и готовить порошки, эликсиры, притирки, мази и настои. Магии тоже нашлось применение, ведь если во время приготовления всего этого еще и вливать силу, то получались зелья намного сильнее и эффективнее настоек. Пусть у самой знахарки дар был слабым, но научить Мирку, применять и осторожно вливать силу в приготовляемые зелья и мази она смогла.

Да и помощь в приеме и лечении «хворых» со временем стала значительной. Не по годам любопытная девочка к двенадцати годам освоила основные стандартные приемы знахарки в лечении и сама успешно справлялась со многими недугами. А еще через три  года к ним явились представители отчима и после не долгих сборов увезли девочку обратно в отчий дом, оставив знахарке за труды маленький кошель с деньгами.

Так жизнь Мирки круто поменялась во второй раз. Мало кто обращал внимания на вновь появившегося члена дворянской семьи. Накормлена, пристроена в комнатушку служанки и ладно, а что ходит в старых обносках, так распоряжения не было на новый гардероб. Никому не нужный подросток пытался сам себя занять, исследуя доступные помещения и прилегающие территории. В одну из таких прогулок Мирка совершенно случайно подслушала разговор о дальнейшей своей невеселой судьбе. Её банально хотели продать, прикрыв это действие брачным контрактом, который вступит в силу через три года. Доживет ли она до этого счастливого момента, фактически являясь рабом купившей её семьи, никого не волновало, важен был только быстрый способ получения немалых денег.

Узнав эту новость, Мирка сначала наревелась, а потом стала продумывать и искать способ сбежать. Тайно стаскивая и складывая вещи, иногда по-тихому заимствовав их у окружающих. И тут случай или судьба свела её с Касьяной: хитрой, практичной девицей девятнадцати лет, не согласной с навязанным родителями старым и некрасивым, но богатым женихом. Считая себя самой красивой в их захолустье и достойной намного большего и лучшего, она решила устраивать судьбу своими руками. Именно Каська продумала план побега в Залесье, договорилась с дядькой Симом и оплатила места в обозе.

Одна Мирка, может быть, и не решилась на побег, зная об окружающем мире только со слов знахарки и нигде не бывая раньше. Но появился человек, который знал, как и куда идти, и она решила, что лучшего ждать не стоит. Спокойно, без вопросов следовала за Касьяной до того момента, пока её тело не поменяло хозяйку.