Недолго думая спросила у дядьки, бывает ли в Холодень здесь снег и надо ли покупать мне теплую одежду и шубу?

- Ой, девонька, уморила. Давно так не смеялся, - говорил дядька, утирая выбежавшую от смеха слезу. - Я понимаю, что в ваших краях было прохладно, но чем ближе ты находишься к столице, тем теплее. Здесь умудряются даже получать по три урожая фруктов и овощей в год. Единственное отличие холодного сезона - это более частые и продолжительные дожди. Так что, думаю, шуба здесь тебе точно не понадобится. А вот если когда-нибудь ты поедешь к Драконам, то шуба там будет очень даже нужна.

Вот и в этом немножко повезло. Буду утешать себя мыслью о том, что живу почти, что в Италии, только очень-очень старой.

- А разбойники постоянно нападают и грабят караваны, или мы случайно с ними столкнулись? - этот вопрос сорвался с губ, прежде чем я смогла остановить себя и подумать, не выдам ли себя этим вопросом.

- Да нет... Такое непонятное нападение и так близко к городу. Больше пожгли, сломали и раскидали, чем взяли. А разбойные нападения бывают нечасто, но обычно действуют более осторожно и вдали от поселений. - Он задумчиво потрепал свою шевелюру и махнул рукой. - Доедем до города, сообщим местным властям и магам, пусть они сами разбираются, что к чему.

Каська же, не успели мы остановиться, убежала по своим делам, предварительно ткнув пальцем в три неплотно свернутых куля с предложением выбрать себе немного одежды из ненужных ей вещей. Отказываться не стала.

Сначала я вывалила все из своего серого заплечного мешка, здраво рассудив, что первостепенно нужно вспомнить, что удалось добыть Мирке перед её побегом. Две пары застиранного сменного нижнего белья и стоптанную домашнюю обувь убрала в суму сразу, а платья отложила в сторону, уж больно стары, страшны и неказисты, по моим меркам, были они. Выбирая вещи, больше интересовалась не фасонами и расцветками, а качеством ткани. Ведь перешить, убавить всегда можно. Много брать не стала. Все, кроме двух платьев, сразу убрала в безразмерную суму, дабы лишний раз не нервировать свою непонятную попутчицу. Вернувшаяся назад Касьяна окинула ревнивым взглядом разворошенные тряпки.

- Вот оставила себе два платья, три рубахи и теплый мужской камзол. Два своих старых положила в твою кучу, - отчиталась я и показала на них пальцем. - А рубахи и камзол дядьке Симе подойдут, он наши вещи сумел сохранить да довез нас в целости.

Недовольно хмыкнув, Касьяна быстро скатала ворох одежды в один большой тюк и, закинув его на плечи, снова куда-то пошла.

- Продавать побежала, - сказал незаметно подошедший дядька, - а ты, Мирка, добрая и доверчивая. Держалась бы от нее подальше. И вот, тебе велели передать, - на протянутой руке лежала большая золотая монета, перечеркнутая двумя глубокими крест-накрест линиями, а в другой руке были зажаты две пустых вчерашних бутылочки.

Дядька Сима с интересом смотрел на стоящую перед ним совсем юную девицу. Несколько дней назад впервые увидев её, он пожалел, что согласился взять двух неожиданно подвернувшихся попутчиц. Одна из них явно была несовершеннолетней, а терпеть капризы и выслушивать жалобы на тяготы дороги, совсем не входило в его планы. Каково же было его удивление, когда все перечисленное он услышал от старшей. А младшая, совсем тихая и какая-то затюканная, молча и терпеливо переносила всё, даже грубые ненужные понукания и сварливые замечания своей товарки. Всю первую часть дороги она старалась не отходить далеко от телеги, и лишний раз боялась к кому-нибудь подойти поговорить, в отличие, от бойкой старшей.

Всё изменилось после злополучного нападения на обоз, причем довольно круто. Когда она появилась возле телеги грязная, в рваном платье и в чужой крови, он испытал чувство облегчения от того, что она жива и вроде сильно не пострадала. Но когда она с ним заговорила, приняла с благодарностью его помощь, а затем ровно и спокойно одернула свою старшую попутчицу и отстояла своё мнение, он поразился произошедшей в ней перемене. Как будто из яйца вылупился цыпленок и, минуя стадию курёнка, сразу появилась взрослая курица.

А сегодня он был до глубины души потрясен, узнав, что вчера она сама добровольно и совершенно бесплатно лечила трех человек, сильно пострадавших в момент нападения на обоз, от которых отказался обозный лекарь. И как ни странно, все трое резко пошли на поправку. Да и сейчас, наблюдая за тем, как она выбирала одежду для себя и для него, чувствовался подход зрелой опытной женщины, но никак не подростка.

- Ты вчера мага лечила, и его состояние намного улучшилось. Сегодня его вывели из лечебного сна. Он узнал, кто его лечил, и велел тебе денежку передать. Для знахарки это очень щедрая оплата, на один золотой небольшая семья может прожить почти десятину.

Я с жадным любопытством смотрела и ощупывала монету, разве только на зуб не попробовала, в Миркиных руках таких денег никогда не бывало. Дядька Сима, с усмешкой на меня посматривая, тихо объяснял:

- Самая мелкая монетка - медная чешуйка, десять медных чешуек равняются одной бронзовой монетке, десять бронзовых монеток равняются одной серебряной монете с одной глубокой линией, десять серебряных монет равняются одной золотой с двумя глубокими линиями. В нашем государстве, Мидарии - это самая крупная монета.

- Дядька Сима, подержите монету у себя, у меня даже положить её некуда, да и жить мы будем в одном месте, там и рассчитаемся, - сказала я, протягивая монету обратно и забирая у него пустые бутылочки. - Тут еще три рубахи да камзол Вам оставила, вроде должны подойти.

Тихо хмыкнув, он пересмотрел оставленные для него вещи. Примерил камзол, подергал ткань у рубах, благодарно кивнул и всё убрал куда-то за лавку. Затем достал из короба незнакомый фрукт, протянул мне и пояснил:

- Это айдиль, растет только у эльфов. Он очень полезен для юных магов, от него у них быстрее растет магический резерв. Но мало кто знает об этом и может позволить его себе покупать, дорого.

- Спасибо, - я с удовольствием понюхала, затем лизнула и только потом впилась зубами в сочный, обалденно вкусный фрукт. Это первый попробованный мной плод этого мира.

В сумерках мы подъехали к большим городским воротам. Охрана, получив причитающуюся пошлину, быстро осмотрев груз на телегах и уточнив у каждого имя и цель визита, пропустила нас внутрь. Сразу за воротами, очень недовольная моим решением и отказом отправиться с ней, Касьяна с нами распрощалась и отправилась вроде как к родственникам. Большая часть обозников поехала устраиваться по тавернам, а мы - в пансион, к свояченице дядьки Симы.

    Я настолько устала физически и эмоционально за эти два нереально долгих дня пути, что проезд по городу, момент знакомства, заселения  в комнату и помывка прошли на автопилоте. Кажется даже, что уснула я раньше, чем голова коснулась подушки.

На следующий день проснулась ближе к обеду. Комната, куда меня заселили, была не большая, с одним окном.  Широкая кровать, небольшой стол с двумя стульями, трюмо с высоким зеркалом и кресло. Со вкусом подобранные тёмные шторы и покрывало гармонировали со светлым цветом стен.  Ваза с живыми яркими цветами, изящная статуэтка девушки, ажурные салфетки - во всем чувствовались внимание и желание создать привычную домашнюю атмосферу.