–Позволяю,– мысленно возношу хвалу небесам. Лока теперь можно не бояться. Но тут же обещаю себе извести Павла неприступностью этой ночью до бешенства и сбежать в номер. Меня к нему уже тянет на молекулярном уровне. Только не это!– Я собиралась туда пойти, но одной страшновато. Местное население как-то странно на меня смотрит.

–Мужскую половину, пожалуй, понимаю,– вздыхает Павел.– Я тоже открыл рот, первый раз увидев такую нимфу в неглиже и без охраны.

–Павел!

–Лилиан!

Мы замираем на пирсе, держась за руки и почему-то мне не хочется нарушать сплетение пальцев.

Идиллию прерывает телефон, громким маршем взорвавшийся в кармане Павла.

–Это напоминание, не звонок,– отвечает собеседник на мой удивленный взгляд и достает мобильник.– Вот здорово, защитный чехол великая вещь, аппарат работает. Мне нужно подняться на яхту и позвонить, там спутниковая связь. Пойдёшь со мной?

–Мы почти незнакомы. То, что ты тоже русский, ни о чём не говорит. Это неудобно.

–Лил, прекрати! Неудобно жить под скрипучим вентилятором и без москитной сетки.

Его чувство юмора подкупает.

–Убедил. Приставать не будешь?

–Я уже приготовился к отказу или оплеухе,– Павел проводит ладонью по моим волосам.– Ты, наверное, считаешь меня образцом невоспитанности, но мне всё время хочется прикасаться к тебе. Это какое-то наваждение. Приставать не буду.

* * *

Павел

Мы чуть соприкасаемся руками при ходьбе. Не выдерживаю и вновь завладеваю хрупкойладонью. Лилиан её не отбирает. Я притащился на остров из-за этой девчонки. Приглядел её ещё на корабле. Удивился, когда однажды утром узнал, что она сошла на острове, где проживает дикое племя. Во всяком случае по меркам европейской цивилизации.

Оттрубив месяц ведущим экстремального шоу, я получил отпуск и рванул оттянуться по полной с запавшей в душу незнакомкой. Она, оказывается, ещё и с фантазией. Просмотрел выкинутую ею рукопись.Множество зачёркиваний. У девчонки проблемыв жизнии в творчестве. Герой романа чересчур пресный, а героиня не любит, а терпит его. В общем, недаром Лилиан чуть не погребла меня под балконом в груде никчёмной писанины. Пожалуй, в постели проще всего обсуждать незадавшийся любовный роман. У малышки явно давно не было нормального секса, вон как вздрагивает при каждом прикосновении и рычит как тигра. Сейчас поправим ей гормональный фон.На вскидку Лилиан четвертак. Что она здесь делает одна?

Говорят, она плыла в одной каюте с парнем с параллельного проекта, а он вроде как из этих мест. Худенькая и стройная, лёгкая и стремительная, как стрела, пущенная из лука, Лил непохожа на искательницу приключений. Но, главное, в нейесть всё, что нужно иничего лишнего. Никакого макияжа на красивом, чуть осунувшемся личике. Глаза я,видите ли, её не оценил! Красивые глаза, но меня сейчас больше интересуют другиечасти гибкого соблазнительного тела.Мужское желание становится ощутимым физически. Мы перепрыгиваем на палубу. Я распахиваю дверь в салон и сгибаюсь в максимально изящном поклоне:

–Прошу вас, сударыня.

Лилиан

Со стен каюты на меня грозно смотрят скрещенные сабли. Я подумывала взяться за исторический роман, но на изучение материала нужно время. Да и деньги понадобились для поддержания штанов. Поэтому я, наступив на горло совести,после удачного романа начала строчить на потеху публике про властных боссов и невинных брошенных курочек с детьми.

Присаживаюсь на краешек кожаного дивана перед овальным столом и с удивлением взираю на масляный пейзаж над саблями. Павел достаёт из деревянного ящика на полу бутылку вина и садится рядом.

–Это, конечно, не оригинал, но очень искусная подделка. Рискованно держать холст Моне на яхте,– внимательно изучаю картину на стене – зеленый пруд с лилиями.

–Пойдём потом в опочивальню, покажу кое-что покруче,– подмигивает Павел и вкручивает штопор в пробку.

–С чего ты взял, что я пойду в опочивальню?– По спине бежит холодок.

Надо же так расслабиться и, не подумав, заявиться на чужую территорию. Кто он такой? Сбегая из Штатов после разразившегося скандала, я вела себя тише воды и лишний раз не выходила из каюты. Что мог делать Павел на яхте французского телевидения? Какой-нибудь русский шоумен или взбалмошный олигарх. Часы на руке дорогой марки. Надеюсь, не пострадали от внезапного купания. Я вообще не давала ему повода так нагло вести себя. Будет приставать – влеплю пощёчину. Память услужливо подсовывает застреленного игривой музой в бассейне миллионера. Хочется верить, до криминала не дойдёт.

–Захочешь осмотреть яхту, например,– невинно произносит Павел и наливает вино в два из четырёх стоящих на столе кубков.– Простоподумал, если ты любишь искусство, то там тебе тоже глянетсяодна акварелька. Давайпо глоточку за знакомство. Вино фантастическое.

–Не пей вина, Гертруда, пьянство не красит дам[1],– поднимаю кубок и задумчиво верчу его. Какая-то пещера Али-Бабы.– Ты мне напоминаешь капитана пиратского корабля, с которым пить и играть в карты очень и очень опасно. Ты меня вообще тревожишь.

–Так это же хорошо!

Павел скрывается за дверью, ведущей в соседнюю каюту, и возвращается в сухих спортивных штанах и надетой на голое тело кенгурухе. Я привыкла к обнажённым мужским торсам, живя на острове, но сейчас огонь полыхает даже в кончиках ушей. Павел снова садится рядом:

–Для творческой натуры полезно погонять адреналин. Ты ведь писательница, я правильно понял?

–Да… – я только сейчас осознаю, кто подобрал мою бездарную рукопись.– Но, как ты, скорее всего, заметил, у меня нелады с музой. Океан и пальмы не располагают к написанию офисных интрижек.

–Я всё думаю, как тебя в принципе сюда занесло. Странное место даже для писательницы. Но, видимо, так было угодно ангелам,– Павел поднимает свой кубок.– Или демонам. За тебя, красавица! И за то, чтобы наша встреча вновь пробудила твою музу!

Слегка взбалтываю вино и вдыхаю аромат.

–Чёрная смородина и запах кожи,– закрываю глаза от удовольствия,– Каберне Совиньон хорошей выдержки. Потрясающее вино.

–Chateau Latour… но как ты различила его ноты?

–Это ужасно!

Павел еще раз обнюхивает свой бокал и смотрит на меня изумлённо.

–Ты жесказала, что потрясающе.

–Я про тот бред, которыйвышвырнула с балкона. Не хотела, чтобы его читали.

–Прости,– обезоруживающе улыбается Павел и придвигается ко мне. Заглядывает в глаза.– Но ты сама в меня запустила рукописью. Мне понравился твой стиль, пикантные сцены, но сюжет и правда неудачный. Предлагаюскучного брюнета-боссаиз мегаполисазаменить на брюнета-пирата. Можешь писать его литературный портрет с меня.