Познакомилась я с пожилой соседкой при странных обстоятельствах. Я, как и Аннушка, уже привыкли, что в соседней трёхкомнатной квартире никто не живёт. Но вот, как-то, кажется, это был июль, я увидела на порожке квартиры пожилых соседей, веточку с оранжевыми бутонами лилий. Звонить в квартиру к Анне, и спросить её, что это означает, было бессмысленно. Я знала, что та в Подмосковье. Тогда они с мужем безвыездно жили там, заканчивая обустройство своего коттеджа.

Позвонив, на всякий случай, в квартиру Карташовых я поняла, что соседей всё ещё нет, поэтому забрала цветы и поставила их у себя на кухне в вазу, решив рассказать об этом им тогда, когда увижу соседей хотя бы воочию. Но соседи так и не появлялись, хотя лилии, и почему-то только оранжевого цвета с постоянной периодичностью я находила на их порожке.

— Странно, — думала я, — два раза в месяц приносят, прямо ритуал какой-то. Жаль, что не удаётся выяснить, кто их кладёт. Да, мало ли, кто. Может поклонник или поклонница. Аннушка говорила, что Дмитрий Петрович, кажется, так зовут соседа, книги пишет. Надеюсь не детективы? Быстрее бы Анна вернулась, может она знает то, чего я не знаю.

Аннушка, вскоре вернулась, чтобы предупредить меня, что они с мужем продали свою квартиру, и что теперь вместо них будет проживать молодая пара. А о пожилых соседях она ничего не знала. И о цветах тоже. Лето незаметно пролетело. И вот как-то в конце сентября, возвращаясь с работы, я зашла в лифт вместе с пожилой женщиной, держащей в ухоженных руках, небольшую собачку. Узнав, что она тоже с двадцать второго этажа, выяснила, что это и есть моя давняя, но незнакомая соседка. Так мы и познакомились с Илоной Павловной.

— Очень приятно, меня зовут Илона Павловна. А это моя Бася, — пожилая женщина поцеловала в голову лохматую китайскую мопсиху, которая от удовольствия заурчала, как кошка.

Илона Павловна выглядела прекрасно, для своих лет. Она напоминала стройную красивую статуэтку из коллекции антиквара. Прямая спина, идеальная причёска, тонкие красивые пальцы с хорошим маникюром. Одета она была по возрасту скромно, но современно и с большим тонким вкусом. Познакомившись, Илона Павловна пригласила меня на чашку чая.

Выйдя из лифта, я вспомнила о лилиях.

— Илона Павловна, подождите одну минуту, — я быстро прошла на кухню и, взяв вазу вместе с цветами, протянула их соседке.

— Вот, вам кто-то оставляет их с июля месяца. Мимо цветов пройти нельзя. Мне жалко стало, поэтому я и стала ставить их в вазу. А то, был бы ваш порог сейчас устелен оранжевыми увядшими лилиями, — я улыбнулась, но на лице соседки появилось недоумение, даже испуг, — вы не рады? Не любите лилии, — спросила я.

— Странно, кто это мог бы быть? Очень странно. Знаете, в Японии существует такое поверье. Оранжевые лилии преподносят тем людям, которых ненавидят. Или, тогда, когда желают этому человеку смерти, — сказала она.

— Илона Павловна, — удивилась я, — вы же понимаете, что это бред, наверняка, кто-то в вас влюбился, — я попыталась пошутить.

— Марго, ну что вы такое говорите, — она вынула цветы из вазы и выкинула их в мусоропровод. Входя в свою квартиру она напомнила мне о приглашении на чай.

Чашка чая в нашем понятии лохань с сахаром. Мне по нраву зелёный чай с мятой и без сахара, но тоже вместимостью с небольшое вёдрышко. Но я была удивлена тем, что и малюсенькими чашечками вполне можно утолить жажду прекрасным напитком. Само действо заваривания чая вводит в какой-то транс. Да ещё тихий голос Илоны Павловны, рассказывающей о способах выращивания чая и его сбора, о традициях чайной церемонии вводили меня в приятное расслабленное состояние.

— Так вот, Маргарита, перед тем, как собрать молодые листочки чая и непременно с первой почкой, его накрывают соломой, для того, чтобы на них не попадали прямые солнечные лучи в течение 20 дней, — увлечённо рассказывала она мне.

Да, традиции традициями, а в трудолюбии японцам не отказать. Чайная церемония располагала к воспоминаниям и неспешным беседам. Показывая фотографии, сделанные в городах Японии, Илона Павловна предложила весной посетить Ботанический сад на о-ханами. Так в Японии называют любование цветущей сакурой.

— Вы знаете, Риточка, я скучаю по Японии. Когда мы там жили мне, казалось, что по возвращении в Россию, я быстро освоюсь на своей земле и забуду об этой стране, — говорила она, — но нет, я никак не могу забыть. Не могу привыкнуть к нашей жизни здесь, в России. Наверное, со всеми так происходит. Когда был жив муж, мне было легче. А сейчас… Как, Риточка, я люблю весну в Токио! Когда расцветает сакура. Риточка, вы представляете, цветение этих нежных и красивейших цветов очень недолговечно, но когда они опадают на землю, их тут, же сметают, чтобы не осталось, ни одного лепестка. И всё для того, чтобы красота осталась лишь в памяти каждого. Японцы очень сентиментальный народ, очень чувствительный к красоте и с большой тягой к жизни, скажу я вам.

Как-то вечером, Илона Павловна, возвращаясь с прогулки с Басей, мы вместе поднимались в лифте на свой этаж. Выйдя из лифа, я сразу обратила внимание на лежащую на порожке перед соседской квартирой оранжевую лилию. Лицо Илоны Павловны стало серым. Она застыла на месте не решаясь подойти ближе к двери.

— Да, что же это такое? Может в милицию заявить, — возмущаясь, я поломала уже ненавистный ей цветок и выкинула его в мусоропровод.

Через несколько минут, ко мне в дверь позвонила Илона Павловна.

— Что случилось, вам плохо? — увидев её растерянный вид, спросила я. — У меня опять нет света. Странно. Утром был, а сейчас нет.

— Почему опять? — я удивилась, — давайте вызовем электрика.

Но она не дала мне это сделать, ссылаясь на то, что уже поздно, и электрик тоже человек, отдыхает. Тогда Илона Павловна рассказала, что когда, привозила мебель, то в квартире свет был отключён, а включили рубильник, и что-то вспыхнуло, и свет потух. Пришлось вызвать электрика. Потом розетка не работала, опять пришлось его вызывать.

— Нет, так не пойдёт, — сказала я, — давайте дадим заявку на завтра, потом вместе поужинаем у меня. Не переживайте, я завтра проконтролирую работу электрика, что-то часто у вас свет вырубается. Просто безобразие творится.

Так и сделали. Утром, я пригласила Илону Павловну на кофе, после чего мы стали ждать мастера в квартире соседки.

Мне нравилось бывать у Илоны Павловны. Обстановка в большой комнате была очень интересной. Вроде все стены заставлены добротной мебелью, но ничего лишнего. Меня поразил красивый резной стеллаж с расставленными на его полках японскими маленькими скульптурами, знаменитыми нэцкэ. Видеть их воочию и так близко, мне раньше не приходилось. Сувенирные поделки из пластмассы и металла я конечно видела. Но вот настоящие, старинные, сделанные руками японских мастеров!

— Какая красота, это же надо так вырезать. Это слоновая кость? — спросила я подошедшую к стеллажу Илону Павловну.

— Нет, они вырезаны из бивня мамонта. Но не все. Это коллекция моего мужа. Он увлекался историей и искусством Японии, столько выставок организовывал по Японскому искусству в России. Некоторые нэцкэ очень ценные и значимы для Японии. Вот обратите внимание, эти фигурки представляют школу Ивами. Она одна из наиболее самобытных в истории нэцкэ. Смотрите, какой своеобразный стиль. И хотя сюжеты нэцкэ этой школы провинциальны, в отличие от других, но обратите внимание, как запечатлены движения животных, насколько точно подмечены они на этих милых фигурках, — увлечённо рассказывала Илона Павловна. Наверное, так она рассказывала посетителям выставок, которые проводил её муж.