— А ну назад, идиоты! — рявкнул Стирлинг. — Кто же прётся в дверь: они же только того и ждут!

Мёрдок уже находился в доме. Стирлинг следом за ним перевалился через подоконник и взмахом руки отогнал констеблей, порывавшихся не отставать от них даже на пару футов. Опустив автоматы стволами вниз, уперев их прикладами под мышку, Стирлинг с Мёрдоком осторожно двинулись к двери. С поднятым на вытянутых руках оружием сворачивают за угол разве что в голливудских боевиках. Поступать так в Белфасте значит напрашиваться на скорую, хотя и не самую приятную смерть.

Коридор первого этажа оказался пуст. Они бегом рванули к лестнице, сворачивая за углы и пригнувшись. На площадке третьего этажа из нескольких дверей сразу послышался женский визг и топот ног.

— Какого чер… — начал было один из констеблей.

С десяток женщин, многие с детьми на руках, высыпали на лестницу и очертя голову понеслись вниз мимо Стирлинга, Мёрдока и запыхавшихся констеблей. Одна из них, девица лет пятнадцати, задержалась.

— Какого черта вам здесь нужно, а? Обязательно нужно добраться до единственного мужика, у которого хватило духу отстреливаться от этих мясников? Лучше бы вы, ублюдки британские, этих чертовых оранжистов поприжали!

Она плюнула в лицо Стирлингу и ринулась дальше вниз по лестнице.

Стирлинг только вздохнул. Не имело смысла говорить ей о том, что они и взялись бы за тех самых оранжистов, если бы им не мешал своим огнем этот чертов снайпер из ИРА.

Следом за женщинами из выходящих на лестницу дверей потянул дым. Стирлинг вполголоса ругался.

— Быстрее наверх, дом подожгли! — Снайпер наверняка торопится отстрелять последние патроны. Если уже не скрылся, воспользовавшись сумятицей.

Еще два лестничных марша, и они оказались на узкой площадке пятого этажа. Все двери были распахнуты настежь: жильцы в панике спасались от пожара. Сквозь разбитые окна с улицы доносилась трескотня автоматов. Потом хлопнул ответный выстрел, показавшийся Стирлингу восхитительной музыкой: «их» снайпер оказался не таким уж крутым профессионалом. И он все еще в комнате. Человек, прошедший подготовку в лагерях ИРА, испарился бы сразу, как увидел двух САСовцев, отделившихся от своих и направляющихся в его сторону. Стирлинг махнул констеблям, чтобы те оставались на месте, потом осторожно двинулся вперед, замирая и прислушиваясь после каждого шага. Мёрдок крался от двери к двери, проверяя каждую комнату. Они пересекали гостиную, когда винтовочные выстрелы послышались снова, в трех дверях от них, а за ними — мужской голос.

— Да пригни ты свою дурью башку, пока эти ублюдки снизу ее не отстрелили!

Пули снизу залетали и в коридор, с легкостью прошивая пустотелые двери и застревая в штукатурном потолке. Что ж, ребята Стирлинга там, внизу, старались на совесть, не давая снайперу пошевелиться. Стирлинг включил рацию.

— Прекратить огонь, — прошептал он в микрофон. — Мы идем. — Он молча кивнул Мёрдоку. Тот кивнул в ответ. Огонь с улицы стих, и они, выбив дверь, разом перекатились по полу и открыли стрельбу — тоже разом. Снайпер дернулся и, захлебнувшись криком, рухнул на пол — в него попало не меньше пяти пуль. В углу комнаты спрятался за шкафом, обхватив голову руками, мальчишка.

— Выметайся отсюда, парень, — рявкнул Мёрдок, хватая того за тощую ручонку и выдергивая его из-за шкафа. — Дом горит весь!

— Ты застрелил папку!

— Жизнь — штука жестокая, — бросил в ответ Мёрдок, продолжая тянуть упирающегося мальчишку из комнаты. — Насколько я заметил, он пытался нас убить. Валяй уматывай отсюда, парень, а то оставим тебя жариться вместе с ним.

— Полегче, Мёрдок. — Стирлинг вынул мальчишку из хватки своего напарника. — Это же просто напуганный малец, на глазах которого только что погиб его отец. Идем, братец, здесь нельзя оставаться. И где твоя мама?

Мальчишка мотнул головой.

— Оранжисты застрелили.

С ума сойти, какое везение. Еще один сирота вырастет с ненавистью к протестантам и британским военным. И конца этому не видно.

— Мне жаль, что так получилось, парень. А теперь идем, пока нас не отрезало огнем. — Он оглянулся на констеблей и не удержался от крепкого слова. Те громили комнату, распахивая шкафные створки, выдергивая ящики, расшвыривая их содержимое по полу, роясь в карманах убитого стрелка…

— Что, черт подери, вы делаете?

— Ищем улики! Адреса, телефоны, явки…

Мёрдок ухватил ближнего к нему копа за плечо и развернул лицом к себе.

— А ну прекратите, ублюдки безмозглые! Здесь зона военных действий, дом горит! О том, как арестовывать ИРА, будете думать, когда дым рассеется!

Те нехотя, огрызаясь, повиновались, но по дороге все же напихали себе в карманы сколько смогли личных бумаг убитого. Мёрдок передал по радио, что они убрали снайпера, а Стирлинг подхватил перепуганного мальчишку на руки. На пути к двери ему удалось сорвать со стены фотографию — семейный портрет — и сунуть ее мальцу в руки.

— Вот держи и будь молодцом, — буркнул он и почти бегом бросился вниз по лестнице. Они вышли из дома значительно быстрее, чем входили в него. Этаже этак на втором они нагнали женщину, спешившую вниз с пустыми руками.

— Эй, возьмете парня? Он остался без отца и без матери.

Она молча взяла у них мальчика и двинулась дальше вниз.

Они вышли из дома так же, как вошли: черным ходом.

И почти сразу за дверью напоролись на толпу улюлюкающих оранжистов, расхрабрившихся после того, как снайпер замолчал.

— Уберите отсюда гражданских! — рявкнул Стирлинг констеблям и выпустил короткую очередь в типа, наставившего на них пистолет. Автоматные очереди остановили толпу, и та начала рассеиваться, дав женщинам с детьми несколько драгоценных секунд на то, чтобы укрыться в переулке.

— Вот чертовы ублюдки! — прорычал Стирлинг, вставляя в автомат свежий магазин. — Я сыт по горло Северной Ирландией… и ее проблемами!

— Воистину так, — согласился Мёрдок, срезая очередью еще одного оранжиста, пальнувшего пару раз в их сторону. — Готов отдать все деньги с Триднидл-стрит, только бы оказаться сейчас в каком-нибудь пабе в Чипсайде.

— А то! В конце концов, разве сегодня не мой гребаный день рождения?

Они разогнали остаток толпы, загнав оранжистов прямиком в объятия шайки молодых, швырявшихся пустыми бутылками католиков. Теперь мысль предоставить ирландцам самим разбираться со своими проблемами представлялась Стирлингу весьма привлекательной. Так по крайней мере оранжистам было уже не до поджигания чужих домов.

Они с Мёрдоком как раз сворачивали за угол, возвращаясь к роте, когда небольшой фургон пронесся мимо них и направился в самую гущу толпы швырявшихся камнями католиков, а следовательно, и к САСовцам, и к жавшимся к ним констеблям. Не доезжая до них какой-то сотни футов, водитель ударил по тормозам и выбросился из кабины. Фургон, замедляя ход, продолжал катиться прямо к оцепенело смотревшим на него солдатам, а водитель что было мочи понесся в сторону Стирлинга и Мёрдока.