следить за агонией его последних дней жизни — старик отвлекся от своей уже мертвой жертвы и посмотрел в сторону кустов в которых были видны лишь блестящие из-за света луны глаза молчаливого наблюдателя. Он поймал его взгляд, задержал и лишь после этого поинтересовался.

— Осуждаешь? Если есть какие-то свои мысли, то выскажи их сразу. Я готов послушать чужое мнение… очень изредка. Так что пользуйся этим прекрасным моментом, пока у меня хорошее настроение.

— Да нет. Пока ваше мнение не противоречит моему. Я тоже очень хочу убить всех своих врагов и желаю чтобы вы укрепили меня в этом стремлении — честно признался наблюдатель и неуверенно пошевелился в кустах, показывая что какие-то возражения или вопросы все же имеются.

— Говори уже, не тяни. Вижу же, что все же хочешь мне возразить — старый маг очень хотел развлечь себя, втянув собеседника в какой-нибудь долгий спор. Вот только ни кто не собирался потакать его странным, в антураже ночного леса, желаниям.

— Да нет. Практически все вами сказанное в той или иной степени стыкуется и с моими убеждениями. Только вот… Никак не могу понять, зачем вы едите его сердце? Я почему-то сомневаюсь что оно может быть вкусным. Особенно в сыром виде. Неужели вам это нравится? — после такого вопроса раздосадованный старик даже сплюнул недожеванный кусочек. Затем зачем-то осмотрел зажатый в руге орган и наконец-то прояснил ситуацию.

— Ну конечно же это НЕ вкусно и НЕ приятно! — кажется даже с легким негодованием воскликнул маг и зачем-то кинул обкусанное сердце в сторону тех самых кустов — Это нужно для того, чтобы использовать один запрещенный и уже забытый навык, который я освоил лет сто назад. Поедая плоть убитого менее часа назад мага, можно напрямую воздействовать на его стремительно распадающийся дар. И если сделать все быстро и правильно, то можно поглотить крохотную частичку его резерва и, как бы, прирастить ее к своему. Навсегда. При чем это касается не только магических, но и жизненных сил. Отчасти именно поэтому я так долго живу. Врагов у меня было немало и большинство из них мне удалось попробовать на вкус — старик широко улыбнулся и в свете луны блеснули его идеально белые и кажется даже немного острые зубы — Ну а говоря про сердце… По большей степени не так уж и важно какой орган или часть тела поедать. Глаз, мясо, печень, ухо — тут главное чтобы хоть несколько кусочков попало в желудок. Это необходимо для создания прямой связи с энергетической системой убитого. Распадаясь при смерти, она становится многократно более податливой и при приложении определенных усилий позволяет отсечь от себя один или несколько крохотных кусочков. Ну а потом идет довольно непростой и долгий процесс ее приживления к своему резерву, который может затянутся от одного дня и до пары месяцев. Все зависит от опыта и собственного контроля силы. В целом, ничего там сложного нет. Просто довольно нудная рутина которая отнимает часть внимания и сил.

— Вы так и не объяснили, почему берете именно сердце. Это дает какое-то преимущество… относительно остальных органов? — тихо проговорил наблюдатель, при этом даже не пытаясь скрывать своего сильного интереса к данной теме.

— Да нет. Я же говорил, что нет никакой разницы. Просто… это в большей степени символизм, нежели что-то иное. «Съесть сердце поверженного врага» — согласись, это звучит куда звучнее и лучше чем «Откусить кусок от его задницы». Да и привык я как-то уже к этому варианту, за столько-то лет.

— Понятно — донеслось короткое из кустов, вот только даже по блеску глаз собеседника маг понял, что его любопытство еще не удовлетворено полностью. Поэтому, подумав немного, он все же предложил.

— Если хочешь, могу и тебя обучить этому навыку. Думаю, ты его быстро освоишь.

— Было бы неплохо — сразу же согласился наблюдатель — У меня уже есть несколько врагов, у которых я очень хочу забрать не только жизнь, но и что-нибудь еще. По возможности.

— Отличный ответ! — оценил слова подопечного старик и громко рассмеялся, вероятно радуясь тому, что не прогадал с выбором своего последнего ученика — ХАХАХАХАХАХА! ХАХАХАХАХАХА!

Конец интерлюдии.

Глава 3. Спустя восемь лет

— Я уже был один раз в столице. Сейчас проедем мимо этой огромной деревни, заедем воооон на тот холм и оттуда уже будет видно академию. Она находится на небольшом отдалении от столицы, поэтому сам город мы не увидим. До Сагеста по этой дороге еще часа два пути, а до академии магии раза в два меньше. Так что, считайте что мы уже практически приехали — хвастался своим знанием единственный парень в карете перед двумя ехавшими с ним девчонками. Точнее, попутчицы было три и Сария, к неудовольствию молодого человека, игнорировала весь их треп. Она на протяжении практически всего пути практиковалась в разного рода медитациях, вкупе с и без того идеальным контролем силы, удерживая в воздухе и заставляя летать сразу два небольших листка бумаги.

За восемь лет после того как в ней обнаружили дар девушка практически не изменилась ментально и до сих пор не испытывала большого интереса к общению с другими людьми. Конечно же если темы беседы не касались магии. Об этом она могла думать и читать практически бесконечно, тратя практически все свое свободное время на саморазвитие. Вот только все магические темы для бесед иссякли еще пару дней назад, когда направленный за ними кучер собрал их и увез из далекой пограничной области Дальгорт. В первые часы подростки болтали без умолку, рассказывая чему они уже успели научиться и о своих будущих стремлениях в стенах магической академии. Вот только, из-за того что путь грозил затянуться практически на трое суток, все интересные темы быстро исчерпали себя и Сария сразу отстранилась от попутчиков и с головой погрузилась в тренировки. К печали уже успевшего положить на нее глаз, и то и дело пытающегося затащить ее в разговор парня.

В отличие от внутренних перемен, внешне она изменилась просто кардинально, из тощей девчушки с глазами мертвой рыбы превратившись в довольно миловидную девушку с очень красивой фигурой и выдающимися сильно вперед женскими достоинствами. Поэтому было даже неудивительно, что парнишка то и дело с интересом косил на нее глаза, почему-то думая что этого не замечают другие девицы. Которых такое внимание «не к себе» конечно же злило.

Из-за того, что одаренные женщины немного чаще рожали девочек, а война в последние годы уносила жизни даже только-только освоивших