- Эй, а как же я без света? - вспомнила, правда, с большим опозданием, что стою в кромешной тьме, а вокруг ни черта не видно.

Тишина. Значит, советник и служитель уже успели смыться, оставив меня прозябать в одиночестве.

Посылая на голову эмпатов все известные мне проклятия, потихоньку зашагала вперед, остервенело сжимая в руке отвалившийся каблук. Новые туфли! Совсем недавно привезли из Долины!

Вдалеке забрезжил слабый свет. Хромая, устремилась навстречу сиянию.

Получается, этот храм соединен с замком Владык. Добрались мы сюда быстро. Вот только пешком, да еще покалеченной, мне придется ковылять долго. Почему нельзя было начать путешествие из Ирриэтона? Полюбовалась бы на свой портрет, который сто раз видела, и хватит… Небось, опять эти нелепые традиции. И какой умник их выдумал?

Преодолев несколько метров, замерла перед приветливо распахнутой дверью. Вот, значит, какая она, галерея памяти Владык…

Помещение представляло собой длинный широкий коридор с массивными колоннами и стрельчатым сводом. Дрожащее пламя факелов отбрасывало на плиты с причудливыми узорами золотые круги, освещало стены, сплошь и рядом увешанные портретами. Некоторые были настолько древними, что понять, кто на них изображен, не представлялось возможным. Эмпаты, когда-то владевшие этими землями. Те, кто жил до Эрота, основателя правящей ныне династии Тэр ашт' Сэйн, к которой я теперь имела самое непосредственное отношение, можно сказать, стала их ближайшей родственницей.

Меня пробрало любопытство. Захотелось побольше узнать о прежних Владыках, о том, кем они были, об их судьбах. Вот только все книги по истории, попадавшие мне в руки, содержали информацию о проклятом Владыке Эроте и его потомках. О предшественниках почему-то ничего сказано не было. Хотя, возможно, я плохо искала. Ведь никогда, в сущности, не интересовалась первыми правителями. "Надо будет это исправить", - сделала пометку в памяти и двинулась дальше, с замиранием сердца оглядываясь по сторонам.

К чувству страха прибавилось радостное возбуждение. Только представьте, мне одной из немногих посчастливилось побывать в этом хранилище, где сам воздух, казалось, пропитался вековыми тайнами древних Владык.

Возле каждого портрета, обрамленного в тяжелые, потемневшие от времени рамы, на небольших постаментах находились всевозможные вещицы, принадлежавшие венценосным особам. Были здесь и перстни, и ожерелья, и другие украшения, сверкающие и переливающиеся под бликами факелов. Даже корона нашлась. Увенчанная золотой змеей с глазами-изумрудами, меня так и подмывало ее примерить. Надо же, сколько добра лежит без присмотра! Настоящий рай для любителей антиквариата.

В последний раз скосив взгляд в сторону королевского убора и с трудом подавив искушение прихватить его с собой, двинулась дальше.

Думала, умру здесь от страха или от скуки, на самом же деле время за разглядыванием всевозможных монарших цацек летело незаметно.

На одном из постаментов заметила небольшую книгу в потертом переплете. Обложка не была украшена драгоценными каменьями и, казалось, не представляла никакой ценности, но раз эту книгу сюда поместили, значит, кому-то она была дорога.

Рядом обнаружился и этот кто-то, вернее его изображение. Пожилой грузный мужчина. Подойдя ближе, медленно, почти по слогам, прочла:

- Аддаон.

Хм, разве у него не нашлось ничего позначительней и подороже этой потрепанной книженции? Скряга! А я, видите ли, должна оставить свой сапфировый перстень.

Приятно было сознавать, что уроки по ветхому драгонийскому не прошли даром. Я все-таки с горем пополам освоила этот непростой язык и сейчас с интересом, хоть и с трудом, читала имена древних монархов: Каденсия, Пэмерэл, Наама.

"Возможно, и имя нашего с Дорриэном чада будет начертано здесь и лучше, если золотыми буквами, - подумала и с грустью закончила: - Если этому ребенку суждено когда-нибудь появиться на свет".

Постепенно галерея стала подниматься в гору, плиты на полу сменились неровными камнями, наподобие булыжников, хаотично выпирающими из земли. Чертыхаясь, смахивала со лба непослушные локоны и проклинала себя за решение остричь волосы. Теперь долго придется мучиться, прежде чем они отрастут. Тугие завитки так и норовили залезть в глаза, отчего я то и дело спотыкалась.

Я уже порядком выбилась из сил, боль в ноге из-за многочасовой прогулки стала невыносимой, по лицу струился пот, не хуже локонов залепляя глаза. Наверное, я представляла собой жалкое зрелище.

Добравшись до очередного шедевра, замерла, словно вкопанная. Из золоченной рамы на меня смотрели самые прекрасные на свете глаза. Чуть прищуренные, цвета предгрозового лазурного неба, с какой-то томной поволокой, они взирали на мир требовательно и настороженно. Черные брови, изогнутые дугой и застывшие в немом нетерпении, говорили о силе, а может, даже о жестокости характера их обладательницы.

"Наверное, еще та была стерва, - отчего-то подумалось мне. - Представляю, сколько воздыхателей потонуло в синем омуте этих колдовских глаз".

Очнувшись от столбняка, хотела продолжить путь, но, оступившись, приземлилась на камни. Темные пряди предательски рассыпались по лицу.

Проклиная свою неуклюжесть и несвоевременную перемену прически, кое-как поднялась и схватила так удачно оказавшийся под рукой гребень. Скрутив волосы в жгут, закрепила кудри ювелирным украшением, здраво рассудив, что прежней его хозяйке оно уже ни к чему.

Так-то лучше. Теперь можно продолжить путешествие. Зачем-то подобрала с пола каблук и зашагала дальше.

Не знаю, сколько провела часов, блуждая по подземелью, но к своему портрету я добрела ни жива, ни мертва. Именно это полотно еще совсем недавно украшало один из залов Ирриэтона, где когда-то красовались многочисленные картины с изображением принцессы Солеи, несостоявшейся супруги Дорриэна. Такой удачный портрет, я так хорошо на нем вышла, а Воллэн, собака дикая, ни слова не сказав, приказал перенести его сюда.

Теперь придется снова нудные часы позировать художнику в надежде, что новое произведение искусства получится не хуже прежнего. Если же нет, совершу неравноценный обмен.

Портрета Дорриэна здесь не было. Это подействовало угнетающе и еще раз подтвердило, что в его возвращение никто не верил.

Снова взглянула на перстень. Как же не хочется с ним расставаться! Он так искрился, играл всеми цветами радуги, что мне просто духу не хватило снять кольцо с пальца. Да и с какого перепугу я должна его здесь оставлять! Перевела взгляд на зажатый в руке каблук. В принципе, как поняла, подойдет любая ценная для меня вещь. А с этим каблуком тоже связано так много дорогих воспоминаний: тщательная примерка новой пары туфель, долгие препирания с продавцом (пришлось изрядно поторговаться, чтобы сэкономить два золотых). В общем, ему по праву принадлежит место в этой сокровищнице.

Аккуратно умостив каблук на хрустальном блюдце, потопала к лестнице, виднеющейся за приоткрытой дверью. Мой путь был окончен. Очередное испытание пройдено.