Весной и осенью озеро было не менее прекрасным. Как только снег таял, березки доставали свои сережки и украшались ими, на ивах и тополях набухали почки. Берег сплошь покрывался густой ярко зеленой травой, из которой робко выглядывали первые цветки мать-и-мачехи.

Осень же раскрашивала все деревья в желто-красные цвета, будто художник-импрессионист. Казалось, что его кисть блуждала и оставляла пятна, где вздумается. Таким красивым озеро не бывало больше ни в какое другое время года.

Самая благодать на озере была, конечно, летом. Как только вода достаточно прогревалась, дети целыми днями бегали купаться. По пути они поднимались на гору и лакомились ягодами до отвала, а потом, вспотевшие, бежали к озеру, снимали с себя поспешно одежду и ныряли в заботливо подогретую жгучим солнцем воду. Но они не только плавали, они ещё с удовольствием наблюдали за озером. Кто только не жил в нем! Ондатры, ужи, дикие утки, даже прилетала постоянно Одинокая Цапля. Однако не только дети любили озеро. Ездить на него повадились также рыбаки – уж больно много рыбы в нем было.

Старый Ондатр

Он жил на озере всю свою жизнь и с некоторых пор считал себя ответственным по его охране. Этот факт его до сих пор удивлял: когда он был маленьким, никакой охраны озеру не требовалось. А сейчас Ондатр, каждый вечер проплывая дозором вокруг озера, внимательно осматривал, сколько за день прибавилось мусора.

– Здравствуйте! – важно кивал он семейству диких уток.

– И вам не хворать! – кивала в ответ Мама Утка.

И Ондатр плыл дальше. Мимо гнезда ужей, мимо сваленного дерева, на котором любила сидеть Цапля, мимо клочка берега, обустроенного под пляж детишками. В конце концов Ондатр подплывал к месту, которое облюбовали рыбаки. Раньше рыбачили только местные, а года 3-4 назад стали приезжать чужаки. И Ондатр не возражал – рыбы много, пусть рыбачат. Они приезжали сначала редко, потом всё чаще и их становилось всё больше и больше. И вот уже летом не было ни одного дня, чтобы кто-то не рыбачил на озере. И всё бы ничего, если бы после себя люди убирали. Но после каждой рыбалки озеро пополнялось новым запасом мусора.

Возможно, он бы и внимания не обратил на это методичное засорение, если бы однажды в его нору не принесло полупустой пластиковый баллон. Вход находился под водой, и как уж бутылку в него занесло, одному Богу известно. Однако в тот день Ондатр еле смог вылезти из своего дома. Он долго возился с баллоном, выталкивая его из норы, но всё-таки выбрался. Этот случай настолько разозлил его, что он впервые за долгое время поплыл на другой берег, где обычно сидели и рыбачили люди и куда он старался не заплывать, чтобы посмотреть, что там такое происходит. Каково же было его удивление, когда он увидел безалаберно валяющийся где ни попадя мусор. На поверхности воды плавали и жались к берегу такие же баллоны, один из которых приплыл к нему сегодня днем. Казалось, озеро намеренно прижимало их к берегу, стараясь отторгнуть из себя эти пластиковые остатки. Из травы выглядывали полиэтиленовые мелки и упаковки от чипсов, семечек и сока, пара оберток от шоколада затесалась в камыши, весь берег опутала старая, никому не нужная, леска.

Оборудованное для купания место тоже засоряли. Не так, конечно, активно, как рыбаки, но всё же мелкий мусор валялся. Детишки, купавшиеся в озере, не задумывались, куда выкинуть очередную упаковку – оставляли прямо на поляне.

– Это потому, что у них культуры нет. – жаловался Ондатр Цапле. – Не учат родители, а детям и в голову не приходит, что можно забрать с собой и выкинуть дома.

– Ну что же вы, – возражала Цапля. – В таком случае, скажите, куда смотрит сельсовет?! Почему нет оборудованного места для купания? В конце концов просто поставили бы урну и для детей, и для рыбаков! Делов-то…

– Урну! – восклицал Ондатр. – Дорогая, ну кто ж эту урну чистить будет?! Кому это нужно?! Уж не сам ли председатель сельсовета?!

– Почему бы и нет? – пожимала плечами Цапля. – Таки он должностное лицо, обязанное следить за порядком и обеспечивать сельчанам комфортное проживание.

– Ну вы как с Луны свалились! – сердился Ондатр. – Время сейчас такое – каждый сам за себя, дух коллективизма покинул эту страну навсегда. Нет, милочка, люди не должны надеяться, что кто-то обеспечит им условия – только на себя. Не убрал за собой? Ну так и живи в грязи, никто тебе урну не принесет на блюдечке с голубой каемочкой.

– Вы не верите в людей. – упрекала его цапля.

– Я вам больше скажу: я их не люблю. – соглашался Ондатр.

Цапля вздыхала и закатывала глаза.

– А за что их любить? – распалялся Ондатр. – Они живут как им удобно. Вот некоторым удобно сорить где ни попадя, и вот вам результат! Посмотрите, что они наделали с нашим озером! А ведь когда-то старожилы не разрешали даже детям плавать в нем – вода была чистая, бери да пей.

– Ну будет, – успокаивала его Цапля. – В вашем возрасте нельзя нервничать.

И улетала.

А Ондатр оставался и подолгу в одиночестве сидел на берегу, раздумывая, что делать с мусором. Куда его девать, он не знал. Мелкий сор еще можно было бы закопать, но что делать со старым автомобильным сиденьем, которое валялось прямо посреди небольшой полянки, где оставляли свои машины рыбаки. Сиденье было обгорелым, будто кто-то хотел его поджечь, да не смог. Рядом с ним валялись старые, потрепанные кроссовки. Тут же находилось кострище.

Ондатр решил закапывать мусор. Каждый вечер он приплывал на место стоянки рыбаков, прибирался как мог, что-то закапывал, что-то сгребал в кучу, надеясь, что найдется какой человек, кто не поленится это убрать.

Однажды он слышал разговор мамы и девочки, что шли купаться на озеро.

– Мама, почему тут столько мусора? – спросила девочка.

– Люди не убирают за собой. – Мама остановилась и огляделась.

– У них нет управляющей компании?

– Ну какая управляющая компания в деревне?! – удивилась мама.

– Это было бы очень удобно, – заметила девочка и, вытащив баллон из воды, спросила, – а кто это столько мусора оставляет?

– Рыбаки, – ответила мама. – Развелось их здесь…

– Надо им сказать, что нельзя мусорить на озере.

– Каждый день на озеро приезжают новые рыбаки. – возразила мама. – Как же ты им всем сообщишь о запрете?!

– Можно поставить табличку: “Не мусорить!”.

– Можно. А можно прийти и убрать самим мусор.

– А давай, мама? Придем и уберем весь мусор?!

– Ладно, – кивнула