— Вон, прямо у вас за спиной. — Сестра Купер показала рукой на стену у него над головой.

Джон обернулся и увидел доску, всю залепленную кусочками бумаги.

Уроки сальсы. Преподаватель испанец. Четверг, вечер.

Видеокамера «Панасоник».

Подоходный налог и заполнение деклараций.

Стрижка газонов и уход за садом.

Прогулочная коляска «Бритакс Эксель» 3 в 1.

— А она ни о чем таком не говорила?

— Там есть объявление о гребном тренажере? Мы с ней как-то раз обсуждали, насколько эффективны гребные тренажеры для сжигания калорий.

Акушерки присоединились к Джону, и теперь они просматривали объявления вместе. За пару минут перерыли всю доску вдоль и поперек, однако ничего не нашли.

Джон уже готов был сдаться, когда сестра Купер объявила:

— Вот.

Под объявлением о продаже автомобиля «ниссан-микра» с фотографией обнаружилась простая открытка.

Гребной тренажер «Йорк спринтер».

Показания дисплея: число гребков, время, расстояние, калории.

Стоил 139 фунтов. Продам за 80.

Ни разу не пользовались.

Звонить: доб. 241, спросить Пита.

Джон отклеил открытку, надеясь, что никто из женщин не запомнил номер телефона.

— Я заберу, если не возражаете. Спасибо за помощь. Не буду больше отнимать у вас время.

Он двинулся по направлению к двери, надеясь, что его уход не покажется им слишком внезапным.

— Инспектор Спайсер? — прозвучал голос сестры Купер. — Как там бабушка с Дейви? Справляется?

— Им помогают люди из социальной службы. И еще есть двоюродная сестра…

Сестра Купер натянуто улыбнулась, и Джон ретировался. Женские крики преследовали его до самого конца коридора.

Теперь ему нужно в главный корпус. Подойдя к девушке у стойки регистратуры, он демонстративно выложил свое удостоверение и попросил список внутренних телефонов. Девушка вынула из ящика несколько сколотых листков бумаги формата А4 и протянула ему. Джон вел пальцем вдоль колонки, отыскивая добавочный 241. Тот нашелся в строке под названием «Отдел снабжения».

Она очнулась на полу в кухне. Правый глаз застилала кровавая пелена, на щеке — след от кафеля. Лицо превратилось в один сплошной сгусток боли. С того места, где она лежала, ей было видно, что под плиту закатилась макаронина. Интересно, удастся ли достать ее щеткой? Муж не любит беспорядка.

Из гостиной послышался звук: это звякнула бутылка.

Что же с ними случилось? Ведь в начале все было хорошо. Не хуже, чем у других. Наверное, если бы Эмили сейчас была с ними, все сложилось бы иначе.

Она медленно встала на колени, с трудом подняв налившуюся тяжестью голову. На пол одна за другой с монотонным звуком падали капли крови. Ей удалось ухватиться за край раковины и, подтянувшись, твердо стать на ноги. Она промокнула кровь в глазу губкой для посуды. От губки шел слабый запах кислого молока.

— Затерла «Манчестер юнайтед». Тупая сука!

Того и гляди, снова набросится на нее — с удвоенной яростью, подогретой алкоголем. Наклонившись, чтобы достать средство для мытья пола из столика под раковиной, она заметила в углу за отбеливателем остатки джина, но тут перед глазами все поплыло. Из гостиной донесся стук — на журнальный столик поставили бутылку, — а потом резкий шумный вздох.

Похоже, он расходится все больше и больше. Лучше пока отложить наведение порядка, а то он скоро окончательно напьется и станет невменяем. Ей ничего не оставалось, кроме как схватить лежащую на холодильнике сумку и выйти через заднюю дверь.

Неверной походкой она добралась до машины. Когда их жизнь начала катиться под откос? Выпив, муж всегда становился возбудимым. Мог перевернуть вещи в гостиной, если любимая команда пропускала нелепый гол. В пабе у него случались вспышки гнева, но он никогда не расходился настолько, чтобы на них начали обращать внимание. Просто сидел и злился на шумные компании. На тех, кто, по его мнению, вел себя неуважительно.

Впрочем, тогда он пил гораздо меньше, и ее эти вспышки не беспокоили. Дела пошли хуже, когда в карьере мужа наметился застой. Его раз за разом обходили с повышением, и он начал копить обиду на мир. Она попробовала поговорить с ним об этом, но он потребовал, чтобы его оставили в покое.

Она сдавала задом, чтобы развернуться, когда муж появился на крыльце. Удивление у него на лице сменилось злобной гримасой, и он, шатаясь, двинулся к ней через газон.

— Куда это ты?

Трясущимися руками она включила первую передачу, и машина рванула с места. В заднее стекло полетела бутылка из-под виски.

Как обычно в подобных ситуациях, она ехала куда глаза глядят, и подкатывавшие к горлу рыдания заставляли ее сгибаться пополам за рулем. Правый глаз снова начал кровоточить, и оказалось, что коробка с салфетками в бардачке пуста. Оглядевшись, она поняла, что попала в Бельвью. Слева были ярко освещенные двери бинго-зала, и она заехала на парковку, оставила машину рядом с пустым автобусом и направилась ко входу. Пожилые женщины в холле обернулись и принялись разглядывать ее сквозь стекло.

— Можно воспользоваться вашим туалетом? — спросила она охранника в красной униформе.

Тот осмотрел ее с ног до головы. Перед ним стояла женщина лет сорока с всклокоченными волосами и разбитым в кровь лицом.

— Вы член клуба?

— Что, простите? — Такое бессердечие подействовало на нее обескураживающе.

— У вас есть при себе клубная карта?

Она зажмурилась.

— Мне нужно в туалет.

— Только для членов клуба.

Открыв глаза, она встретила его взгляд, полный нескрываемого презрения, и отвернулась. Ее охватило острое чувство стыда. На другой стороне парковки виднелась неоновая вывеска мотеля, обещавшая комнаты по 39,95 фунта за ночь. Ничего не оставалось, кроме как повернуться и уйти, но она постаралась сделать это с достоинством.

Пространство между домами разграничивала низкая изгородь, и она проскользнула через отверстие в темноту парковки. Сразу за домом расположился стадион для собачьих бегов; в темноте смутно маячили темные силуэты незажженных прожекторов. Войдя в мотель, она первым делом заметила полную окурков пепельницу на стойке. Рядом располагалась стойка для рекламных листовок с надписью «Достопримечательности Манчестера», но ячейки были пусты.

Она позвонила в звонок и сразу же накрыла металлическую полусферу рукой — резкий гул действовал ей на нервы. Дверь служебного помещения приотворилась, и оттуда вышла худенькая женщина с прямыми темными волосами. Огромные карие глаза на бледном узком лице делали ее похожей на испуганную лань.

Ночная гостья напомнила ей девочку из бедной семьи, которая училась в их классе. Она носила школьную форму с чужого плеча и туфли, купленные на благотворительной распродаже. Колготок у нее никогда не было, и в холодную погоду ножки-прутики казались почти синими. Из носа постоянно текло — зимой она простужалась, а летом болела сенной лихорадкой, — поэтому девочка почти не отрывала платок от носа. Шутили, что она такая тощая, потому что вся жидкость выходит у нее через нос.