— Понимаю. Тебя вновь призывает улыбка красавицы Монтроуз, а может, какой-то другой прелестницы?

Не удостоив его ответом, Блейк повернулся к мерзавцу спиной и направился к выходу.

— Приятно провести время, — бросил вдогонку Хантли. — Я пока побуду здесь.

Эта встреча иссушила последнюю каплю его хорошего настроения. День начинался так хорошо: отличное утро, восхитительный полдень в постели Дезире — все было просто великолепно. Пока он не вспомнил, что обещал матери присутствовать на этом проклятом балу.

Черт возьми, как ему хотелось немедленно оказаться на Генриетта-стрит и, бросившись в благоухающие объятия любовницы, снова почувствовать ее шелковистое тело. Она намекала на что-то новое, хотя целая неделя почти беспрестанных утех с Дезире совершенно опустошила его. Она была не только восхитительной любовницей, но и занимательным собеседником без всяких интеллектуальных притязаний. У нее он мог расслабиться и посмеяться, с ней он никогда не чувствовал себя глупым, хотя, наверное, это смешно, поскольку Дезире никогда не скрывала своих корыстных мотивов. А при виде ее Блейкни тут же совершенно глупел от любви. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, поскольку целых два года в деревне он вел совершенно монашеский образ жизни.

И это все из-за негодяя Хантли, чьи непомерные требования вынудили Блейка удалиться в деревню, чтобы наконец оплатить долги. Правда, сельская жизнь в Девоншире порой доставляла ему удовольствие: Блейк нуждался в небольшом отдыхе, не омраченном притязаниями молодых леди, старых врагов и собственных родителей.

Если он уйдет сейчас, то сумеет избежать долгих нотаций отца и гневных упреков матери, которая не упустит случая выговорить ему за опоздание на бал. Возможно, он бы и решился на такой шаг, но Дезире ясно дала понять, причем самым соблазнительным способом, что очень хочет получить браслет в дополнение к тому рубиновому ожерелью, которое он уже ей подарил. Вот почему не стоило пока сердить своего старика сильнее, чем обычно, что, похоже, он делал одним фактом своего существования.

И все же будь он проклят, если вернется в бальный зал, где герцогиня тут же заставит его танцевать с разными девицами на выданье. А поскольку в буфетной торчал Хантли, Блейк решил поискать иного убежища.

Небольшая гостиная оказалась свободна, но стол, уставленный напитками, говорил о том, что скоро сюда придут. Настроение у Блейка было настолько отвратительное, что видеть ему никого не хотелось, поэтому он налил себе из открытой бутылки и скользнул за портьеру оконного проема. У высокого сводчатого окна царила приятная прохлада и спокойствие, представлявшие разительный контраст с залами, где было душно от разгоряченных тел и огня множества свечей. Здесь Блейк мог насладиться покоем и тишиной, а также основательно выпить, чтобы как можно спокойнее перенести встречу с отцом.

— Здесь никого нет.

Хорошо знакомый голос раздался, когда Блейк нацелился на второй бокал шампанского. Джеймс Лэмтон был практически единственным человеком, чьему обществу он бы обрадовался. Блейк совсем забыл, что и его друг собирался присутствовать на этом треклятом балу. Он слишком о многом сегодня забыл. Блейкни уже собрался покинуть свое убежище, но услышал женский голос:

— Да и подходящей мебели здесь нет.

Как забавно. У Лэма тайное свидание. А поскольку голос дамы он тоже узнал, то ему стала ясна и цель этого свидания, и какая именно мебель нужна этой парочке. Предпочтительнее, конечно, кровать, но и диван или даже большое кресло вполне сгодятся.

Ему самому пару раз случалось развлечься с этой дамой во время званых вечеров. Герцогиня Летбридж была немногим старше Блейка, но по своему опыту превосходила его на десятилетия. Произведя на свет троих сыновей, ее не менее распущенный супруг позволял ей делать все, что ей нравится. А нравились этой даме молодые люди. Насколько Блейку было известно, его друг еще не оказывал подобных услуг этой красивой и сладострастной даме.

— Нет, это не годится, — сказала она. — Куда еще мы можем пойти?

— В библиотеку во время бала никто не заходит.

— Времени остается мало. Я обещала подойти к премьер-министру. Встретимся в библиотеке через час.

Дальше дело пошло лучше. Следующие партнеры Минервы нравились ей куда больше. Молодой пэр, которого собирались были назначить помощником посла в Вене, с неподдельным интересом внимал ее рассказам о впечатлениях от этого города. Младший секретарь военного министерства также не обманул ее ожиданий. Тот факт, что герцог Хэмптон был одним из лидеров оппозиционной партии, не мешало членам правительства пользоваться его гостеприимством. Потом мистер Томас Паркс, непоколебимый сторонник фракции Хэмптона, пригласил ее еще на один танец.

— Должно быть, у него серьезные намерения, — заметила Джулиана, молодая маркиза Чейз, — поскольку он выбрал последний танец перед ужином.

— Мин, ты уверена, что не напрашивалась на приглашение? — спросила миссис Тарквин Комптон.

— В этом не было необходимости, — ответила Минерва, игнорируя язвительную реплику Селии Комптон. — Он поджидал меня по окончании предыдущего танца и остался бы и побеседовал со мной, но надеялся перекинуться парой слов с премьер-министром.

— Он предпочел тебе политика? Это ужасно! Ты должна тотчас прервать это знакомство.

Минерва рассмеялась:

— Я бы даже не взглянула в его сторону, если бы этот джентльмен не сумел воспользоваться такой возможностью.

— Мне придется тебя огорчить, — сказала Джулиана, — но, должно быть, твой мистер Паркс не сумел сделать этого, поскольку премьер-министр вальсирует с герцогиней Летбридж.

Три дамы с интересом посмотрели на красавицу в объятиях премьера. Минерва внимательно разглядывала наряд дамы, так как обещала помочь Себастьяну с отчетом о последних веяниях моды.

— Этот цвет можно назвать чисто-белым? — спросила она. — Думаю, оттенок чуть более кремовый, чем у моего платья, а возможно, и нет. Вот уж никогда не надела бы вышитый атлас. Сверху она практически обнажена.

Селия с ее либеральными представлениями о том, что прилично обсуждать с незамужней девушкой, издала звук, который невоспитанный человек назвал бы фырканьем.

— Едва ли герцогиню можно назвать дебютанткой. По словам Тарквина, она заводила интрижки с доброй половиной привлекательных мужчин Лондона.

— И с ним тоже?

— Он это отрицает, говорит, что недостаточно красив, чтобы она заинтересовалась им. Чепуха, конечно, но я рада, что у них ничего не было. А как насчет Каина?

Неодобрительно поджав хорошенькие губки, Джулиана тем не менее не смогла скрыть блеска в своих глазах.

— Никогда не выясняла. Лучше не знать, чем он занимался до того, как мы поженились.

Минерва окинула взглядом свое простое белое шелковое платье с верхней юбкой из прозрачного тюля и вышитые атласные туфельки. Взор ее вдруг затуманился, и тут же возникла легкая боль в глазницах.