Анна сухо поздоровалась с брачным партнером, и тут же в помещение влетел детеныш из ее первого помета – Сергей. Если быть совершенно точным, то придется признать: Анна не была слишком плодовитой самкой, удачный помет у нее был всего один (второй закончился выкидышем), что для самки ее возраста было редкостью.

– Мама!

Услышав позывной на высокой частоте, самка повернулась к детенышу и обняла его передними конечностями. Детеныш сделал то же самое: тактильный контакт у их вида был весьма распространенным проявлением нежности и, вероятно, являлся редукцией копулятивного акта.

В тот миг у самки сработал один из самых сильных инстинктов – материнский. Анне очень нравились его проявления, поскольку ощущения при этом возникали приятные, и она с удовольствием испытывала их.

Немного позабавившись со своими ощущениями от детеныша, Анна отправила его спать, велев низкоранговой самке уложить ребенка в постель. Перед сном оставалось еще немного времени, и Анна решила почесать свою эмоциональную сферу иным способом – она протянула верхнюю конечность и взяла с горизонтальной поверхности небольшой предмет по форме напоминающий параллелепипед.

Как его описать?.. Предмет был изготовлен преимущественно из переработанной целлюлозы и состоял из нескольких сотен рабочих пластин одинакового размера, почти не скрепленных между собой. Пластины были так тонки, что усилие их деформации и даже разрушения являлось весьма невысоким, поэтому рабочие пластины защищались от силовых флуктуаций двумя толстыми предохранительными пластинами.

Альбедо рабочих пластин составляло 0,8 или даже 0,9, а почти вся их поверхность была равномерно покрыта контрастным веществом с крайне низкой отражающей способностью. Причем вещество располагалось на пластинах не хаотично, но упорядоченно и этот порядок являл собой кодировку. У вида, к которому принадлежала Анна, было принято обучать детенышей декодировке с раннего возраста, поэтому к наступлению пубертатного периода молодые особи уже так привыкали к декодировке смысловых значков, что могли считать практически любую информацию, записанную с их помощью. Декодировка значков с целлюлозных пластин было весьма распространенным способом раздражения эмоциональной сферы с целью искусственного вызывания приятных переживаний.

Анна опустила ягодичные мышцы на особое деревянное приспособление специально для этого предназначенное, левой верхней конечностью придвинула поближе разветвленный металлический предмет, заряженный длинными жировыми цилиндрами, на концах которых уже шла химическая реакция, и откинула с параллелепипеда верхний предохранитель.

Часть целлюлозных пластин уже была ею декодирована, поэтому она аккуратно переложила их и начала процедуру декодировки с того самого места, на котором остановилась прошлым вечером.

Постепенно, по мере декодировки Анна почувствовала эффект, ее начало торкать, как сказали бы сто пятьдесят лет спустя. Эффект заключался в том, что перед внутренним взором Анны поплыли цветные картинки того, что она декодировала. Это было похоже на вызванную искусственно галлюцинацию. Кайф был легкий и управляемый, в отличие, например, от болезненных или наркотических видений – фантастические картины, которые проплывали перед внутренним взором Анны можно было легко развеять, просто окликнув ее. Но они точно так же легко и возобновлялись с прерванного места, стоило только вновь начать процесс декодировки. В этом и был весь смысл мероприятия.

Сегодня Анна декодировала толстый информационный носитель, которому уделяла все последние вечера. В ее увлеченном цветными картинками мозгу разворачивалась трагическая история одного самца, который решил расширить пределы своего ареала обитания, возглавил отряды молодых самцов и ринулся покорять ареалы других стад. Со своим войском он вторгся и в ареал обитания Анны. Однако вожак Анниных соплеменников решил защитить свой ареал и тоже собрал множество молодых самцов – здесь были и низкоранговые, которых гнали воевать как невольников, и высокоранговые, которые командовали низкоранговыми.

Разумеется, в информационном носителе почти ничего не рассказывалось о низкоранговых особях, зато высокоранговым уделялось большое внимание. Анна очень переживала, когда один из молодых самцов получил повреждение мягких тканей и упал с травоядного животного на поверхность планеты. Бой уже закончился, а он все недвижно лежал на тонком слое перегноя, направив органы зрения наверх, и наблюдал в атмосфере белые пары, гонимые воздушным массопереносом.

В это время к нему подъехал на травоядном сам вожак огромной стаи чужаков-завоевателей и, обозрев лежащего без движенья самца, пустил звуковую волну:

– Какая прекрасная смерть!

В этот момент Анна испытала небольшой эмоциональный криз, и ее органы зрения увлажнились. Она по-животному сопереживала лежащему на земле самцу, потому что он был свой, и слегка, самой чуточкой своей доброй души ненавидела вожака-чужака, потому что он был чужой.

Анна до того разволновалась, что потянулась к небольшой емкости с жидким оксидом водорода: организм потребовал долить в него немного растворителя, взамен израсходовавшегося. Условия на планете, где проживала Анна, были такими, что основой всех жизненных и природных циклов на ней являлся сгоревший водород. Анна и сама по большей части состояла из оксида водорода, то есть фактически представляла собой немалых размеров жидкостный пузырь, армированный белковой и костной тканью. Из Анны даже текло при случайных проколах внешней оболочки.

Все живые существа планеты, будучи жидкостными пузырями, нуждались в постоянной дозаправке базовым веществом, отчего селиться предпочитали только возле источников упомянутого оксида. И вид Анны не был исключением из общего животного правила – и ее предки, и ее современники всегда для мест постоянной дислокации выбирали такие точки, где можно было в любую минуту восполнить запас жидкости. Во многие жилища оксид водорода даже подводился с помощью труб.

Жидкая окись служила организму Анны не только растворителем, но и попутно осуществляла функции охлаждения. Круговорот жидкости в Анне происходил перманентно, жидкость периодически сбрасывалась из Анны, вынося отработанные вещества. Кроме того, она проступала на поверхности ее тела, поскольку вся Анна была перфорирована, то есть покрыта мелкими дырочками, которые служили для создания жидкостной пленки на радиаторе ее тела с целью отвода избыточного тепла, которое вырабатывала машина Анниного организма. Поэтому потери оксида водорода происходили постоянно, и Анне приходилось доливать его внутрь организма через то же отверстие, через которое в ее организм поступало твердое топливо. Иными словами ее ротовая полость представляла собой как бы клоаку наоборот.

А вот настоящей клоаки у Анны не было – в отличие от загрузки, выделение жидких и твердых отходов у особей ее вида происходило из разных отверстий, хотя логичнее было бы, конечно, сделать наоборот – загрузку чистых продуктов проводить раздельно, а уж переработанные можно было бы удалять из организма через один шлюз: все равно на выброс, так к чему сортировать?