— Он не особенно любит всадников.

— Как долго он у тебя?

— Меньше месяца. Я ездил на аукцион. Мне хватило одного взгляда, чтобы оценить его. Его владелец сказал, что этот парень никогда не будет целиком «твоим», никогда не подчинится воле человека. Вот что мне в нем нравится.

Владелец Шторма почти даром отдал коня Трэю.

Мэдди улыбнулась, потом позвала лошадь:

— Эй, Шторм. Сюда, мальчик, — она протянула руку через изгородь.

К великому удивлению Троя, Шторм подошел к ней.

— Осторожней, он тебя не знает.

Мэдди подошла совсем вплотную, поднесла руку близко-близко к морде, но не коснулась, и это было правильным ходом. Лошадь зафыркала, словно бы принюхиваясь. Так они познакомились.

— Так, парень. Тебе ведь нужно немного внимания, да? Так скучно стоять одному в загоне.

Голос Мэдди, спокойный, утешающий, впечатлил Трэя. Он и раньше видел, как она работает с животными, и это не переставало удивлять его. У этой девушки был дар.

Трэй судорожно сглотнул, наблюдая за ней, за ее медленными грациозными движениями. Он удивлялся тому, что жеребец разрешает ей касаться его. Он хотя и фыркал, и бил копытом, но не уходил.

— Теперь он меня знает. Думаю, мы с ним станем друзьями.

Неожиданно во рту Трэя пересохло. Мэдди общается с его диким скакуном, как с ласковым щенком. Это еще что, Трэй и сам рискует привыкнуть к ней. А этого он делать не хотел. Ведь ее натура такая хрупкая, ее так легко расстроить.

— Кстати, насчет разговора… — подал он голос. Мэдди спрыгнула с забора, но каблуком сапога зацепилась за перекладину. В этот момент подул сильный ветер, и девушка потеряла равновесие. Трэй среагировал мгновенно. Он поймал ее в свои руки, невольно коснувшись ее груди. Так она совершенно случайно оказалась в объятиях мужчины.

— Ого. Тебя ветер чуть не сдул. С тобой все нормально?

Он усилием воли заставил себя отпустить девушку и отошел на шаг назад. Она уставилась на него, сверкая глазами. Кажется, она дрожала.

— Да… все нормально. Ты ведь хотел о чем-то поговорить?

Да, ему надо с ней поговорить. Надо все поставить на свои места. Ему надо защитить эту милую девушку от «проклятия Уокеров». Мэдди не та, с кем можно играть. Но слова как назло не шли с языка. Он не мог оторвать взгляда от этого гордого лица. Он просто смотрел на нее, а голова уже кружилась. Мэдди в лунном свете была самой настоящей красавицей, но его к ней тянула какая-то другая, неведомая ему сила.

Наклонившись, он взял ее голову в свои ладони, ощутив шелковистость волос.

— Трэй, что ты делаешь? — спросила она удивленно, дыша почти ему в губы.

— Схожу с ума.

А затем его губы коснулись ее.

Ничто не могло шокировать Мэдди сильней. Трэй притянул ее к себе и подарил тот самый поцелуй, о котором она так долго мечтала. Только ее мечты, как оказалось, были бледной копией реальности. Их тела соприкоснулись, и Мэдди вздрогнула, так чудесно это было.

Она словно бы упала в бездонную пропасть, вот что напоминало это мгновение. И тут же зажглась сама, целуя его в ответ с равной страстью. Где-то глубоко-глубоко в душе она знала, Трэй — ее мужчина, именно он может разбудить в ней всю силу страсти.

И если он был сумасшедшим, то и Мэдди не была в здравом уме.

Трэй гладил ее золотисто-рыжие волосы, то собирая их в ладони, то отпуская. И словно маленькие электрические разряды пробегали между мужчиной и женщиной. Наконец послышался слабый стон.

Он еще сильнее прижал ее к себе. Безумие продолжалось до тех пор, пока не застонал от наслаждения и он сам.

Лунный свет проникал внутрь помещения, скользя мягкими лучами по ним, и Мэдди слышала, как Шторм беспокойно прядает ушами и тихонько ржет, бегая по загону. Жеребец с характером. Дикий, еще не прирученный, такой похожий на Трэя Уокера.

Мэдди обняла Трэя за плечи, потом пальцы сами собой зарылись в его темные волнистые волосы. Он улыбнулся, очевидно довольный развитием ситуации, и снова подарил ей долгий страстный поцелуй.

Мэдди вдыхала его запах, запах кожи и земли, такой сырой, такой мужской, присущий только Трэю. Это был самый настоящий мужчина, который знает, как доставить удовольствие женщине. Вот теперь она от него не отстанет.

Вскоре — слишком скоро, как показалось Мэдди, — он прервал поцелуй. Они стояли рядом, глядя друг на друга и тяжело дыша.

Мэдди попыталась улыбнуться, но выражение его лица не благоприятствовало этому. Кажется, он и сам был потрясен произошедшим. Мэдди не знала, что и думать, а что сказать — и подавно. Секунды бежали, и тут, наконец, Трэй нарушил тишину:

— Это целиком и полностью моя вина. Огромная ошибка.

Мэдди опустила голову. В прошлом, возможно, у нее был и не слишком большой опыт с мужчинами, но зато она обладала отличной интуицией, так что Трэю Уокеру ее не провести. Он ведь хотел ее. Наконец-то, наконец-то это произошло! До сих пор Мэдди такого не испытывала. И Трэю она не позволит лгать.

— Я бы так не сказала.

— Нет, это была ошибка, — снова выпалил Трэй.

— Так значит, ты не хотел меня поцеловать?

— Нет… я хотел… то есть… да. Но этого не должно быть.

— Но было, Трэй. Это случилось.

Он вздохнул.

— Мэдди.

Девушка шагнула вперед, не отрывая от него взгляда.

— Мне это понравилось, — заговорила она. — Если ты сам не заметил.

Он сглотнул, его взгляд был прикован к ее губам.

— Заметил.

Трэй Уокер за последний год перевернул ее жизнь с ног на голову. И сейчас у нее есть шанс узнать, что чувствует он сам. Пусть говорит.

— А я заметила, как понравилось тебе.

Бровь Трэя взлетела кверху. Да, умеет она шокировать мужчин.

— Ладно, проклятье! Было здорово, признаться честно. Возможно, этот поцелуй был даже жарче, чем все на свете… Но это неважно, Мэдди. Мы всего лишь партнеры по бизнесу и не должны допускать вольностей. Вот что я хотел сказать тебе перед тем, как меня отвлек Шторм.

Боль и разочарование испытала Мэдди.

— А… так вот о чем ты хотел поговорить? И вдобавок к этому поцеловал, да? — повысила она голос.

Что же Трэй с ней делал? Сначала зацеловал до бесчувствия, а потом желает оскорбить своим безразличием?

— Не совсем так. Я ведь сначала хотел сесть и спокойно поговорить о наших делах. Понимаешь, мне никогда не доводилось жить с женщиной под одной крышей, ну и, знаешь ведь, мог по слабости души… — он остановился, тяжело дыша. — Я только хотел сказать вот что: мы можем работать, только если будем держаться на порядочном расстоянии друг от друга. И хотел удостовериться, что ты того же мнения.