Они сидели в баре и выпивали, Кит делился событиями из своей жизни. Трэй завидовал, что у Кита образовалась прочная семья. У этого парня было прекрасное будущее, наполненное любовью милой женщины и семейным уютом. Трэй совершенно не представлял себе такого для самого себя. Он связал себя с ранчо «Две надежды» и был счастлив там один. Ну, то есть до того момента, как там появилась Златовласка по имени Мэдди.

Бар «Приходи к нам» был местечком, где мужчина мог забыть любые невзгоды и повеселиться от души. Именно здесь Трэй знакомился с большинством женщин. С двумя он даже потанцевал сегодня, но мысли его все равно занимала Мэдди. Поэтому на этот раз он все больше сидел за столом, рядом с другом. А вокруг стояли шум и гам, не дававшие забыть о жизни.

Трэй захватил пиво из холодильника и вышел в гостиную. Рухнул на диван и включил телевизор. Постранствовав по каналам, он наконец, остановился на картине Джона Уэйна.

Сначала Трэй уловил клубничный запах, а потом понял, что это вошла Мэдди.

― Мэдди?

― О, привет, ― сказала она, запахнув халатик. ― Не знала, что ты вернулся. Ничего, не отвлекайся из-за меня.

― Ты не спишь?

― Нет. Кажется, у меня бессонница.

Трэй внимательно посмотрел на девушку. Она была без макияжа, волосы свободно спадали на плечи, а зеленые глаза блестели как изумруд. Из всех женщин, с которыми он сегодня общался, она одна привлекала его по-настоящему.

Итак, оба они не спали этой ночью.

Оба нуждались в собеседнике.

Он знал, о чем ее нужно спросить, но заговорил о другом:

― Тебе нравится Джон Уэйн?

Мэдди улыбнулась.

― Обожаю его.

Трэй похлопал рукой по дивану.

― Занимай место.

И они разделили диван перед телевизором, открыли банку попкорна и обменялись долгими взглядами.

― Когда мои родители умерли, мы с бабушкой Май переехали в небольшую квартиру в центре Нью-Йорка. Я тотчас поняла, что не смогу жить в большом городе. Мне нужно много пространства, побольше свободы и животных. А в Нью-Йорке вообще нет животных, разве что в зоопарке.

— Значит, ты с самого детства поняла, что хочешь работать с животными?

Кивнув, Мэдди ответила:

— Наверное, это звучит слишком претенциозно, но я всегда это понимала. Меня просто тянуло к ним, как магнитом. Люди говорят, это называется призванием. Значит, мое призвание быть ветеринаром. Но у меня просто не было другого выбора, — улыбнулась она мягко. — Это понятно?

— Больше, чем ты думаешь, — согласился он. Трэй знал, что существуют высшие силы, которые все давно за тебя решили. И на этот раз они решили за него, что ему придется все же терпеть присутствие Мэдди. — Иногда выбор делается за тебя.

— А как насчет тебя, Трэй? У тебя есть свое призвание?

Он пожал плечами.

— Ранчо. Фермерство у меня в крови. Думаю, мне просто некуда деться от ранчо.

— Мне бы хотелось узнать, как «Две надежды» получили свое название, — сказала она. — Или это история не для приличной компании?

Мэдди придвинулась поближе, ее халат немного распахнулся на груди. Трэй заметил блеснувший розовым участок кожи. Его внимание привлекло ожерелье. Проклятая вещица висела аккурат в ложбинке между грудей.

Трэю срочно понадобился воздух, и он решил лучше отвернуться. Кажется, у него не настолько силен иммунитет, чтобы так просто сидеть с ней рядом.

— Ну, эту историю тебе рассказать можно, — сказал он. — Легенда такова. Мой прапрадедушка приехал в Хоуп-Уэллс, и ему улыбнулась удача. Он сразу же понял, чего хочет — ранчо и мою прапрабабушку. Однако его избранницей была Рэйчел Хоуп, дочь городского богача. А у самого Уилла Уокера ни гроша в кармане. Но он нашел способ. Он выиграл ранчо в покер, а вскоре после того, — сказал Трэй, не скрывая улыбки, — и Рэйчел. В покере ему обычно не везло. И на этот раз он проигрывал страшно. Но тут… в этой партии ему повезло. Потому что он надеялся. И его надеждой были две «двойки». Они его не подвели. Вот и вся история.

Мэдди улыбнулась.

— «Две надежды». Замечательная история, Трэй. Должно быть, это здорово — знать о своих предках. У тебя здесь крепкие корни.

— Иногда, когда не ладятся дела, я вспоминаю своих родных, как все начиналось, и мне становится легче.

— Восхитительно, Трэй.

— Ничего особенного на самом деле.

— Что ты хочешь сказать?

Трэй покачал головой. Он не желал того, но все же нарвался на ее комплимент. Это было нечестно. Позже он будет себя за это ненавидеть. Если бы она знала, сколько раз он хотел продать это ранчо, чтобы избавиться от головной боли и начать где-нибудь с нуля. Если бы она знала, как он хотел быть твердым, решительным. Ни отец, ни дед не подали ему хорошего примера. У них не было такой воли, как у старого Уилла Уокера.

— Ничего. Забудь, Мэдди.

— Но…

Громкое завывание из сарая прервало Мэдди. Она замолчала и прислушалась.

— Кажется, Мэгги или Тоби.

Трэй выпрямился и прислушался.

— Наверное, их что-то встревожило. Лучше проверить.

Мэдди тоже подскочила.

— Я иду с тобой.

Они направились к сараю. Дверь оказалась незапертой. Лай собак был оглушительным. Мэдди наклонилась к Тоби, черно-белому колли, который пострадал в автокатастрофе.

— О нет! Тоби расцарапал швы. У него кровь, Трэй.

— Я могу помочь?

— Оставайся с ним, пока я принесу необходимые материалы.

Мэдди поднялась, но Трэй схватил ее за руку.

— Будь осторожна. Снаружи может рыскать койот. Возможно, он уже далеко, но я не уверен.

— Я постараюсь.

Трэй поднялся и проследил, как она вышла. Он так и стоял наготове, пока девушка не вернулась назад с чемоданчиком.

— Так, Тоби, — склонилась она к раненому. — Кажется, завтра ты домой не пойдешь.

Час спустя Трэй проводил уставшую Мэдди до ее двери. Они вместе обработали лапы Тоби. Трэй держал собаку, а Мэдди перевязывала раны. Мэдди не уходила до тех пор, пока собака не успокоилась и не заснула.

— Спасибо тебе огромное за помощь, Трэй. Конечно, для меня это не самая лучшая ситуация, но я благодарна тебе за все.

Трэй даже не знал, кто кому больше помог сегодня. Вечер буквально ожил для него, едва Мэдди появилась на пороге комнаты. Ему было беспокойно и одиноко, а когда он увидел девушку, все встало на свои места. Он даже не помнит, когда ему было так хорошо.

— Я рад, что помог чем-то.