Разумеется, лорд Раштон был рад. Ведь музыка, по его мнению, не являлась серьезным занятием. Но отец даже не догадывался, по какой причине Себастиан покинул прославленный двор Веймара. Вообще-то этого никто не знал, и порой Себастиану казалось, что если никому об этом не рассказывать, то, возможно, случившееся с ним перестанет быть реальностью. Впрочем, ему и некому было об этом рассказывать, даже если бы очень захотелось. Все их семейство, за исключением отца, покинуло Лондон. Александр и Лидия жили в Санкт-Петербурге, недалеко от резиденции их младшего брата Дарайуса на набережной Фонтанки. Сестра Талия отправилась в Петербург, чтобы навестить Лидию и помочь ей – та ждала ребенка, – а Николас… Вообще-то никто никогда точно не знал, где находится Николас. Возможно, следовало выяснить это. Ведь Николасу, безусловно, известно такое местечко, где можно было бы надежно спрятаться.

Снова вздохнув, Себастиан шагнул было к буфету, но в этот момент к его отцу подошел джентльмен с молодой леди.

– Мое почтение, мисс Батлер… – Граф Раштон склонил голову перед дамой и в то же время незаметно дернул сына за рукав сюртука. – Вы, как всегда, прелестны.

– Благодарю вас, милорд. – Сладкая, как пирожное, девушка в голубом кружевном платье одарила Себастиана обаятельной улыбкой.

Ее отец, лорд Даллинг, сиял от гордости. Этот упитанный джентльмен, обладавший усами, кончики которых закручивались как поросячьи хвостики, удостоил Себастиана снисходительным кивком.

– Приятно видеть вас, мистер Холл. Сэр Раштон говорил, что вы подумываете о том, чтобы занять место в Патентном бюро.

Себастиан с трудом подавил вздох. Занять?.. Забавное словечко. Нет, он не станет заниматься такими глупостями, как служба в Патентном бюро. Он даже не знает, способен ли справиться с обязанностями клерка. Скорее всего способен, если эти обязанности предполагают написание бумаг.

– Себастиан мог бы занять должность секретаря при лорде Расселе, – сказал Раштон. – Хорошее место для начала карьеры, не так ли, Даллинг?

– В самом деле, в самом деле… – закивал собеседник.

– Приятно видеть вас здесь, мистер Холл, – сказала мисс Батлер, обращая на Себастиана взгляд своих голубых глаз. – Нам очень не хватало вас летом, но ваше турне, конечно, оправдывает вас.

– Благодарю вас, мисс Батлер. – Себастиан ответил ей улыбкой, почти не испытывая того удовольствия, которое испытывал ранее, когда эта девушка смотрела на него с нескрываемым восхищением. – Как поживает ваша матушка?

– Очень хорошо. Она отправилась в поместье.

– Шампанского, мисс Батлер? – Раштон поднял руку и, взглянув на проходившего мимо слугу, слегка пошевелил пальцем – словно отгонял насекомое.

Слуга тотчас подбежал к ним, ловко удерживая поднос с бокалами. Раштон подал бокалы мисс Батлер и лорду Даллингу. И еще одна капля пота скатилась по спине Себастиана. Он покорно взял бокал, который протянул ему отец, но пальцы едва повиновались ему, а мизинец не двигался вообще. Неожиданная судорога свела руку Себастиана, превратив ее в подобие когтистой лапы, и он, стиснув зубы, перехватил бокал другой рукой. «Никто не знает. Никто не узнает», – твердил он мысленно.

– О, вальс… – заметила мисс Батлер, когда музыканты снова заиграли. – Ах, я так люблю вальс!

Граф Раштон бросил на сына выразительный взгляд, и тот посмотрел на закружившиеся по паркету пары. Себастиан всегда любил танцевать. Прошлой весной он, не раздумывая, пригласил бы мисс Батлер на танец и постарался бы, чтобы они оба получили удовольствие от каждого па, от каждого движения. Но в последние пять месяцев Себастиан ни разу не танцевал и сейчас очень сомневался в том, что сможет достойно повести свою партнершу в туре вальса.

Воцарилось неловкое молчание. Лорд Даллинг откашлялся, а его дочь вновь улыбнулась.

– Мистер Холл, вы ведь недавно вернулись из Германии, не так ли? – спросила она, и ее личико в форме сердечка в очередной раз просияло. – Мой отец говорил, что по протекции самого господина Листа вы занимали довольно престижную должность в Веймаре.

– Вы весьма осведомлены.

– Но вы уехали из-за разногласий с музыкальной комиссией?

– Они хотели переделать одну из моих опер. Я был против.

– Ну разумеется!.. – Мисс Батлер восторженно хихикнула и тут же добавила: – Не думаю, что служба в Патентном бюро будет такой же интересной, как написание музыки при дворе Веймара.

– Вы правы.

– Так, значит, вы намереваетесь вернуться к выступлениям?

– Вполне вероятно. – Да, он намеревался. Но вот сможет ли – это был уже совсем другой вопрос.

Себастиан знал, какие слухи ходили о его отставке: якобы после яростных перепалок, связанных с постоянным контролем над его творчеством, он со скандалом оставил должность директора придворного театра. Потом члены комиссии уговаривали его вернуться, но он отказался и сбежал, скрывшись в доме великой герцогини Ирины Павловой, которая в свое время рекомендовала его Листу. Конечно же, весь Веймар считал, что герцогиня – его любовница, хотя эта дама и была старше Себастиана лет на десять.

Во всех этих слухах не было ни крупицы правды, но обществу понравилась столь романтическая история, оказавшаяся для Себастиана в каком-то смысле спасительной, так как слухи были вполне беззлобные и даже отчасти интригующие… Зато поистине ужасным был скандал, вызванный разводом его родителей; причиной же разрыва оказалась графиня, которая, как выяснилось, покинула семью из-за любовной связи.

Однако сейчас, спустя три года после скандала, Раштон восстанавливался и политически, и социально и готов был пресечь любые слухи, какими бы безобидными они ни были.

Лорд Даллинг с дочерью извинились и направились к буфету. Себастиан почувствовал на себе исполненный недовольства взгляд отца.

– Почему ты не пригласил ее на танец? – спросил граф. Ответа не последовало, и Раштон продолжил: – Между прочим, эта девушка прекрасная кандидатура для женитьбы. Хорошо образованная, уважаемая. Ее отца прочат на должность следующего министра иностранных дел. Вы бы с ней прекрасно подошли друг другу. – Граф прищурился и внимательно посмотрел на сына. – Или разыщи дочь Смайта на балу у леди Ростен. Если только ты не собираешься там выступать…

Едва уловимая насмешка, прозвучавшая в последней фразе отца, царапнула по нервам Себастиана, и тот буркнул:

– Не собираюсь.

– Тогда к чему все эти хлопоты по доставке твоего пианино в Музыкальное общество?

– Пианино общества нуждается в ремонте, поэтому я предложил им свой инструмент.

По крайней мере хоть это было правдой. Но конечно же, Себастиан не мог открыть отцу истинную причину, по которой искал Гранвилла Блейка в помещениях на Ганновер-сквер. Иначе пришлось бы раскрыть конфиденциальную информацию, доверенную ему Дарайусом.

«Никому не рассказывай, что ты ищешь». Эта фраза из письма брата не выходила у Себастиана из головы. Впрочем, выполнить просьбу Дарайуса было не так уж трудно, ибо он имел весьма смутное представление о том, что же, собственно, искал. Да его это и не очень-то интересовало. Сейчас, после многочисленных тайных визитов к докторам и последующих операций, призванных восстановить гибкость поврежденных пальцев, Себастиана волновало лишь одно – чтобы денег Дарайуса хватило на оплату медицинских счетов.