— Она трижды дала согласие, — ответил тот.

Как будто ее здесь нет.

— Ты…! — последовало непонятное ругательство, от которого Ноэл дернулся, сжимая кулаки. — На ней твой амулет подчинения!

— Но я получил результат. Получил в кратчайший срок Раад! Она согласилась — подался вперед тот, в запальчивости сжимая кулаки.

— Ты. Не смел этого делать. Правила едины для всех! — рыкнул замотанный в темную ткань красавец.

Снежана слушала и не верила, что все это происходит с ней. А он подошел и протянул руку. Она невольно шарахнулась от него к Ноэлю, тот во всяком случае был ей уже знаком. Красавец неприязненно поморщился.

— Отдайте тот предмет, что он вам дал, — проговорил приказным тоном, все это не глядя ей в лицо.

Но она и так уже поняла, что мужчина имеет в виду амулет. Стянула его с шеи дрожащими руками и положила ему в ладонь.

— Вот, пожалуйста.

А тот не глядя, выбросил бляшку из вулканического стекла прочь.

— Как чувствуете себя?

Как она себя чувствовала? Весь идиотизм ситуации обрушился на Снежану разом.

Да лучше бы она послушалась Марь Васильну и стала завотделением! Да лучше бы…

— Господи, — прошептала она, мазнув ладонью по лицу. — Как я сюда попала? Зачем?

Потом дошло окончательно.

— Что… Что вы собираетесь со мной делать? — еле слышно выдавила, оглядывая отряд всадников.

— Ничего, что может грозить вашей жизни и здоровью, — поморщился красавец.

Ага. Только это можно было толковать как угодно! Снежану потихоньку охватывал ужас положения. Она же полностью в их власти.

Но тут мужчина проговорил:

— Успокойтесь, вас никто не тронет. Не надо бояться. Вот, возьмите это.

Он протянул ей какой-то амулет на шнурке, на этот раз нечто похожее на маленькую металлическую капсулу.

— Что это? Я не возьму, — Снежана испугалась, что ей подсовывают очередной амулет подчинения.

Кажется, он разозлился, потому что окинул ее пренебрежительным взглядом и выдал:

— Это позволит вам понимать язык. И… — еще раз скользнул глазами по ее телу сверху вниз. — Поможет поправить здоровье.

Снежана невольно покраснела. потому что от этих его слов почувствовала себя ущербной.

— Спасибо, — пробормотала, вешая его на шею.

Легче стало, но совсем не так, на этот раз эйфории не было. А мужчина что-то гортанно выкрикнул, Снежана поняла, что он что-то скомандовал отряду, потому что те стали разворачивать лошадей. А ей бросил:

— Умеете ездить верхом?

Снежана один раз была на ипподроме, но ездить она не умела.

— Поедете со мной, — безапелляционно заявил и свистнул, подзывая своего коня.

Если честно, конь был настоящий зверь, ей подойти к нему было страшно, не то что сесть верхом. Сейчас она, кстати, заметила, что двух лошадей вели в поводу. На одну из них сел недовольный надутый Ноэл.

— А можно мне поехать с ним? — показала Снежана на него.

— Нет! — рыкнул мужчина. — Ноэл потерял доверие.

Доверие… Вот как. Странные бандиты однако.

Но дальше особо размышлять не пришлось, ее как пушинку подняли с земли и усадили на спину коня, этого черного зверя. У Снежаны горло свело от ужаса.

Однако конь стоял смирно.

В отличие от остальных всадников. Среди них поднялся ропот, похоже, каждый намекал, что она должна ехать с ним.

— Хотите оспорить?! — резко повернулся ко всем этот красавец, которого она самом деле боялась куда больше остальных. — Я еще не потерял доверие!

Ропот утих, а мужчина одним махом вскочил в седло за ее спиной и тронул коня. А за ним весь отряд пошел шагом в сторону красноватой дымки. Сидеть рядом с этим человеком было неудобно и страшно. А его сильное тело за спиной откровенно ее смущало. Да еще его крепкие, будто стальные руки, зажавшие ее с обеих сторон, они касались боков.

— Что он тебе наплел? — спросил мужчина.

— Он… — Снежана прокашлялась. — Предложил мне контракт от организации «Врачи без границ». Я подписала контракт, и мы срочно выехали в командировку в горячую точку.

Теперь она сама понимала всю абсурдность произошедшего. Самое настоящее помрачение рассудка. Но было поздно. Она здесь совсем одна, кругом пустыня и эти страшные мужики.

— Так ты врач?

— Да, я педиатр, — тут же выпалила Снежана, подумав, что это может сыграть на пользу, и добавила для верности: — Детский врач.

— Не очень он тебя и обманул, — процедил мужчина. — Точка будет горячая.

А потом приказал:

— Закрой лицо! — и внезапно с гортанным выкриком пришпорил коня.

И они на всем скаку врезались в эту красноватую дымку, на деле оказавшуюся вязкой, как кисель. Вот теперь было страшно!

Сколько это длилось, Снежана не знала. Минуту, секунды, час? Она зажмурилась и, наверное, она даже орала от страха. Пока мужчина не сказал ей:

— Можешь перестать оглушать меня воплями и открыть глаза.

Действительно, по ощущениям вокруг уже был обычный воздух, только какой-то горячий. Снежана осторожно открыла один глаз, и первое, что увидела, была долина среди гор. И жерло вулкана с плескавшейся в нем раскаленной лавой, а над ним поднимающийся к небу столб пепла и дыма.

И драконы. Настоящие. Много. Они парили в воздухе над долиной.

Драконы над долиной…

Картина была настолько невероятной, что Снежана застыла, открыв рот и задрав голову.

— Добро пожаловать в наш мир, — проговорил у ее уха мужчина.

Тон был резким и имел мало общего с гостеприимством. Наверное, она ему очень не нравится, подумала Снежана, прежде, чем до нее начал доходить смысл сказанного. Но осознание все-таки наступило. Она сжалась и попыталась отодвинуться, а мужчина вдруг громко и протяжно что-то выкрикнул.

И тут же большой красный дракон подлетел к ним, отделившись от остальных.

Когда Снежана увидела, как огромные крылья, подсвеченные красно-золотым солнцем застилают небо, а когтистые лапы нацелены прямо на них, она упала в обморок.

* * *

Приходила в себя медленно и все не могла понять, где она и что происходит.

Последнее, что Снежана слышала, это был недовольный голос красавца, который ее вез. Бред, подумалось ей.

Драконы, вулканы, врачи без границ, чего только не приснится.

Надо проснуться, и все. Но…

Несколько лет назад ей повезло лететь с крутой лестницы вниз головой, вот ощущения были примерно те же. Глаза открыть страшно, потому что непонятно, жива ты, или уже нет. Вроде ничего не болит, но опять же, может быть, уже не болит, потому что болеть нечему?