– Вот это да, – я качаю головой. – В любом случае, звучит красиво.

– Спасибо, – девушка кивает и нетерпеливо облизывается. – Так ты будешь меня трахать или нет? Раздевайся уже.

– Да что с тобой не так, – фыркаю я удивленно и даже немного обиженно. Мгновение назад она выгибалась подо мной изящной дугой и громко, надрывно стонала, а теперь – снова командует. Нижняя из нее была бы чертовски непокорная, ходила бы постоянно с отшлепанной задницей.

– Зачем вся эта нежность и вот это все... пальцами? Я просто хочу со всем поскорее закончить и вернуться домой, – сопит Яснорада и дрожащими пальцами принимается расстегивать мою смятую влажную рубашку. Офигеть какая решительная и инициативная!

Мы стоим друг перед другом на коленях. Я улыбаюсь, молча наблюдаю и даже позволяю девчонке дернуть вниз молнию на моих штанах. Она стягивает их вместе с бельем, и наружу вываливается багровый, налитый кровью стояк. Яснорада нервно сглатывает, кусает нижнюю губу, на мгновение отводит глаза, но потом уверенно опускается на постель, широко расставляя ноги и подставляя мне истекающую влагой щель:

– Давай уже.

– Значит, ты не хочешь нежности? – фыркаю я насмешливо.

– Нет.

– Но тебе понравилось то, что я делал...

– Это неважно, – она морщится, а я начинаю злиться. Что значит – неважно?! Может, вообще стоило отпустить ее с Громилой?! Пусть бы он выебал ее железным крюком и огромным силиконовым членом в два раза толще обычного мужского?!

Я заставляю ее вытянуть руки над головой и быстро сковываю тонкие женские запястья наручниками, прицепленными к изголовью кровати.

– Что ты делаешь? – шипит девчонка.

– Планирую с тобой не церемониться, как ты и просила, – говорю я и, подхватив ее под бедра, быстро переворачиваю на живот, тут же ударяя ладонью по обнаженной заднице. У меня прямо пальцы чесались это сделать.

– Полегче! – вскрикивает она, но в ответ получает только еще один крепкий шлепок по ягодицам. На ее белой коже сразу проявляются следы моих пальцев, и я удовлетворенно рассматриваю место удара, чувствуя, как член становится еще тверже, хотя куда там еще тверже... Яснорада в ответ сопит, дергается нервно, но не сопротивляется.

Я наваливаюсь на нее всем телом, вдавливаю девчонку в матрас, чувствуя, как плотно соприкасается и липнет друг к другу наша влажная кожа. Скольжу по ее вздрагивающей обнаженной фигурке ладонями, жадно и грубо ласкаю налитую возбуждением грудь, бока, задницу, округлые бедра, проникаю между ее ног, чтобы уже без подготовки и без предупреждения вкрутиться до упора двумя пальцами и убедиться, что она по-прежнему раскрытая и мокрая. Яснорада снова вскрикивает, рычит, пытаясь сбросить меня с себя, но я прижимаю ее голову к подушке, а другой рукой направляю член между женских бедер. Скользкая головка касается раскрытой щели, и я загоняю ствол внутрь одним крепким толчком, не размениваясь на нежность, которая ей почему-то так не нравится.

– Этого ты хотела?! – хрипло спрашиваю я у нее на ухо, с трудом контролируя собственную силу, потому что моя звериная часть действительно хочет быть грубой и отодрать ее по самое «не хочу», чтобы больше не выебывалась. Яснорада слабо всхлипывает подо мной, я даже вижу слезы на ее длинных ресницах, но точно знаю: ей не должно быть слишком больно. Это просто эмоции. Меня не разжалобить.

– А теперь трахай меня, – кивает и шепчет она, когда я выскальзываю наружу. Мой член оказывается окрашен тонкими прожилками ее крови. Я осознаю, что в порыве гнева даже забыл про презерватив. Ну и насрать. Каштанка просит трахать ее – кто я такой, чтобы отказывать барышне?!

Я снова нанизываю ее на член, и она протяжно мучительно стонет, дергаясь и звеня цепями на своих запястьях. Он моего напора ее задница собирается морщинками, и я ударяю по ней, не отказывая себе в удовольствии снова услышать звонкий смачный шлепок и ее громкий вскрик.

Член таранит Каштанку насквозь, снова и снова, постепенно набирая скорость и амплитуду. Девчонка стонет и извивается подо мной, изнывая от сочетания удовольствия и легкой боли, и я трахаю ее все крепче, нещадно вбивая в матрас. Кровать, даже привычная к таким физическим упражнениям, поскрипывает и долбится металлической спинкой в кожаную стену. Это заводит меня еще сильнее: я рычу, заставляя Яснораду громко и откровенно кричать.

– Тебе достаточно?! – хриплю я ей на ухо. – Или мне продолжать?!

– Продолжай! Еще, пожалуйста, еще! – захлебывается она в ответ, и я продолжаю долбить ее до боли и до крови.

Я кончаю на ее задницу, заливая густой спермой изящно выгнутую поясницу, раскрасневшиеся ягодицы и бедра. Она мычит, утыкаясь лбом в подушку и лихорадочно, жадно ловя последние волны оргазма. Обнаженное женское тело вздрагивает, а я отвязываю ее руки и падаю рядом на спину:

– Ты довольна, ненасытная девчонка?

– Это было неплохо, – кивает она, с трудом дыша.

– Неплохо?! – возмущаюсь я. – Охренеть ты требовательная! Что же тебе надо, чтобы было хорошо?! Ты точно была девственницей, блять?!

Она молча показывает на кровь на моем члене и на простыни.

– Ясно, – я закатываю глаза. – Ну, теперь ты можешь вернуться домой к своему парню с чувством выполненного долга.

– Нет, – Яснорада морщится. – Мне нужно, чтобы ты еще трахнул меня сзади. Если для тебя это не табу, конечно...

– Какое нахер табу, издеваешься?!

– Мало ли, – она пожимает плечами.

– Но зачем тебе это? – искренне удивляюсь я. – В заднице нет ничего, что можно повредить при первом разе... если бережно подойти к делу, конечно. Твой парень не узнает, что он у тебя первый.

– Мне так будет спокойней, – отвечает Каштанка.

– Ты какая-то ебанутая, – говорю я.

– Я знаю, прости, если ты против, я могу вернуться к тому садисту...

– Ну уж нет.

– Как так вышло, что такая девушка, как ты, до сих пор оставалась девственницей? – искренне недоумевая, спрашиваю я, пока мы переводим дыхание между подходом спереди и, видимо, подходом сзади: она – лежа на животе, я – на спине. – И еще: можно я покурю? Если честно, ты меня здорово выбесила.

– Ты меня тоже. Но если поделишься со мной сигаретой, то можно, – милостиво позволяет Яснорада, тоже поворачиваясь на спину и подставляя воздуху свои распаренные