он, — сегодня у нас день открытых дверей, вот он и попросил привезти вас.

— Нам папа ничего не говорил, — с сомнением сказала Ксюша.

— Ну… Это сюрприз, — попытался выкрутиться Чайкин, — вы любите сюрпризы?

— Нет! — выпалила Ксюша.

— Да! — радостно сказала Лена.

— Вот и хорошо, — сказал Егор Сергеевич, сворачивая в область.

— Куда мы едем? — спросила Ксюша, заметив куда повернул Чайкин.

— Да! Куда вы нас везете? Эта дорога точно не в больницу, — забеспокоилась теперь и её сестра.

— Понимаете, девочки, так надо, — обреченно сказал Чайкин.

Теперь их с двух сторон окружали деревья. Егор Сергеевич объездил всю область, чтобы найти этот укромный поворот, заросший зарослями. Дорога едва угадывалась и покрылась сорняками, по ней давно никто не ездил. Удивительно, что такое скрытое место удалось найти недалеко от города.

— Остановите машину! — крикнула Ксюша.

— Да! Остановите! — закричала Лена.

Девочек подбрасывало на кочках, колёса то и дело попадали в выбоины, но Чайкин продолжал ехать, всё больше углубляясь в заросли кустов и деревьев.

Поняв, что происходит неладное и ждать больше нельзя, Ксюша отстегнулась и кинулась на Чайкина. В зеркало заднего вида мужчина увидел, что Лена следует примеру сестры, и резко крутанул руль вправо. Ксюша отлетела назад, стукнувшись головой о стекло, Чайкин с ужасом увидел на нём кровь.

— Ксюю-ю-ю-ша! — завопила Лена, кинувшись к сестре, которая обмякла на сидении.

Тряся её за плечи, Лена пыталась привести сестру в сознание, но та не реагировала. Лена кричала и плакала, а потом повернулась к Чайкину и кинулась на него между сидений.

Чайкин нажал на тормоз, и Лену кинуло на лобовое стекло. Мужчина надеялся, что от удара девочка потеряет сознание, но у неё оказалась крепкая голова. Извернувшись, она двумя руками вцепилась в лицо Егора Сергеевича и заорала так, что у мужчины свело перепонки. Он ударил её головой о приборную панель, слыша как у Лены ломается нос. Девочка ослабила хватку, захлёбываясь собственной кровью.

Егор Сергеевич схватил Лену за волосы и ударил об руль. Кровь брызнула в лицо, но Чайкину было всё равно. Он устал, нервничал и хотел быстрее всё закончить.

Егор Сергеевич вышел из машины, огляделся, чтобы убедиться, что его никто не увидит. Вокруг был лес, пели птицы, не было слышно шума дороги.

Чайкин достал из багажника аптечку. Открыл её, взял шприц и направился к Ксюше.

Девочка всё также безжизненно лежала на заднем сидении. Чайкин знал, что она ещё жива. Что этот кошмар ещё можно прекратить. Но он слишком боялся тех горящих глаз. Он боялся, что если не сделает задуманное, не выполнит приказ, то горящие глаза придут за ним, испепелят его. Он ввел инъекцию Ксюше, и вернулся к багажнику.

Взяв из аптечки второй шприц, он направился к Лене. Её окровавленное лицо лежало между передними сидениями, а ноги висели сзади. Девочка была жива, как и её сестра.

Чайкин быстро сделал Лене укол и уложил на заднее сидение к сестре. Теперь отступать было некуда. Как врач Чайкин не верил в ад, и всё же та сгорбленная фигурка с горящими глазами явилась только оттуда.

Чайкин поднялся, сел за руль и поехал дальше.

Добравшись до своей метки, Чайкин свернул и остановился. Он вышел из машины и понёс девочек к приготовленной им могиле. Небрежно бросил тела друг на друга и закопал лопатой, которая ждала его здесь.

Затем Чайкин вернулся к машине, достал из багажника чистящее средство и тряпки. Протер как следует салон, чтобы не осталось отпечатков и следов крови, и поехал обратно.

***

Володька первым заметил настроение деда. Прежде сидевший целыми днями у телевизора, теперь он в нетерпении ходил взад-вперед по квартире и что-то бурчал под нос. На его отлучки больше не обращали внимания. Дед уходил и приходил когда хотел, будь то день или ночь. С удивлёнными соседями старик объяснился сам, придумав историю про брата-близнеца, приехавшего погостить к племяннице. Можно сказать, что семья зажила своей прежней жизнью, пока дед не заявился с двумя девочками, крепко державшими его за руки и испуганно озиравшимися вокруг.

— Это кто? — удивлённо спросила Володькина мама вместо приветствия.

— Я ухожу! — заявил дед, проигнорировав вопрос.

Из комнаты прибежал Володькин папа. Сам же Володька наблюдал за происходящим со страхом и интересом, внимательно разглядывая девочек. Вот две невинные души, которые дед заберёт с собой. Володька сглотнул, стало страшно.

— Ку-куда? — заикаясь, спросила мама, — и что это за дети? Чьи они?

— Они со мной, — ответил дед без тени эмоций.

— Но… — начал Володька и замолчал.

Неужели эти девочки тоже были мертвыми?

— Куда ты уходишь? — ещё раз спросила мама, — и что это за девочки? Откуда они?

— Я за ними приходил, — пожал плечами дед и взглянул на Володьку.

— Но… — встрял Володькин папа, — но что всё это значит? Куда вы уходите? И что вообще всё это значит?

— Долго объяснять, — только и ответил дед.

— Но… — начал Володькин папа и не закончил, потому что дед грубо и быстро его обнял.

Затем дед переключился на Володькину маму, прижав её к себе и поцеловав в щёку. А потом очередь дошла и до Володьки.

Дед потрепал его по волосам, и у Володьки голова замерзла от ледяных пальцев старика. Потом дед нагнулся и, глядя в глаза, вкрадчиво прошептал:

— Ещё увидимся!

Володька сглотнул ледяной ком ужаса, а от деда остались только мокрые следы на коврике. Два больших следа от дедовских ботинок и четыре маленьких от обуви девочек, которых он забрал с собой.

«Охотник»

День был светлым и ничто не предвещало беды. Мы с друзьями отправились на охоту в сопровождении собак и нескольких дам. Гончие как раз гнали кабана, когда с неба упали первые капли. Увлеченные охотой мы не заметили, как из робкого дождика пошел настоящий ливень. Собаки сразу потеряли след, дамы закричали, а моя лошадь понесла, пытаясь выкинуть меня из седла. Попытки остановить ее не возымели результата. Животное взбесилось из-за громкого грома, ярких вспышек молнии и ледяных струй дождя. Я уворачивался от веток как мог, но очередная молния угодила в ближайший ствол и ослепила меня. Я не успел наклониться и налетел на сук, надолго лишившись сознания.

Я пришел в себя, когда смеркалось. Грудь болела так, что я еле встал на ноги. Пришлось опереться на ствол ближайшего дерева, чтобы отдышаться и перетерпеть боль.

В надежде найти товарищей-охотников я принялся громко кричать, но ответа не последовало. Собачьего лая и храпа лошадей тоже не было слышно. Видимо, обезумевшее животное унесло меня очень далеко и товарищи не смогли найти.

Подумав немного,