– Ну что, красавица, верна ли ты своему государю? – ласково произнес Петр и погладил Марту по колену, прикрытому плотной белоснежной тканью ночной сорочки. Служанка несмело улыбнулась и внезапно накрыла руку царя своей небольшой ладонью.

– Моя верность принадлежит только вам, царь-батюшка, – пылко произнесла девушка и поцеловала пальцы Петра, задержав их у своих горячих губ чуть дольше, чем полагается. Изумленный Петр рассматривал Марту как заморскую диковинку – у него было много женщин, но ни одна из них не проявляла по отношению к нему столько искренности и страсти. Придворные девицы, которых царь брал в свою постель, после ночи с ним считали себя чуть ли не императрицами и позволяли себе всевозможные капризы, которые Петр довольно быстро пресекал.

Наутро Петр вышел из своей комнаты тихим и задумчивым. Велев закладывать лошадей, он долго смотрел на осеннее небо, а перед самым отъездом позвал к себе Марту.

– Возьми, – он вложил девушке в ладонь золотой дукат и сжал ее пальцы.

Кучер свистнул и взмахнул кнутом. Петр сел в карету и бросил последний взгляд на одиноко стоявшую девушку. Рядом стоял напряженный Меншиков, который вышел проводить своего государя с утра пораньше. Карета медленно тронулась и поехала.

Спустя некоторое время царь осознал, что его мысли все чаще занимают воспоминания об этой милой девушке, и начал вести переписку с Мартой. В письмах Петр называл ее Катериной. Он обещал непременно вернуться за ней. Спустя несколько месяцев у имения Меншикова снова остановилась царская карета. Не стесняясь своего счастья, Марта выскочила на зимнюю улицу в одном платье. За ней вышел и бледный Меншиков.

– Ну что, Алексашка, – весело гаркнул царь. – Забираю я твое сокровище себе в услужение. Сияющая девушка робко взглянула на Меншикова, ожидая проявления недовольства с его стороны. Женской интуицией Марта чуяла, что князь к ней неравнодушен, однако понимала, что сопротивляться решению царя тот не осмелится.

Меншиков не разочаровал ее – поклонившись, он пробормотал что-то вроде «рад служить» и зябко съежился на пронизывающем ледяном ветру. Усадив свою Катерину в карету, Петр попрощался с фаворитом и исчез в начинающейся метели. Князь же остался стоять еще некоторое время, вглядываясь в снежные дали. Ему было странно возвращаться в дом, где больше нет Марты. Окончательно замерзнув, Меншиков вернулся и налил себе огромную чарку вина.

Екатерина довольно быстро освоилась во дворце Петра. Придворные фрейлины в недоумении шептались по углам – мол, как Петр, славившийся любовью к красивым дворянкам, польстился на смуглую коренастую крестьянку с неправильными чертами лица?… Практически все при дворе были уверены, что этот явный мезальянс создан то ли при помощи деревенского колдовства, то ли бог весть чего еще. Однако Екатерина старалась не обращать внимания на досужие слухи. Казалось, девушку совершенно не очаровывает блеск и роскошь царских владений. Все свое внимание она уделяла Петру, который был влюблен, как мальчишка в девушку, которая спустя восемь месяцев после переезда в дворец родила ему дочь Аннушку.

Иногда на Екатерину накатывала легкая грусть – сказывалась разлука с привычной тихой обстановкой дома Меншикова, да и презрительно-надменные взгляды придворных красавиц не добавляли ей уверенности в себе.

– Петр, а за что ты меня полюбил? – спросила однажды девушка, упорно рассматривая невидимую пылинку на своем веере.

Царь был одновременно удивлен и растроган, ведь раньше он знал Екатерину совершенно с другой стороны. Его любимая могла быть язвительной, остроумной, страстной и пылкой – а вот свою ранимость она, похоже, тщательно скрывала.

– Хм-м, – притворно задумался Петр, но, увидев боль, промелькнувшую в глазах девушки, поспешно обнял ее. – Я полюбил тебя за твою душу, сокровище мое, – прошептал царь, покрывая нежными поцелуями бархатистую шею Екатерины. – За твои глаза, в которых заключено ночное звездное небо. За твои губы, которые снимают печаль с моего сердца одним своим прикосновением. За то, что ты полюбила меня…

Девушка тихо и нежно прошептала его имя. Воспитанная в суровости и равнодушии, она всю жизнь была разменной монетой у других мужчин, пока Петр не вывел ее на свет из темноты и не показал, что она тоже умеет любить. Целуя мужа, Екатерина поклялась самой себе больше не сомневаться в чувствах своего любимого.

Проснувшись после страстной ночи, Петр приподнялся на локте и с улыбкой всмотрелся в безмятежное лицо еще спящей Екатерины. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь щель в темных портьерах, падали прямо на кожу девушки, придавая ей чудесный золотистый оттенок. На скулах цвел нежно-розовый румянец, мягкие алые губы были слегка приоткрыты, а пышная грудь неспешно вздымалась вслед за ее дыханием. Под пристальным взглядом мужчины Екатерина проснулась – сладко потянулась, мурлыкнула, как кошка, и прильнула к его груди.

– Я рожу тебе сына, – уверенно произнесла девушка и пальчиком начертила на коже Петра невидимые символы. Петр почувствовал, как странная истома подступила к его горлу и затаилась где-то в районе сердца теплым живым клубком.

– Красавица моя, ты родишь мне не одного сына, а много-много детей! – воскликнул государь и внезапно вскочил с ложа. – Постой… – недоверчиво прищурился Петр, возвышаясь над Екатериной, прятавшей улыбку под одеялом.

– Ты хочешь сказать, что я снова стану отцом? – воскликнул он и пристально всмотрелся в глаза любимой, которые медленно начали наполняться слезами счастья. Екатерина отбросила одеяло и молча протянула навстречу царю широко распахнутые руки.

Петр же был счастлив. У него появится наследник, которого он научит всему, что знал сам. Царь сожалел о том, что у него практически не было времени на своего первого сына – Алексея, которого ему родила Евдокия Лопухина. Он на тот момент был слишком молод – сначала воинские игрища в селе Преображенском, а затем увлечение флотом, обустройство державы и походы лишили его сына отца. Алексей был отдан на воспитание царевне Наталье, сестре Петра, однако со временем царь понял, что женское воспитание до добра не доведет и подобрал сыну немца-воспитателя. Впрочем, тот быстро его разочаровал, и наставники царевича начали сменяться один за другим.

Сейчас отношения подросшего Алексея и Петра не могли похвастаться душевною теплотой. Рядом с царевичем постоянно находились духовные лица, неудовлетворенные политикой государя и его отношением к ним – Петр чувствовал, что сын все более отдаляется от него, однако старался сократить пропасть между ними, вовлекая Алексея в решение легких государственных вопросов. Разнеженный и ленивый юноша особого рвения к политике государства не проявлял, предпочитая просто наслаждаться жизнью.

В результате окончательно разочаровавшийся в своем наследнике Петр решил отправить сына за границу и полностью отдаться воспитанию нового ребенка. Уж в этот раз он не допустит повторения истории с Алексеем…

* * *

Шел пятый месяц Екатерининой беременности. Девушка еще больше расцвела и налилась спелой женственностью: ее глаза таинственно мерцали тем светом материнства, который бывает лишь у счастливых женщин и так привлекает завистливые взгляды менее удачливых соперниц.