— Решил что-нибудь?

Погружённый во впечатления от собственной боли, Сай едва расслышал, как открылась дверь.

Дознавательница стояла в метре от него, такая же спокойная, скрестив руки на груди. Вчера она была немного растрёпана и одета скорее по-домашнему — хоть Сай не так уж хорошо представлял, как одеваются дома женщины с Земли. Сегодня на ней был деловой костюм по моде Конфедерации, чёрно-красный, с юбкой до колена и отделанный блестящей кожей по воротнику. В этом облачении она выглядела ещё холодней и неприступней — и ещё привлекательней, что уж скрывать. Сай потратил несколько секунд, размышляя о том, не был ли это некий особый приём его врагов — сломить его волю женской красотой?

— Перед тем как вернуться на свободу, — охрипшим от боли голосом неторопливо произнёс он: — я был слугой у одной красивой госпожи. Примерно такой как ты.

Кира вздрогнула, хриплые интонации мурашками пробежали по позвоночнику, создавая вместе со словами странный, пьянящий коктейль. «Вот оно», — почти обрадовано подумала она. «Сейчас мы выясним, кто тут на кого будет давить».

— Она любила развлекаться, — Сай перевёл рассеянный взгляд ей за плечо и как будто бы целиком ушёл в воспоминания. — Например привязывала к моим пяткам раскалённую пластину, пока я её… — он замолк. Кира тоже молчала, глядя на него. «Он и сам догадался, какую допустил ошибку», — поняла она. — Я могу готовить завтрак, пока меня щекочет такая боль, — холодно, снова закрываясь, закончил он. — Советую выбрать другой препарат.

— Я подумаю, — Кира чуть сместилась в сторону, надеясь снова поймать его взгляд — но никак не могла, глаза пленника продолжали смотреть в темноту. — Видишь ли в конечном счёте мне не нужна твоя боль. Мне нужен разумный диалог. И я готова испробовать самые разные средства, пока не пойму, что одно из них позволит мне добиться своего.

Пленник всё ещё не смотрел на неё, и Кира не выдержала. Шагнула к нему, подцепила за волосы и, оттянув голову назад, заставила смотреть себе в глаза.

— Что ты думаешь об этом? — спросила она.

— Ничего.

— Если ты не скажешь, как связаться с сопротивлением, тебя попросту убьют.

Ни капли эмоции не проскользнуло в его глазах.

— Тебя будут убивать медленно, — продолжила Кира. — Может быть, это даже буду я. Ты должен был понять, что мы больше не в исследовательском центре. Обо всём, что произойдет в моём доме, никто не узнает. Никто никогда не вспомнит о тебе и никогда не найдёт.

— Я знаю, — равнодушно откликнулся он.

— Думаешь, тебе нечего терять?

— Да.

— У тебя нет ни близких, ни друзей? — она старательно ловила малейшие оттенки эмоций в его глазах, но там по-прежнему не было ничего.

— Никого.

— Так не бывает. Я думаю, ты врешь. Иначе, зачем ты стал бы так рисковать собой?

Тишина.

— Я не верю, что можно идти на смерть ради такого абстрактного понятия как «народ».

В глазах лерона внезапно загорелся интерес.

— А для чего ты здесь? — холодно спросил он. И Кира вздрогнула. Потому что её много раз спрашивали, нравится ли ей то, что она делает. Но никто никогда не задавал вот этот вопрос: — Разве не потому, что этого хочет твой народ?

На мгновение Кира запаниковала, ей захотелось выпустить пленника и отойти подальше, спрятать в тени лицо… Но она тут же справилась с собой.

— Это не важно, — спокойно произнесла она. — Мои личные мотивы никак не могут тебе помочь. Ты когда-нибудь видел, чтобы человека убивали несколько часов?

— Да.

«Вот чёрт», — подумала она, и какое-то время молчала, просто разглядывая его изуродованное шрамами лицо. Раздумывая, на что ещё можно надавить. На самом деле она уже чувствовала, что знает один простой и действенный вариант, но пока что была не готова его применить.

«Голод…» — вяло подумала она. «Можно его не кормить. Но это будет долго… И вряд ли даст результат. Вот если бы всё же отыскать кого-то из родных…»

— Как её звали? — после долгой паузы, наконец спросила она. — Женщину, которой ты принадлежал.

— Мариша, — отозвался Сай неожиданно легко.

— Когур?

— Ментор.

Половина сознания Киры возликовала. Такую найти будет очень легко. Другая половина почему-то была удручена.

— И почему ты считаешь, что она была похожа на меня? — сама не зная, зачем, и вроде бы уже совсем не по делу спросила она.

На этот раз Сай долго молчал и смотрел как будто бы сквозь неё. Кира не торопила, не пыталась кричать. Она знала, интуитивно чувствовала, что на этот вопрос он не должен отвечать. Внезапно взгляд Сая прояснился, он в упор посмотрел на неё:

— Такая же красивая. И такая же дрянь.

Рука машинально взметнулась, наотмашь ударила по лицу раньше, чем Кира успела что-либо осознать. Она даже не разозлилась — это был элементарный инстинкт. А вот в глазах пленника появилась злость. Исподлобья он посмотрел на неё и слизнул с уголка губ кровь.

— Смешно, — произнёс он.

— Всё только началось.

Времени придумывать новые методы уже не было, и потому Кира пошла по заранее заготовленному варианту — ненадолго отошла, чтобы взять лежавший на столе у стены шприц, вернулась к лерону и сделала укол.

— Приятно отдохнуть, — пожелала она. — Интересно, как быстро тебе надоест бесконечная боль?

Выйдя за дверь, она выдохнула и привалилась к ней спиной. Кира была абсолютно недовольна собой. Попытки преступников расшатать её нервы были абсолютно естественной частью её бытия. И её никогда не задевали их слова. Сейчас, вспоминая события последнего получаса, она была вынуждена признать, что в последние пять минут совсем потеряла над собой контроль.

«… и такая же дрянь», — звенело в ушах.

«Ну и что ещё он мог сказать?» — успокаивала она себя. Но почему-то всё равно чувствовала себя таким же дерьмом, каким, по-видимому, была в его глазах.

Спустя минут пятнадцать под горячими струями душа она немножко отошла. Правда, всё это время перед её глазами стояло изрезанное шрамами лицо и серые, холодные глаза. Обычно, каким бы крепким орешком не был очередной объект, Кира чувствовала своё превосходство с начала операции и до конца. А сейчас что-то давало сбой. После каждой фразы пленника в голову закрадывалась мысль, что она не справится. Что ей нечем на него надавить. Он был иссушен, как будто и вовсе уже неживой. Словно не осталось в мире ничего, что могло бы вызвать у него хотя бы подобие эмоций: настоящей, душевной боли, страха… Чем можно воздействовать на мертвеца?..

Только одну зацепку нашла она в его словах. Та госпожа. Конечно, следовало немедленно отправить в центр запрос и разузнать о ней всё, но Кира заранее предчувствовала, что это не поможет. Нет, сама госпожа не значит для него ничего. Дело в другом. В том, что она делала с ним. И что заставляла делать. И это была не боль — вернее, не только боль. Сай сказал правду, Кира это видела — боль могла утомить его, но не вывести из равновесия. Было что-то другое… гордость?