поиски воды, как только мы закончили дневной переход. Мы разбили лагерь в неглубокой долине, а на окружающих холмах, как правило, протекали ручьи. Поиск воды каждый день становился для нас главной задачей. Мы использовали любую возможность наполнить бурдюки и кувшины. По мере продвижения вверх по долине ручьев становилось все меньше, находить их было все труднее. В этот день мы и вовсе не нашли питьевой воды, вот Рис и отправился на поиски.

Кимброги разбили лагерь на склоне холма. Так спокойнее: вандалы не смогли бы сбежать. Оружие мы у них отобрали — одних только копий набралось на три повозки! — но они могли бы обогнать нас, ищи их тогда. Так что мы обычно ставили два лагеря неподалеку друг от друга, и выставляли дозоры на всю ночь.

— Он скоро вернется, — успокоил меня Бедивер, когда я заметил, что уже стемнело, а Риса с отрядом не видно. — Что ты за него переживаешь?

— Сколько у нас осталось воды?

Кимброги охраняли фургоны с водой, но мне действительно было беспокойно.

— Если считать по полной норме, то на один день, — ответил Бедивер, прикидывая в уме остатки. — Можем перейти на половину нормы, но давай лучше подождем, пока Рис вернется, а там уже будем думать.

Я отошел к кострам, но от беспокойства избавиться не мог, хотя особой причины вроде бы не было. Наверное, я просто устал. Казалось, прошли годы с тех пор, как я спал больше двух ночей в одном и том же месте… годы с тех пор, как я спал без оружия под рукой. Вот определим Мерсию и его народ, подумал я, тогда и отдохнем. Должны же мы вкусить прелестей мира, за который так долго боролись.

Бледная луна безмолвным призраком взошла над узкой долиной. Я съел что-то жесткое и безвкусное — по вкусу оно вполне могло оказаться тушеным седлом — и запил последней на сегодня порцией воды. Вернувшись в шатер, я попытался заснуть, но в духоте спать было невозможно, так что я прихватил воловью шкуру, вышел и растянулся на земле рядом с шатром. Но и здесь не спалось. Лаяли лагерные собаки. Так что я просто лежал без сна, сложив руки на груди, наблюдая за медленным движением луны и с досадой думая, с чего бы этим дворнягам так разгавкаться.

Я долго лежал, прежде чем понял, что жду возвращения Риса. Я вслушивался в знакомые звуки ночного лагеря — ржание лошадей у коновязи, голоса часовых, обходивших лагерь, далекий крик ночной птицы где-то в лесу — все знакомое, но все какое-то напряженное. Сам воздух, казалось, пропитался тревогой, и от этого даже знакомые звуки воспринимались совершенно по-другому.

Должно быть, я все-таки задремал, потому что когда я снова открыл глаза, луна ушла уже далеко. Стражник резким голосом спросил у кого-то пароль, услышал короткий ответ и, звякнув оружием, пошел дальше. Я тут же встал и направился к границе лагеря, чтобы встретить Риса с отрядом. Они как раз спешивались, причем некоторых воинов пошатывало от усталости.

— Ну что, удачная охота? — негромко окликнул я Риса. При звуках моего голоса Рис повернулся, и я сбился с шага — такое у него было лицо. — Рис? Что случилось?

Он коротко что-то приказал своим людям, а затем подошел ко мне.

— Родник мы нашли, — сказал он странным хриплым голосом. Вряд ли причиной его волнений была только усталость. Мне приходилось не раз видеть людей, испытавших сильный страх, и вот именно такое выражение я видел на лице Риса.

— Родник — это хорошо, — сказал я, вглядываясь в лицо молодого воина. — Далеко?

Вместо ответа он взял меня под руку и отвел в сторону. Вскоре голоса людей затихли.

— Нет, недалеко, — начал говорить Рис. — Родник небольшой, но вода сливается в озерко. Воды там достаточно... — он замолчал, явно испытывая затруднения с продолжением рассказа.

— Рис?

— Знаешь, там есть что-то странное…

— В озере?

— Наверное…

— Подожди, ты сказал, это недалеко?

— Да, сразу за тем холмом, — он махнул рукой, но как-то вяло и неопределенно, и опять замолчал.

— Ну и что там? — спросил я, теряя терпение. — Давай, Рис, рассказывай!

— Да не люблю я этого! — неожиданно выкрикнул он задушенным голосом. — Я же говорю, там что-то не так. — Он сердито посмотрел на меня.

— Стой! — я поднял руку, призывая его успокоиться. — Идем в шатер. Ты целый день в седле, ничего не ел. Идем.

Я отвел его в шатер и усадил в походное кресло Артура, а затем разбудил одного из молодых драконов.

— Барам, Рис вернулся. Раздобудь для него поесть, и воды.

Рис так и сидел, сгорбившись, в походном кресле, наклонив голову вперед. Я его таким никогда не видел.

— Сейчас будет еда, — сказал я, пододвигая табуретку. Чтобы отвлечь его, я начал пересказывать ему наш разговор с Мерсией и Хергестом. Вскоре явился Барам с едой; я отправил его спать дальше, и сам расставил миски на маленьком столике.

После еды настроение у него, казалось, улучшилось, поэтому я потребовал продолжения рассказа.

— Давай, расскажи спокойно, что там не так с этим озерцом?

Рис кивнул, допил воду и начал говорить.

— Мы нашли его перед закатом. Это в самом деле недалеко, так что мы не успели отъехать далеко от лагеря. На склоне холма с той стороны есть скальный выступ, а внизу буковая роща. Я заметил, что листья на деревьях совсем не увядшие. Мы подъехали ближе. Роща укрывает расщелину в скалах; пройдя через нее, мы вышли к озерцу.

Рис опять замолчал, словно вспомнил о чем-то неприятном. Он смотрел в пол, сжимая в руках чашу из-под воды.

— Ну да, понял, хорошее место, тенистое, — заметил я, возвращая его к рассказу. — Вы, должно быть, обрадовались?

Он взглянул на меня, а быстро отвел взгляд.

— Мы проехали через рощу и вышли к озеру, — сказал он каким-то безжизненным голосом. — Я спешился и услышал звук… пение — вроде бы кто-то пел. Но роща-то маленькая, и озерцо маленькое, а я никого не видел. — Он снова замолчал.

— Мало ли… — протянул я, — может, кто в скалах прятался?

Казалось, он не услышал моих слов.