как отцвел. Стояло настоящее северное лето: температура около двадцати градусов, для конца июня такую погоду можно считать довольно теплой.

Лена любила гулять по береговым склонам. С одной стороны открывался вид на море, с другой – на цветущие рапсовые поля и ярко-зеленые пастбища. Лена могла бродить здесь часами, думая о своем. Она редко приглашала Джо составить ей компанию.

Лена знала, что больше не может тратить его время. Джо всего на год старше ее, но… ему нужны длительные отношения. Они никогда не говорили о браке и детях, но Лена не сомневалась, что Джо хочет семью. Зато сомневалась, что сможет осуществить его желание. Стоило Джо заговорить о любви, как Лене становилось не по себе. Поэтому она не раз и не два спрашивала себя: есть ли у них будущее?

При этом Лена считала Джо идеальным мужчиной. Хороший слушатель, ласковый, не считает себя центром Вселенной… Джо понимает, что ей нужна свобода и время от времени – его общество. Почему все не может оставаться таким, как есть?

Через полтора часа Лена подъехала к пристани возле Дагебюлля, где увидела юношу. Тот стоял рядом с видавшим виды «Гольфом» и, казалось, кого-то высматривал. Лена остановилась возле него, опустила стекло и с серьезным лицом спросила:

– Вы случайно не полицейский?

Юноша покраснел.

– Старший комиссар Лоренцен из управления уголовной полиции города Киль?

– Она самая. Даже я не представилась бы лучше.

Йохан Грасман подошел ближе. Ему можно было дать двадцать пять. Зачесанные назад темные густые волосы, тщательно выбритый подбородок, черные джинсы и узкий пиджак. Выглядел юноша растерянным.

– Я…

– Я уже поняла, кто вы, коллега. Давайте сделаем так: вы оставите свою машину здесь, и дальше поедем вместе.

Йохан Грасман повернулся к своему «Гольфу», словно прощаясь, потом посмотрел на Лену и нетерпеливо закивал:

– Да, конечно. Секунду, только вещи возьму.

Когда они заехали на автомобильную палубу, Йохан Грасман сидел на пассажирском сиденье, положив портфель на колени, и молчал.

– Ближайшие несколько дней мы будем плотно общаться, – сказала Лена. – Поэтому давай перейдем на «ты», так будет намного проще.

Она припарковала «Пассат» в отведенном месте, выключила двигатель и поставила машину на ручник. Потом повернулась к своему напарнику и протянула ему руку.

– Договорились?

Смущенно кивнув, юноша пожал Лене руку и представился:

– Йохан.

– Знаю, – усмехнувшись, отозвалась Лена. – Меня зовут Лена. Уверена, ты уже в курсе. – Она распахнула дверь машины. – Мне нужно на свежий воздух. Пойдем наверх, расскажешь, что узнал из отчетов.

Через несколько минут они уже стояли на верхней палубе у перил. Паром тем временем отошел от берега, постепенно набирая скорость. Лена глубоко вдохнула.

– В воздухе Северного моря есть ни с чем не сравнимое очарование.

Йохан молчал, словно обдумывал, что кроется за этими словами.

– А ты как считаешь? – спросила Лена.

– Не знаю. Никогда раньше не думал об этом.

– Где ты вырос?

– На Нижнем Рейне, – замешкавшись, ответил Йохан. – Неподалеку от Кемпена.

– Там довольно спокойно, безветренно и строго по-католически, – широко улыбнулась Лена.

Йохан почесал затылок.

– Да, очень точно сказано, – тоже улыбнулся он. – Зато раз в год мы по-настоящему отрываемся на местном карнавале.

– Точно. Про него я и забыла. – Лена запрокинула голову и снова глубоко вдохнула. – Что ж, дорогой напарник, приступим к делу. Я выехала сразу после того, как мне поручили расследование. Введешь меня в курс дела?

– Так точно! – с готовностью отозвался Йохан.

Лена окинула его строгим взглядом и попросила:

– Давай не так формально, ладно?

– Простите, мне очень жаль…

– Ничего страшного. Итак, что сказано в отчетах? Я просмотрела их, пока была в Киле, и сегодня вечером еще раз внимательно прочитаю. Расскажешь вкратце, как обстоят дела?

– Да, конечно, – сказал Йохан, расправил плечи и продолжил: – Погибший – Хайн Болен. Пятьдесят один год, социальный педагог, директор детского приюта. Родился в Восточной Фрисландии, окончил Университет прикладных наук в Эмдене, после чего работал в детских приютах – сначала неподалеку от Леера, потом в других городах на севере Германии. Четырнадцать лет назад купил дом на острове Амрум и превратил его в приют. Уже через год приют заработал. Сейчас там пятнадцать мест, рассчитанных для мальчиков в возрасте от пяти до шестнадцати. В приюте работают шесть женщин, одна из них – жена жертвы, тоже педагог. Кроме того, в приюте есть воспитательница, повариха и три приходящие помощницы. У Хайна Болена не было судимостей, по крайней мере, после совершеннолетия. Про подростковый возраст неизвестно. Документы об этом либо уничтожены, либо засекречены. – Йохан взглянул на свои заметки и продолжил: – Семейный врач назвал причиной смерти сердечный приступ, но позже вскрытие показало вероятность отравления. Окончательного заключения патологоанатома еще нет.

Йохан немного помолчал, словно подбирая слова, а потом продолжил:

– Местная полиция проявила себя не с лучшей стороны. Вы ведь знаете, как это бывает в маленьких городках: все друг другу сваты да кумовья или как минимум хорошие знакомые. Конечно, нашим амрумским коллегам было намного проще исходить из того, что Хайн Болен умер естественной смертью. К тому же семейный врач сказал, что у погибшего были проблемы с сердцем, и выдал соответствующее свидетельство о смерти. И тут появляемся мы, и расследование нужно начинать сначала. – Йохан театрально вздохнул. – Несмотря на усердные поиски, предсмертную записку так и не нашли. Поверхностный опрос жены и работниц не дал оснований предполагать убийство. Потерпевшего все любили, он занимался общественной деятельностью – помогал в церковном хоре и в спортивном клубе. Думаю, нам стоит начать с врача, а потом снова опросить жену и персонал.

– Известно, откуда у Хайна Болена взялись деньги на покупку и ремонт дома?

Йохан снова заглянул в записную книжку.

– По крайней мере, документов об этом нет. Но Болен и не обязан был отчитываться. Скорее всего, взял заем в банке.

– Даже четырнадцать лет назад дома на Амруме стоили огромных денег. Приют наверняка немаленький, а значит, мог обойтись в миллион, а то и больше. Никакой банк бы не дал Болену такой заем, не имей тот собственных сбережений.

Йохан что-то записал.

– Надо будет выяснить. Завтра же отправлю запрос во Фленсбург.

– Не надо. Местная налоговая должна быть в курсе. Обратимся туда. К слову о Фленсбурге. Почему именно тебя назначили моим напарником? – резко сменила тему Лена.

Йохан растерялся, но быстро опомнился и ответил:

– Трое офицеров в отпуске, один получил травму, занимаясь спортом, и сейчас находится в больнице, еще двое…

– Все ясно, – перебила Лена. – Отложим этот вопрос. Что ты думаешь об этом деле?

– Судя по отчетам…

– Я не про отчеты.