class="p1">– Всё! Всё! На сегодня хватит! Перерыв!

Меховой поток бесшумно смыл его и скрылся на лужайке. Поднос опустел.

– Пройдёмте ко мне в кабинет, девочка Люся. Надо оценить первый день работы.

Они сидели в директорском доме. Солидно пили из чашек что-то непонятное: то ли картофельный чай, то ли помидоровый кофе.

– Как прошли ваши уроки?

– Хорошо, – ответила Люся. – Но под конец они взбунтовались.

От удивления дир даже встал из-за стола:

– Как так?

– Надо было написать предложение: «Сегодня ярко светит солнце и желтеют одуванчики». А они отказались.

Дир посмотрел в окно:

– А разве они желтеют? Да и солнце не очень яркое…

Потом он спохватился:

– Я вам объясню, в чем дело. У наших интернатников плохо обстоят дела с обманизмом.

– С чем? – спросила Люся. Теперь она оторопела.

– С обманизмом. Они обманывать не умеют. Всегда говорят правду. Мы даже в интернатскую программу такой предмет ввести хотели – обманизм… сочинизм. Но преподавателя найти не можем. Кстати, вы не могли бы взяться?

– Нет, – ответила Люся. – Это не для меня.

– Может, вы кого-нибудь порекомендуете?

– Я подумаю. Это очень сложное дело – обманизм. Нас всегда учили говорить правду.

– Но не врагам, – возразил Мехмех. – А наши малыши даже охотнику Темнотюру правду скажут. Он их спросит: «Где ваши старшие?» Они ответят: «Их нет. Матушка Соня в ночевальне спит. А Меховой Механик в тоннельный склад ушёл». После этого сажай их в мешок. И неси на живодёрню. Люся, вы же не станете врагам правду говорить?

И Люся представила себе, как гуляет она, допустим, где-то в районе Кутузовского проспекта, около секретного завода.

И подходит к ней чужеземный шпион, замаскированный под нашего крестьянина: в лаптях, с кинокамерой на боку и с сигарой во рту. И спрашивает:

«Ускажите умне, уза уэтим узабором учто уделают? Увоенные бомбардировщики БУХ-38?»

И как она ему сразу ответит:

«Уничего уподобного. Уза уэтим узабором корытная фабрика находится. Там корыта изготовляют для сельской местности».

«А упочему там пушки стреляют и пулемёты строчат?»

«А потому, что корыта на прочность испытывают».

Это же будет ложь! Потому что весь микрорайон давным-давно в курсе, что за этим забором выпускают не корыта, а трёхдверный перехватчик с десятью моторами. Вертикального взлёта с любой железнодорожной платформы.

– Мне не хочется раздувать штаты, – продолжал Мехмех. – Мы с вами хорошо сработались. Но если вы не можете сами, подумайте о ком-нибудь другом.

Люся сразу подумала про Киру Тарасову.

Междуглавие второе

Разные размышления и события в школе

Всем была хороша Кира Тарасова. И юбочкой, и глазами, и очками серебряными. Но врушка она была коллекционная.

– …Вчера у моей мамы был день рождения. Её лично Дед Мороз поздравил и группа товарищей. Ей большую медаль вручили из золота. Только она её в метро на эскалаторе забыла. А пластмассовый пакет от медали остался. На нём Мишка олимпийский нарисован…

– …У нас два дня космонавты жили. Титов и Кубасов. Кубасов – он моему папе брат. Они ванну принимали в скафандрах.

– Как в скафандрах? В скафандрах в воду лазили? Так они же сухие оставались тогда. Ведь скафандры воду не пропускают.

– Нет, вы не поняли. Они не в ванну в скафандрах лазили. Они в скафандрах ванну принимали. То есть тёплую воду в скафандр наливали и ходили. Получается стоячая ванна. И сразу физкультура. Потому что в такой ванне по квартире походишь – сразу нагрузка. И проверка для костюма космического. Не протекает ли где…

– …У моей бабушки в деревне ручной медведь живёт. Она его в телегу запрягает. Он её возит. И квас в сельпо доставляет. А сейчас зима. Он под бабушкиной кроватью спит. Весной его разбудят. Со всего района будильники соберут. Поедете к нам в деревню, сами увидите.

– А где деревня? Далеко?

– Под Кисловодском.

– Но там же медведи не водятся.

– Это раньше не водились. Сейчас водятся. Там целая медвежья ферма есть. Там медведей для цирка разводят. Как кроликов…

С Кирой Тарасовой Люся и решила поговорить насчёт обманизма. Но тут вышла осечка. Кира учительницей быть соглашалась, но врушкой себя не признавала.

– Я? Никогда не вру. И не сочиняю. Я могу абсолютный правдизм преподавать, то есть неврунизм.

– Им не нужен неврунизм, – рассказывала Люся. Она сегодня специально села за Кирин стол. Кира настолько завралась, что сидела одна. Её вранья никто не выдерживал. – Этим интернатникам нужен обманизм. А то они на живодёрню попадут. Из-за своей честности.

– Как так на живодёрню?

– А так, придёт охотник и спросит: «Где ваши старшие?» Они честно ответят: «Никого нет дома. Мы одни сидим». Бери этих малышей и сажай в мешок. А надо, чтобы они умели хоть немного соврать. Придёт охотник с мешком и спросит: «Где ваши старшие?» – «Да нигде. Дедушка барсук на веранде сидит, пулемёт перебирает. Бабушка Соня на кухне с милицией чай пьёт. И две девочки-учительницы в саду волшебную дубинку испытывают».

– Ты и преподавай свой обманизм, – сказала Кира. – У тебя хорошо получается.

К девочкам подошла учительница. Она посмотрела Люсину тетрадь, потом Кирину.

– Тарасова, – спросила она, – ты почему не выполнила домашнее задание?

– Понимаете, Ирина Вадимовна, у меня папу в армию забрали. В парашютные войска. И мы с мамой всю ночь ему спортивную форму шили.

– Как форму? Твой же папа уже был в армии. Давно.

– А его снова позвали. Уже начальником. Потому что он хорошо прыгал. Без него не справляются. Всё разладилось. Мы ему лампасы на джинсы пришивали. А бабушка парашют вязала на спицах.

Ирина Вадимовна даже растерялась. Ничего себе новости! Оказывается, теперь парашюты на спицах вяжут! А сорокалетние снова в армию идут.

– Бедная девочка! – погладила она Киру по голове.

А когда Ирина Вадимовна отошла, Кира сказала:

– Я не бедная! У нас квартира на двадцать восемь комнат. И дядя из Швейцарии ящик с магнитофонами прислал. Он там всемирный конгресс водопроводчиков проводит. Ну что, берёшь меня правдизм преподавать?

– Ни в коем случае.

– Тогда я всем про тебя расскажу. И про твоих интернатников.

– Нельзя. Про них нельзя говорить.

– А я вот расскажу. Ребята, ребята! – зашептала она голосом диктора Центрального телевидения. – Наша Брюка в загородном парке учительницей работает. Зверям русский язык преподаёт. И поведение.

Упитанный Игорь Трофимов и ехидноглазый Спальников немедленно повернулись на шёпот, придвинулась и тростиночноногая Катя Лушина.

– Прошу поподробнее, – попросил Игорь. – Каким зверям? Хищникам? Парнокопытным? Обезьянам? Какой язык – устный или письменный?

Таких подробностей Кира не знала.

– А откуда тебе это известно? – спросила Катя Лушина. – Про