Макс вспомнил: во входной двери, как и в той, что вела в подсобку, тоже была маленькая створка для кошек.

Снаружи доносилось глубокое, нутряное рычание. Макс замер. Эти звуки издавала не собака, по крайней мере не милая домашняя. Рык был дикий, звериный.

А потом снова тяжёлый, могучий удар в дверь.

Стоявший на полу ящик заскользил по полу, показалась дверка кошачьего лаза. Существо, находившееся снаружи, притихло, как будто от удивления.

Макс на полусогнутых лапах попятился назад. Там, на улице, было что-то нехорошее. Что-то по-настоящему страшное.

Сквозь кошачью дверку просунулась мохнатая белая голова.

Морда была длинная и узкая, заляпанная грязью и засохшей кровью, иссечённая шрамами. Брыли зверя были приподняты, обнажились жёлтые зубы. Бледно-голубые глаза бешено таращились.

Волк. Очень худой и очень злой волк.

И его сверкавшие яростью глаза смотрели прямо на Макса.

– Эй, ты! – утробно прорычал волк. – Тебя я не знаю. Где коротышка? – Слова вылетали из пасти резко, отрывисто.

Макс попятился ещё дальше, всё так же прижимаясь к полу и не сводя взгляда со зверя.

Волк щёлкнул челюстями и дёрнулся вперёд, порываясь пролезть в кошачий лаз.

– Отвечай! Ну! Коротышка, слюнтяй паршивый, обещал еду!

Макс почувствовал, что его хвост и задние лапы упёрлись в качающуюся дверь. На мгновение при виде дикого волка, который силится протиснуться в кошачий ход, Максу захотелось повернуться и удрать. Но этот чокнутый волчара гнался за маленьким пёсиком, который давал Максу советы.

И Макс волчару сюда не пустит.

Лабрадор оскалился и подался вперёд.

– Ты кто? – прорычал он. – Чего тебе надо?

Волк оставил попытки пролезть дальше и тяжело дышал от затраченных впустую усилий. Он был такой тощий, что ухитрился наполовину просунуть в отверстие плечи. У Макса так ни за что бы не вышло.

– Ишь, храбрец-удалец! – рявкнул волк. – Самого Пройдохи не боится. До чего смелая шавка.

– Я М… – начал было Макс.

– Да больно мне нужна твоя кличка! – Волк повёл носом в сторону администраторского стола. – Давай-ка, псина, поработай. Забери мешок с шариками у этого слюнтяя и притащи нам. А то и тебе не поздоровится.

Угроза. Макс не любил, когда ему угрожают. В горле у него заклокотало, но он подавил рык в зародыше.

– Кому это – нам? – осведомился он, делая ещё один медленный шаг вперёд.

Пройдоха дёрнулся из стороны в сторону, пропихиваясь дальше в полутёмную комнату.

– Нам – это моей стае. Мы голодаем. Ты бы лучше не задавал вопросов голодному волку.

Макс принюхался. От волка пахло болезнью и влажной шкурой, как будто под его свалявшейся белой шерстью скрывались старые раны. Он не выглядел таким уж крепышом, особенно если учесть, что ему удалось протиснуться в дверцу, предназначенную для зверя вчетверо меньше его.

Выпрямившись в полный рост, Макс задрал вверх хвост и приподнял уши, чтобы показать Пройдохе, что вовсе не напуган.

– Правда? – гавкнул он. – Если вы так голодны, чего сюда лезете? Шли бы охотиться. Хотя такому дохляку, как ты, и мышонка не поймать.

Голова Пройдохи подскочила вверх. Чёрные десны снова обнажились, с жёлтых зубов закапала слюна. Горло задрожало от сердитого низкого рычания. Волк сделал последний отчаянный рывок, и его истощённое, костлявое тело влетело в приёмную ветеринара. Инерция движения несла его прямо на Макса, но тот вовремя отскочил, и волк стукнулся носом о стену рядом с дверью-маятником. Макс опешил: вот уж не думал, что волчара проскочит! Однако Пройдоха, хоть ему и было больно, протиснулся сквозь кошачью дверцу. Теперь у него на боках алели кровавые царапины.

Волк оправился от удара и повернулся к Максу. Тот мигом пожалел, что затеял перепалку.

– Я… – начал было лабрадор.

– Я тебя предупреждал, псина! – рыкнул Пройдоха.

И прыгнул.

Макс отпрянул назад, встав на задние лапы, и два зверя столкнулись грудь в грудь. Обхватив Пройдоху лапами за шею, Макс вертел головой, чтобы уклониться от страшных, щёлкающих волчьих челюстей.

Пёс толкнул Пройдоху передними лапами, и тот отлетел в сторону. Волк повалился на спину, ударившись в момент падения о край журнального столика. Журналы разлетелись в стороны.

Макс опустился на все четыре лапы. Он наморщил лоб и осторожно обошёл врага, не отрывая от него взгляда.

– Уходи, – потребовал пёс. – Тебе тут не место. Я буду защищать этот дом и маленького пёсика, если придётся.

Перекатившись на живот, Пройдоха поднялся и занял позицию напротив Макса. Они кружили в центре приёмной между стульями, повторяя движения друг друга.

– Думаешь, я тебе по зубам, псина? – выпалил волк. – Тебе? Ты изнеженная шавка! Ты и охотиться не умеешь, у людей с рук ешь! – Пройдоха засмеялся.

– На себя погляди! Гоняешься за коротышкой из-за сухих шариков! – бросил Макс. Он приближался к качающейся двери. Волк стоял под забранным жалюзи окном.

Пройдоха фыркнул.

– Много ты понимаешь, псина, – прорычал он низким, суровым голосом.

– Какой твой любимый вкус? – насмешливо спросил Макс, склонив голову набок. – Мне нравится мясной. Погоди, дай-ка угадаю. Могу поспорить, ты фанат корма для котяток!

Задняя лапа Макса ступила на что-то гладкое. Обложка журнала. Пёс поскользнулся, потерял равновесие и едва не завалился на бок.

Пройдоха воспользовался этим и кинулся на противника, оскалив зубы и с когтями на изготовку.

Волчьи клыки скользнули по шерсти Макса, лапы надавили на шею.

Боль. Резкая, пронзающая боль: зубы прорвали шкуру. Макс взвизгнул, закрыл глаза. Он щёлкал зубами в воздухе, а потом зацепил шкуру и со всей мочи сжал челюсти.

Пройдоха взвыл и отпустил шею Макса.

Не успел пёс высвободиться, волк снова кинулся на него с такой яростью, какой пёс не мог себе даже представить. Комната завертелась вокруг, и Макс оказался прижатым спиной к пыльному деревянному полу. Пройдоха нависал над ним. Беззащитному Максу оставалось только ждать, когда волк вцепится ему в горло.

Надо как-то вырваться, убежать через дверь-маятник вдаль по коридору и забиться в конуру. Но падение оглушило Макса – он не мог двинуться, а волчьи зубы приближались…

– И-и-и-йа-а-а!

Приёмную огласил резкий, высокий визг. Макс повернул голову и увидел маленькую чёрную собаку, которая запрыгнула на стул, оттолкнулась от него и всем своим сосисочным телом налетела на переднюю стенку автомата со жвачкой. Раздался душераздирающий грохот, и пёсик упал на пол.