Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Клайд сел, и, когда заговорил, голос его звучал уже мягче.
– О том, как она собирается с силами, прежде чем посмотреть в зеркало. Обычно по утрам; ей двух-трех секунд хватает.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Не понимаешь? Разве?
Джонни посмотрел в зеркало и в своем отражении увидел лицо мертвой сестры-близняшки.
– На следующей неделе будет десять лет, как мы ее нашли.
– Знаю. В четверг.
– Ты вообще об этом разговариваешь?
– С твоей матерью? Иногда. Не скажу, что часто.
Джонни отвел взгляд от зеркала.
– Где она?
– На побережье с какими-то приятельницами. Оно и к лучшему. У нее бы точно удар случился, если б увидела сейчас твою спину.
– Что, плохо?
– А ты не смотрел?
Джонни покачал головой.
– Ну так взгляни.
Не поднимаясь со стула, он повернулся – и увидел, синяки, ссадины и порезы.
– Рубашка в крови, – сказал Клайд. – Дам другую.
– Спасибо.
– Дальше будет больно. – Он потрогал ребра, спину. – Сиди смирно. – Джонни постарался, хотя давалось это с трудом. – Порядок. Ребра, думаю, целы. Может, только трещины… А вот ушибов хватает.
– Мы закончили?
– Еще нет.
На все ушло минут десять. Закончив, Клайд достал из шкафа рубашку и бросил Джонни.
– Не мешало бы швы наложить, но, думаю, и лейкопластыря достаточно. Ты только не напрягайся несколько дней. Понятно? Топором не работай и на это чертово дерево не лазь. – Джонни кое-как натянул рубашку. Клайд стоял, прислонившись к стене. – Хочешь поговорить об этом?
– Просто упал. Ошибся по невнимательности.
– Я видел, как ты ошибаешься, – но только не по невнимательности.
– В этот раз именно так. Сглупил.
– Как жизнь вообще? Всё в порядке?
– Да, нормально.
– Что с деньгами?
– С деньгами тоже.
– Да как так можно, Джонни? Ты же не работаешь. И не собираешься.
– Папина страховка…
– Да, отцовская страховка, есть такое дело… Давай-ка об этом поговорим. В тринадцать лет ты получил по отцовской страховке сто тысяч долларов. К восемнадцати годам сумма увеличилась до… примерно ста двадцати, так? Сколько потратил на адвокатов? Всё?
– Я в порядке, Клайд. Честно.
– У тебя есть мы, сынок. Давай поможем.
– Я же сказал, мне деньги не нужны.
– Только потому, что живешь на ягодах, корешках да змеях…
– Все не так, и ты сам это знаешь.
– Ладно, пусть у тебя есть огород. Хорошо. А если не сможешь охотиться и работать в поле? Если это болото возьмет да и проглотит тебя целиком?
– До сих пор не проглотило. И не проглотит.
– Ты не сможешь прожить так всю жизнь.
– Это кто сказал? – Джонни поднялся. – Послушай, спасибо за перевязку и все такое, но мне пора.
Он шагнул в коридор, но Клайд удержал его раньше, чем он дошел до двери.
– Ну же, Джонни. Подожди, подожди. – Тот на секунду остановился, но Клайду хватило и этого. Он развернул пасынка к себе, осторожно обнял. – Мы же любим тебя, сынок. Скучаем. Беспокоимся. – Отступил на полшага, но положил руки ему на плечи. – Здесь тебя никто не осуждает. Посмотри на меня. – Джонни посмотрел и почувствовал, как откуда-то волной накатывает злость. – Все, что только надо. Если захочешь вернуться. Если потребуются деньги.
– Слушай, Клайд…
– Ты хочешь уйти, знаю. Сам вижу и понимаю. У тебя на первом месте Хаш Арбор, всегда. Только прежде чем уйдешь, скажи мне кое-что. Помоги понять.
– Что?
– Почему ты так это любишь?
Хант имел в виду молчание и болото, одинокие холмы и бесконечные деревья. На первый взгляд простой вопрос, но прошлое пометило Джонни так, что не замечать этого могли лишь слепцы. Если б он заговорил сейчас о магии, люди подумали бы, что у него не всё в порядке с головой, что он тронулся или запутался в иллюзиях трудного прошлого. Не живя там, они не могли постичь правду Хаш Арбор.
А если б и могли, Джонни этого не хотел бы.
Офисы юридической фирмы занимали три верхних этажа десятиэтажного административного здания. Само здание считалось вторым по высоте в округе Рейвен, и из вестибюля верхнего этажа Джонни видел суд и тюрьму, банки, прохожих и дорожки из красного кирпича. Что-то металлическое блеснуло на улице. Джонни шагнул ближе, почувствовал, как через стекло дохнуло жаром, и посмотрел вдаль, туда, где под кронами деревьев прятались крыши домов.
– Извините, сэр. Я могу вам чем-то помочь?
По части глянца секретарша могла соперничать с полированным мраморным полом. Улыбка ее казалась вполне естественной, но было ясно, что клиенты в линялых джинсах и обшарпанных ботинках являлись сюда нечасто.
– Мне нужен Джек Кросс.
– Извините, кто?
– Джек Кросс. Он работает у вас адвокатом.
– Не думаю.
– Приступил на этой неделе.
– Сэр, я бы знала…
– Пятый сверху, тридцать третий снизу. – Джонни кивнул в сторону информационного табло на дальней стене. – Тридцать семь специалистов. Мой друг у вас новенький.
Женщина бросила взгляд влево и коротко кивнула.
– Извините. Вы раньше здесь бывали?
– Нет, впервые.
– Как вы… – Она указала на список и, не договорив, вопрошающе вскинула бровь.
– Как я увидел имя моего друга?
– Да. И еще посчитали, сколько юристов в этой фирме.
– У меня очень хорошее зрение.
– Понятно.
– Он на седьмом этаже. Мне можно спуститься?
– Дайте мне минутку разобраться, ладно? Вам нужно что-нибудь, пока будете ждать?
– Обойдусь.
– Хорошо. Я быстро.
Глядя ей вслед, Джонни отметил облегающую юбку и дорогие туфли. Отметил он и детали более тонкие. Под ароматом парфюма улавливался запах кофе, тонера и мужского лосьона после бритья. Один из ногтей был обгрызен до мяса. Вернулась она через минуту.
– Извините за путаницу. У нас действительно есть Джек Кросс. Принят в фирму на этой неделе. Не понимаю, как, но я его пропустила. Он в отделе по банкротствам. Седьмой этаж, как вы и сказали.
– Можно спуститься?
– Он сейчас в суде с одним из наших партнеров. Что ему передать?