которые еще пригодятся, и ехать сразу. Так что, Прилесье, жди. Феодора Домбровская возвращается на земли предков!

ГЛАВА 2

Триумфальным это возвращение оказалось назвать сложно. Несмотря на известный адрес, два раза я заблудилась. Сначала заехала на какой-то необитаемый хутор, потом чуть не застряла в болоте. В итоге мне все же удалось добраться до деревни, но на центральной площади навигатор сложил полномочия, сообщив, что мы прибыли в нужную точку. Вот только желтый одноэтажный домик с вывеской «Управа», точно не мог быть маминым наследством.

Кстати, деревня оказалась не такой уж и маленькой, поэтому улиц здесь хватало. Я проехала чуть вперед, пытаясь рассмотреть таблички на домах, но все было не то. «Центральная», «Лесная», «Староградская»… А мне нужна «Приречная, 15».

Поплутав по улицам, на которых, как ни странно, не встретилось ни одного человека, я остановилась под раскидистым деревом и вышла из магомобиля. На лаковую кожу туфель тут же налипла пыль. У меня вырвался грустный вздох. Да, если поселюсь в деревне, о шпильках придется забыть. Но это не проблема. Найти бы только свой дом.

Ухо уловило чужие голоса. Обрадовавшись, что здесь есть хоть кто-то, я отправилась на шум, свернула за колодцем и вышла к толпе людей. Толпа показалась немного странной. Два десятка женщин стояли ко мне спиной, сбившись в плотную кучу, и как будто бы чего-то ждали. Но спросить было больше некого, поэтому я решила потревожить их и узнать, где же все-таки эта Приречная.

Неожиданно откуда-то спереди вылетел букет. Пущенный с силой пушечного снаряда, он описал над толпой красивую дугу и впечатался мне в лицо. Я обалдело застыла на месте. Букет с тихим шорохом шлепнулся в машинально подставленные руки.

Голоса смолкли. Женщины одновременно развернулись, немного расступаясь. Стало видно накрытые столы, выстроенные буквой «П», нарядных гостей и девушку в белом платье. Все они смотрели на меня, как на чудовище от трех головах.

Великие Предки, да я же попала на чью-то свадьбу. И случайно поймала букет, который невеста по бессмертной традиции бросала своим свободным подругам. А судя по лицам этих самых подруг, меня могут порвать за то, что я вмешалась и «отобрала» у кого-то скорое замужество.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась я, разрушая всеобщее молчание.

На зубах что-то скрипнуло. Я пожевала губами и выплюнула лепесток гвоздики, попавший в рот. Хорошо еще, что в букете не было роз, иначе красоваться мне сейчас расцарапанной физиономией на радость всем.

На мое приветствие никто не отреагировал, поэтому пришлось продолжить:

– Могу ли я узнать, где здесь Приречная улица, дом пятнадцать?

– Приречная? – переспросила женщина, сидевшая с той стороны стола, которая оказалась ближе ко мне. – Да еще и дом пятнадцать? А ты что там будешь делать?

– Жить? – немного неуверенно пожала плечами.

– Так ты что, из Демировых, что ли? – громко прокричала худенькая седая старушка.

– Из Демировых ее мать была, – махнула рукой женщина и глянула на меня. – А ты из Домбровских, да?

– Феодора Домбровская, – представилась я, подавив странное желание присесть в реверансе, как это было принято в высших кругах.

Деревенские разом загомонили, будто кто-то дал команду. На крыльце дома, рядом с которым проходило торжество, грянул баян. Незаметно для себя я оказалась усажена на лавку рядом с женщиной, назвавшей мою фамилию. Передо мной поставили тарелку и стакан.

– Я тетя Лида, – сообщила женщина. У нее было обаятельное круглое лицо и светлые волосы. – Тоже на Приречной живу, прямо рядом с тобой.

– Дай поесть девчонке, – сказала дородная бабуля, сидевшая напротив. – Отощала вся на столичных-то харчах.

На тарелку плюхнулся комок пюре. На пюре приземлилась поджаристая куриная нога, отчетливо пахнущая дымком. Сверху пристроилась солидная ложка какого-то салата. Совсем не та еда, которую я обычно предпочитаю, но после блуждания по полям и весям зверски хотелось есть, поэтому я просто взяла вилку и принялась за угощение. Судя по одобрительным взглядам, которые подарили мне соседи по столу, им понравилось, что столичная штучка не стала привередничать.

– Я баба Матрена, – представилась бабуля. – Степаныч, – она ткнула локтем сидевшего рядом старика. – Супружник мой.

– Анатолий Карпович, – протянул руку мужчина, выглянувший из-за тети Лиды. – Лидин муж.

Я кивнула, пожав его конечность. Прожевала курицу, схватила стакан и сделала большой глоток.

Внешне безобидная жидкость пронеслась по пищеводу огненным шаром и ухнула в желудок, отчего у меня перехватило дыхание. На глазах выступили слезы, а все звуки на секунду пропали. Я забыла, как дышать и говорить.

– Сильна, – уважительно протянул кто-то.

– Великие Предки, что это? – сипло выдавила я.

– Самогон, – гордо заявил Степаныч, подкручивая ус. – На зубровке настоянный. Сам делал.

– О, – только и смогла произнести я.

– Ты ешь, ешь, – велела тетя Лида. – На сытый желудок с хмелем стравляться легче.

Я послушно сунула в рот ложку салата и задвигала челюстями. В голове слегка зашумело.

– У меня самогон знатный, – сообщил Степаныч. – От него голова на утро не болит. А какие настоечки…

– То-то вы чай пьете, – не поверила, заметив рядом с его тарелкой обычную кружку.

– Дак ведьма меня по молодости прокляла, – вздохнул дед. – С тех пор – ни капли в рот взять не могу. Зато сам ух, какой делаю. Из соседних деревень за ним приезжают.

– Надолго к нам, Феодора? – спросила баба Матрена.

– Да как пойдет.

– Ой, надолго, можно подумать, – недовольно махнула рукой молодая фигуристая брюнетка – одна из девиц, у которых я перехватила букет. – Променяет она столицу на нашу дыру, как же.

– Вот возьму и променяю, – выдала я из чувства противоречия.

– Молчала бы уже, Светка, – попеняла ей тетя Лида. – Дыра... И совсем у нас не дыра.

– Вот-вот, – согласилась остроносая женщина с кудрявыми волосами. – У нас хорошая деревня. Лес, речка, даже магазин свой есть.

– Ольга дело говорит, – кивнула тетя Лида. – Хорошо тут в Прилесье. И дом, Феодора, стоит, тебя дожидается. За ним смотрят.

– Каждый год приезжает этот, как его… – задумался Степаныч. – Шмагер… Швандер…

– Шнейдер, – подсказала я.

– Во, Шнейдер. Смотрит дом, потом платит нашим, если что надо убрать или подремонтировать. Там все чину