– Ничего страшного. Одно другому не помеха.

Наша фирма занимается самым разнообразным бизнесом.

Да, горько подумал Кац, клиентам, у которых по рыбе в заднице, можно навязать любой товар по самой фантастической цене. Ржавую арматуру, какие-то фантастические особняки, прокисший йогурт, использованные одноразовые шприцы и штопаные гондоны. Все раскупят и привередничать не станут.

Странно, что при таком подходе к делу Россия до сих пор не выбилась в мировые лидеры по экспорту…

А начиналось все так славно – факсограмма с приглашением на подписание сказочно выгодного контракта, торжественная встреча в аэропорту, белоснежный лимузин, шикарный фуршет, красивые тосты, гостиничный люкс с бесплатными девочками.

В итоге – мрачные застенки и вежливые угрозы соплеменника, заманившего Каца в коварную ловушку.

Вот тебе и АОЗТ «Самсон»! Был такой библейский герой, хотя рэкетом он, кажется, не занимался. Далила обкорнала ему кудри, он растерял свою силу и погиб.

А парни, собравшиеся в подвале вокруг несчастного Каца, были все, как на подбор, наголо стриженные.

И не Библией они руководствовались, а роскошно изданным фолиантом, на обложке которого изогнулся в виде свастики колесованный человек.

Перехватив взгляд Каца, интеллигентный собеседник многозначительно погладил лаковую обложку книги.

– Интересуетесь? Описание фокуса с рыбой я нашёл здесь. Хотите, зачитаю подробно, что и как?

Кац с ненавистью посмотрел на лупоглазого пресноводного обитателя и буркнул:

– Не хочу. Лучше уберите… это.

– Неприятное зрелище, верно? – посочувствовал молодой человек. – Но придётся вам потерпеть присутствие окуня. Если переговоры затянутся, он должен оказаться, гм, в надлежащем месте. Я уйду, а беседа продолжится завтра. Напрасная боль, напрасные хлопоты. Так что решайте. А про Флориду и Синди Кроуфорд больше не надо. Лучше сразу снимайте штаны.

Вздрогнув, Кац опасливо вцепился в брючный ремень и попросил:

– Не трогайте меня!

– Значит, договорились?

– Договорились, – просипел Кац, думая, что больше никогда в жизни не прикоснётся к рыбным блюдам.

– Отлично! – откровенно обрадовался молодой человек, азартно поблёскивая стёклышками очков. – Сейчас вас покормят и уложат спать. Утречком займёмся перечислением денег за особняк. Связь с Израилем у нас хорошо налажена, как вы могли убедиться. – Он тонко улыбнулся. – Подпишем простенькое соглашение. От господина Каца предоплата.

От АОЗТ «Самсон» – дом, построенный по нашему проекту.

– А взглянуть можно? – спросил Кац с нотками неожиданно пробудившегося делового интереса.

– Почему же нельзя? Но контракт я ещё не набросал. Привезу завтра.

– Я хочу посмотреть не ваш… контракт. – Кац с трудом пропустил слово «вонючий». – Я желаю увидеть этот… – На язык запросилось ещё более хлёсткое определение, которое опять пришлось проглотить. – …этот особняк.

Собеседник пожал плечами.

– Его вы тоже увидите. Но позже. Дело в том, что он пока не построен. Ваши два с половиной миллиона – это всего лишь предоплата. Теперь мы займёмся проектированием, составим смету. Через годик сдадим вам объект под ключ.

– Предоплата? За год вперёд? – воскликнул Кац, торгашеская натура которого не могла не возмутиться. – Я не желаю покупать кота в мешке!

– А рыбу в жопу желаешь? – мрачно поинтересовался один из представителей молодой гвардии фирмы «Самсон». Был он одет во все чёрное, как кинематографический злодей, но этот наряд в подвале выглядел как раз очень даже уместным. Парню явно не терпелось реализовать задумку шефа. Его зрачки сузились до размера двух карандашных точек.

Стараясь не смотреть на него, Кац заёрзал на своём колченогом стуле и сделал ещё одну попытку сократить явные убытки:

– Я заплачу авансом половину. Остальное – потом.

– Знаете, – молодой человек опять поправил очки и скорбно вздохнул, – у меня вот-вот возникнет желание продать вам сразу два особняка.

– Мы так не договаривались, – резонно возразил Кац.

– А если вы хотите, чтобы я соблюдал уговор, то и вы держите слово. Сами же сказали, что мы договорились. Вас кто-нибудь тянул за язык?

– Нет. – Кац постарался вложить в свой короткий ответ как можно больше сарказма. – За язык меня пока что действительно не тянули.

– Вот видите! – Молодой человек укоризненно покачал головою. – Следовательно, имеет место обоюдное согласие. Учитывая вашу вредность и несговорчивость, предупреждаю наперёд: не вздумайте потом оспаривать сделку, скажем, через Интерпол.

У вас в Курганске, насколько нам известно, осталась масса родственников. Не подводите их. Они вам потом во сне станут являться.

– А вам? – Кац на всякий случай съёжился, но храбро закончил фразу:

– Вам никто не является?

Он ожидал какой угодно реакции, но только не смеха! Сдержанно похохатывал собеседник, громко ржали парни за его спиной. Только теперь Кац по-настоящему понял, с какой страшной, неумолимой силой он столкнулся. Это тёмное воинство забавляло одно только предположение, что на свете существуют угрызения совести.

Отсмеявшись, молодой человек иронично склонил голову набок и весело признался:

– Для меня вы и эта дохлая рыба равноценны.

Просто два способа достижения одной цели. При этом окунь мёртв, а вы живы… Хотите, я прикажу его засолить для вас? На долгую память. Будете смотреть и вспоминать нашу встречу… Нет? Вы не любите рыбу?

– Терпеть не могу! – крикнул Кац, взор которого туманили слезы бессильной обиды и унижения.

Он сказал чистую правду. Рыбу, особенно окуней, он возненавидел на всю оставшуюся жизнь. Если бы не этот роковой визит в город детства, Кац никогда бы не осознал, какие же это мерзкие твари – окуни.

Никогда в Курганске не бывало такой адской жары в конце августа. До наступления осени оставалось несколько календарных листков, но лето, похоже, только вошло во вкус.

С каждым днём в городе снижалось потребление водки на мужскую душу населения, а сами эти души проявляли резкий спад всякой активности. В том числе и половой. Удивительное дело, но женщины не протестовали. Секс теряет всякую привлекательность, когда воду из кранов приходится выдавливать по капле, а пот при энергичных телодвижениях, напротив, льётся ручьями.

Для потного, разморённого и вялого большинства курганцев, не имеющих возможности выбраться на Лазурный берег или побережье Чёрного и даже Азовского моря, единственной отрадой оставались искусственные водоёмы. В народе их нарекли ставками.