тихо всхлипывал. Как будто желания у всех были грустными или невыполнимыми. Их отряд шел вторым. Вожатая Кира печально улыбнулась, отпуская свой кораблик. Она нарисовала на нем разбитое сердце. Кажется, красной помадой.

— Самое заветное, помнишь? — шепнула Катька и ее кораблик коснулся воды.⠀

Ника закрыла глаза, прижимая бумажную игрушку к груди. Какое у нее самое заветное желание?⠀

"Я просто хочу, чтобы Никита был рядом”, — думала она, глотая слезы. — “Вместе поехать на море или в горы. Вместе возвращаться из школы и гулять по парку. И просто попросить у него прощения".

Белый кораблик с пятнышками от слез медленно поплыл к центру бассейна.

***

— Что-то мне твои рассказы совсем не нравятся, — Ник привычным движением почесал остатки правой брови. Ника скользнула взглядом по его руке и виновато опустила глаза, внимательно изучая рисунок паркета. — Глюки с системой оповещения, какие-то светящиеся реки с туманом, растворяющим камни, директор с прибабахом и страстью к мистическим ритуалам. Звучит как-то нездорово. А если это кислота? Или радиация. Ты себя нормально чувствуешь? Пожалуй, стоит попросить маму забрать тебя пораньше. Прямо завтра.

— Нет! Не надо! — Ника протестующе замахала руками. — Я чувствую, что происходит что-то очень важное! Я хочу остаться до конца. Ты же мне доверяешь?

На этот раз они болтали в ее чат-руме. Сидели в глубоких креслах у камина в гостиной старинного, немного мрачного замка.

— Никуль, у тебя все хорошо? — брат подался вперёд, заглянув ей в глаза не по возрасту взрослыми серыми глазами. — Ты в последнее время какая-то потерянная. Обещай мне, что если что-то пойдет не так, ты сразу звонишь маме и просишь тебя забрать. Ок? Отцу не звони, он в командировке ещё две недели.

— Обещаю, — ответила Ника. — А ты приедешь за мной вместе с мамой?

— Не обещаю, но постараюсь, — улыбнулся брат. — Ладно, мне пора. Не скучай.

— Подожди! Я хотела…

Но брат уже исчез.

— Я хотела попросить у тебя прощения, — прошептала Ника в пустоту.

Она открыла глаза и поняла, что плачет. Опять не успела. Вытерев лицо об подушку, Ника села в кровати. Соседки спали, за окнами едва занимался рассвет. До побудки ещё минимум час.

Ночь после праздника выдалась бурная. Сначала долго не ложились. Забили на отбой и тихонько болтали маленькими группками, рассевшись на полу в спортзале. При этом время от времени злобно косились на Нику и остальных новичков. Нике эти взгляды совершенно не нравились. По кроватям разошлись далеко за полночь. Но и после этого из комнат доносились всхлипы и печальные стоны. Вика, соседка по комнате, тихонько плакала в подушку. Во вспышках молнии Нике то и дело мерещились полупрозрачные светящиеся силуэты. В результате уснула она уже под утро. И по ощущениям совсем не спала.

Тишину прорезал истошный визг. Катька подскочила на постели и озиралась по сторонам. Вика тоже высунула нос из-под одеяла. Крик повторился. Все трое переглянулись и не сговариваясь выбежали в коридор прямо в пижамах. У распахнутой двери комнаты вожатой Киры стояла тихоня Маша и орала дурным голосом, прижав пухлые ладошки к пухлым щекам. В центре комнаты, перекинув ремень через потолочную балку, висела Кира. Мертвая. Под ногами валялся опрокинутый стул.

Дальше все было, как в тумане. Дети высыпали в коридор, поднялся крик и гомон. Прибежали остальные вожатые и воспитатели. Вызвали директора, всех разогнали по комнатам. Даже на завтрак не пустили. Приехала скорая и полиция. Констатировали самоубийство. Ближе к обеду всех собрали в актовом зале и директор объявил о досрочном окончании смены. Мол, родителей уже обзвонили и скоро за детьми начнут приезжать. Потом всех строем отвели в столовую. Мама позвонила через час. Сказала, что взяла билеты на утренний рейс и завтра будет у нее.

Атмосфера в лагере напоминала хоррор. По коридорам тенями бродили перепуганные дети. Вожатые и воспитатели зорко следили за своими отрядами. Корпус второго отряда превратился в место происшествия, так что даже в туалет из комнат их выпускали в сопровождении взрослых. Ночью почти никто не спал. Только толстокожая Катька беззаботно храпела. За ней тоже обещали приехать завтра. Возможно, их родители летели одним рейсом.

***

— Куликова, Маркова! — голос вожатого выдернул Нику из полудремы. — Берите вещи, за вами приехали.

Во дворе беседовали двое: ухоженный мужчина средних лет приятной наружности и мать Ники, как всегда в трауре. Мужчина обнял Катьку, а мать бросилась к Нике.

— Привет, мам. Ты одна?

— Прости, малыш, папа в командировке.

— А Ник?

Мама слегка отстранилась и внимательно посмотрела на Нику.

— Милая, ты же сама все знаешь. Никита больше…

— Нет! — рявкнула Ника. — Ты опять мне врешь!

Она оттолкнула мать и бросилась к памятной дырке в заборе. Катька рванула следом. Мама Ники бросилась было в погоню, но Катин отец удержал ее.

Ника сидела на песке у светящейся реки, уткнувшись носом в колени. До боли знакомая рука легла ей на макушку и легонько потрепала по волосам. Брат сидел рядом.

— Ты всё-таки приехал! — Ника кинулась брату на шею. — Я знала, что мама врёт! Она сказала, что ты…

— Она не врет, Никуль. И головой, — Ник ткнул ее пальцем в лоб. — Ты это понимаешь. А вот сердцем принять не можешь. — брат коснулся кулончика у нее на шее. — Пора меня отпустить, малыш.

Ника замотала головой.

— Прости меня! — всхлипнула она. — Если бы меня тогда не было, ты бы…

— Я тебя не виню. — Ник встал, отряхнул джинсы от песка и пошел к воде. — И никогда не винил. Просто так получилось. Перестань себя грызть и живи счастливо.

Ника схватила брата за руку, стараясь удержать от шага в воду. Она знала, что если отпустит сейчас, то больше никогда его не увидит. Даже во сне.

— Куликова, отойди от воды! — Катька выбежала на край обрыва, но размокшая от дождя земля обрушилась и она с диким криком полетела вниз. Чудом ухватилась за оголившиеся скользкие корни, повисла в метре над смертоносным туманом, дрыгая ногами.

— Ника, помоги! — звала подруга. — Дай руку!

Ника застыла в нерешительности. Она держала брата за руку, а тот ласково смотрел на нее. Ласково и печально.

— Отпусти, малыш. Меня ты не удержишь, а вот своей подруге можешь помочь. Вытащи ее. Пожалуйста.

— Скажи, — шепнула Ника, — Ты ведь тогда не специально? Ты же просто ошибся, правда?

— Правда. — он устало улыбнулся. — Беги, Никуль. Не теряй времени.

В душе у Ники бушевала буря, не хуже недавнего шторма. Как могла она просто взять и позволить брату шагнуть в смертоносную воду, раствориться, исчезнуть навсегда? Как сможет она жить без него? Даже если