Закрыв шкатулку, она сидела, положив руку на резную крышку.

Что ей делать с этими забытыми мечтами? Выбросить их она не могла, но теперь, увидев их, невозможно было и просто задвинуть сундучок с мечтами подальше, чтобы они никогда больше не увидели света дня.

В голове у нее начинала зарождаться идея, но Ева отбросила ее. Она не может такое сделать. Это дикость какая-то.

В дальнем углу чердака скрипнула половица, и Ева посмотрела в ту сторону. Там никого не было.

– Глэдис? – окликнула Ева, чувствуя себя полной идиоткой. Потом нервно сглотнула. – Мама?

Тишина.

– Что мне делать со всеми этими мечтами?

Тишина.

Сунув руку в карман, Ева выудила чек, полученный накануне от юриста. Двадцать шесть тысяч фунтов. Она опять посмотрела на сундучок, и не важно, Глэдис ей это подсказала или ее мама или просто случилось прояснение в мыслях, но внезапно она совершенно точно поняла, что нужно сделать.

Лорел поставила перед Евой кружку чая и кусочек ананасового торта, а сама села к кухонному столу напротив племянницы.

– А теперь скажи мне еще раз, как ты собралась потратить свою половину денег? – спросила она.

– Я хочу отправиться в путешествие по миру, – голос Евы предательски дрогнул, потому что с каждой минутой она теряла решимость и уверенность в себе.

Лорел уставилась на нее, потом с преувеличенной заботой пощупала Евин лоб.

– А ну-ка признавайся, где моя Ева, что ты с ней сделала?

– Очень смешно.

Лорел расхохоталась.

– Просто это не очень на тебя похоже, мне и в голову не могло прийти, что ты примешь такое решение. Я думала, ты вложишь их в какие-нибудь надежные ценные бумаги или даже просто отдашь на благотворительность.

– Я должна это сделать, – сказала Ева, поглаживая резной сундучок, который принесла с собой.

– В нем что-то связанное с поисками Утраченного ковчега? – Лорел указала рукой на ларец. – Ты и впрямь решила стать новым Индианой Джонсом и начать разыскивать по миру затерянные сокровища?

– Ты знала, что мама написала список того, что мечтала сделать в жизни?

– Когда?

Лорел посерьезнела.

– В канун своего восемнадцатого дня рождения.

Тетя помотала головой, шутливости как не бывало.

Подняв крышку сундучка, Ева жестом пригласила Лорел посмотреть на розовые бумажные полоски. Выхватив одну, Лорел пробежала глазами надпись, потом вынула вторую, третью. Так она прочитала все записочки, разложив их перед собой на столе.

– Такую жизнь она должна была прожить… если бы не я.

Лорел посмотрела на Еву, прищурившись.

– Твоя мама тебя обожала. Она никогда, ни разу не пожалела о твоем рождении, ни на секунду.

– Я обязана осуществить эти мечты за нее. Она пожертвовала ради меня всей жизнью, всеми своими планами, надеждами и мечтами. Я должна проделать все это вместо нее, потому что у нее не хватило времени. Пять пунктов из списка она осуществила, успела до своего ухода. Вот зачем были все эти ее безумные путешествия. Она пыталась сделать хоть что-то из своего списка, но умерла, не сделав и четвертой части. Значит, я должна закончить. Маме понравилось бы, что я так распорядилась деньгами, и именно так я намерена поступить.

Лорел очень долго колебалась, прежде чем заговорила вновь:

– Твоя мамуля хотела бы, чтобы ты потратила эти деньги, как тебе нравится, а не как понравилось бы ей. Но… раз уж, как я вижу, ты уверена в своем решении, скажу: мне нравится твоя идея попутешествовать по миру. В последние несколько дней ты заметно повеселела, и я счастлива слышать, что твой голос снова ожил.

Ева пошуршала мечтами на столе.

– С некоторыми очень трудно разобраться, я даже не представляю, с чего начать. – Она подняла одну полоску: – «Вернуться в Скаген». Где это?

– В Дании, и это произносится «Скейн».

– А я и не знала, что мама бывала в Дании. Почему она хотела туда вернуться?

– Неужели не помнишь, как она рассказывала про турне по Европе с театральной труппой? Она играла Дороти в «Волшебнике из страны Оз».

Ева кивнула:

– Они тогда и в Дании побывали?

Теперь кивнула Лорел:

– Ей было семнадцать, и я думаю, это турне заразило ее любовью к путешествиям и желанием увидеть разные страны.

– А как ваш отец отнесся к этой ее поездке по Европе?

– О, он был очень недоволен. Он никогда не одобрял того, что хотела делать твоя мама, но от этого у нее только сильнее разгорался аппетит.

Ева улыбнулась, услышав об этом. Бабушка скончалась еще до рождения внучки, так что Ева никогда ее не видела и не знала, как та реагировала на безумные затеи Джульетты. А отец взашей выгнал Джульетту из дому, узнав о ее беременности. Джульетта даже сменила фамилию, чтобы не иметь ничего общего с отцом, и взяла сценический псевдоним Джульетта Блу. Когда Ева подросла, она тоже стала носить эту фамилию. С дедом она встречалась в детстве всего несколько раз и помнила злого и язвительного старика. Он и впрямь был само неодобрение. Несколько лет назад дед умер, и Джульетта не проронила тогда ни слезинки.

– Джульетте понравился Скейн, но, насколько я могу догадываться, все дело в мужчине, от которого она совершенно потеряла голову. Она была там всего неделю, но потом говорила мне, что была от него просто сама не своя. Подозреваю, он был ее первой любовью.

Ева вся подалась вперед, приготовившись узнать всю правду о романе, про который ей ничего не было известно.

– Как его звали?

– Я не знаю, Джульетта особо не распространялась. Однажды отец подслушал, как мы о нем говорим, вскоре после ее возвращения из поездки. Он так бушевал, что чуть не разнес дом. Заявил, что она не его дочь, если спит с кем попало и приносит в подоле. После этого она вообще почти не открывала рта.

– Но что случилось, почему они расстались, почему больше не встретились?

Лорел хмыкнула.

– Мне кажется, трудно поддерживать отношения на расстоянии. Не забывай, почти тридцать лет назад у нас не было ни социальных сетей, ни скайпа, ни других способов общения, какие имеются сейчас. Она несколько раз ему писала, но он не ответил. Так они больше и не встретились. Возможно, он попросту любил ее не так сильно, как она его.

Ева вздохнула.

– Вот ведь… ну, почему мужики такой отстой?

– Это слишком сильное обобщение, – нахмурилась Лорел. – Не все мужчины отстой. Я понимаю, ты обижена на отца, но мы об этом ничего не знаем, возможно, тогда он не мог никак повлиять на ситуацию. И это не значит, что все прочие мужчины также ненадежны.