– Она говорила обстоятельно, назвала имена нескольких жертв, а потом заявила, что больше всего ее беспокоит знание имени следующей жертвы.

– Неужели? – оживился Джимми.

– Иногда имя застревает в памяти по какой-то дурацкой ассоциации. Я запомнил его, поскольку связал с незатейливой детской песенкой, которую мы напевали в детстве: «Ля-ля-ля, ля-ля-ля, вышла муха за шмеля».

– Очень тонкая связь, но при чем здесь имя?

– При том, мой милый тупица, что того человека звали Хамблби,[4]доктор Хамблби. Моя попутчица сказала, что следующим будет доктор Хамблби, и она очень расстраивалась, говорила, что он «хороший человек». Это имя и застряло у меня в голове из-за песенки.

– Ну и что с того?

– Вот, взгляни.

И Люк передал другу газету. Его ноготь очертил сообщение в колонке некрологов.

«14 июня в своем доме «Сэндгейт», в Вичвуд-андер-Эш, скоропостижно скончался Джон Эдвард Хамблби, доктор медицины, незабвенный супруг Джесси Рози Хамблби. Похороны в пятницу. Цветы не присылать. Только по приглашению».

– Видишь, Джимми? То самое имя и место, и к тому же он доктор. Что ты на это скажешь?

Джимми ответил не сразу. И его голос прозвучал уже серьезно, когда он наконец неуверенно сказал:

– Мне кажется, что это еще одно чертовски странное совпадение.

– Так ли? Всего лишь совпадение?

– Что же еще? – спросил Джимми.

Люк заходил по комнате из стороны в сторону.

– А предположим, что все, сказанное мне этой бедной старой овечкой, – правда! Допустим, эта невероятная история имела место в действительности!

– Очнись, старина! Это уж слишком! Такие вещи в жизни просто не случаются!

– А что ты скажешь о деле Аберкромби? Разве кому-то могло прийти в голову, что он мог отправить на тот свет столько людей?

– И даже больше, чем установлено официально, – согласился Джимми. – У моего приятеля был кузен, местный коронер. Я кое-что слышал от него. Они взяли Аберкромби, когда тот попытался отравить мышьяком ветеринара, потом откопали труп его жены и обнаружили, что она была буквально напичкана мышьяком. Затем выяснилось, что брат его жены тоже был отправлен в мир иной тем же самым путем. Но и это еще далеко не все. Мой приятель говорил, будто бы, по неофициальным источникам, Аберкромби расправился не менее как с пятнадцатью жертвами. Пятнадцатью!

– Вот видишь! Значит, такое вполне может быть!

– Да. Но, слава богу, они встречаются не так часто.

– Откуда ты знаешь? Возможно, такие случаи бывают чаще, чем ты себе это представляешь!

– В тебе говорит полицейский служака! Но теперь ты в отставке. Пора бы забыть о прошлом.

– Полицейский всегда остается полицейским, я так думаю, – возразил Люк. – Послушай, Джимми, предположим, что, перед тем как Аберкромби настолько обнаглел, что стал убивать людей прямо под носом у полиции, какая-нибудь добропорядочная старая дева обо всем догадалась и поспешила доложить кому следует из местных властей. Как ты думаешь, стали бы ее слушать?

Джимми усмехнулся:

– Сомневаюсь!

– Вот именно. Они бы сказали, что у нее не все дома. Прямо как ты! Или что у нее «слишком живое воображение». Как я! И оба мы ошиблись бы, Джимми!

Приятель немного помолчал, затем сказал:

– В чем, как тебе кажется, тут дело?

Люк медленно произнес:

– В общем, так. Мне поведали историю – невероятную, но все же не невозможную. Смерть доктора Хамблби – одно из доказательств правдивости этой истории. К тому же не следует забывать еще один важный факт: мисс Пинкертон направлялась в Скотленд-Ярд, чтобы рассказать ее там, но она туда так и не попала. Ее сбила насмерть машина, шофер которой и не подумал остановиться.

– Откуда ты знаешь, что она туда не попала, – возразил Джимми. – Ее могли сбить уже после того, как она побывала в Скотленд-Ярде.

– Да, она могла побывать там… но я не думаю, что это так.

– Ты так думаешь. Но в том-то вся и беда, что ты просто вбил себе все это в голову.

Люк резко покачал головой:

– Я бы так не сказал. Одним словом, дело требует тщательного расследования.

– Другими словами, ты собираешься в Скотленд-Ярд?

– Нет, пока нет, не сейчас. Ведь смерть доктора Хамблби может оказаться простым совпадением.

– Тогда, скажи на милость, что ты задумал?

– Хочу отправиться на место преступления и попытаться там во всем разобраться.

– Вот как?

– Это единственное здравое решение, разве ты не согласен?

– Ты серьезно намерен заняться этим делом, Люк? – удивился Джимми.

– Абсолютно.

– Но ведь оно может не стоить и выеденного яйца?

– Так было бы лучше всего.

– Да. – Джимми нахмурился. – Но сам-то ты веришь старой леди?

– Мой дорогой друг, я просто хотел бы выяснить всю правду.

Джимми немного помолчал, потом спросил:

– У тебя уже есть план? Ты ведь должен будешь как-то объяснить свое неожиданное появление в этом городке.

– Полагаю, что-нибудь придумаю.

– Никаких «полагаю». Ты хоть понимаешь, что такое тихое английское захолустье? Там каждый новый человек как на ладони!

– Я кем-нибудь прикинусь, – сказал Люк и неожиданно усмехнулся. – Кем тебе больше нравится? Художником? Вряд ли – рисовать я не умею, так что это не подойдет.

– Скажешь, что ты современный художник, – заметил Джимми. – Тогда будет все равно, что бы ты там ни нарисовал.

Но Люк продолжал размышлять:

– Может, писателем? Пожалуй, писатели иногда селятся в тихой сельской гостинице, чтобы творить, а? Или рыбаком – но сначала следует выяснить, есть ли там подходящая река. Или больным ветераном, которому прописан свежий воздух? Хотя я на него мало похож, к тому же теперь их всех норовят отправить в богадельню. Я могу сделать вид, будто хочу купить подходящий дом где-нибудь в окрестностях. Но это тоже не слишком подходит. Подумай, Джимми, должна же найтись более убедительная причина, по которой в английской деревне может появиться чужак.

– Дай-ка мне еще раз эту газету.

Быстро пробежав глазами некролог, он торжествующе воскликнул:

– Я знаю, что делать! Люк, старина, все можно обставить проще простого. И это будет выглядеть весьма убедительно!

– Как это? – оживился Люк.

– Название городка сразу показалось мне знакомым! Вичвуд-андер-Эш. Ну конечно же! Это то самое место! – радостно продолжил Джимми.