— Вот глупая! Ты никогда не видела пирожное? — захохотала Илес.

— Скажи, для чего эти пирожные? Для чего их делают такими? Бесспорно, наши пироги и пряники и красивее, и ароматнее, и вкуснее! Куропаток зачем рассадили, словно они сейчас взлетят! А из колбасы наплели зачем венки! А поросёнка ты видела? Лежит себе умиротворенно средь райских кущ… Неужели они все это съедят?! Ведь еда создана для того, чтобы мы жили и могли совершать благие дела. Ещё Гиппократ говорил: «Пусть пища будет лекарством твоим, а лекарство — пищей». А что за дело украшать часами еду и сразу ее съесть?!

— Не знаю, видимо им так вкуснее, — пожала плечами Илес.

— Это потому, что они не голодны! Знают ли они как живут люди в деревнях? — не унималась Анна.

— Думаю, они все знают!

— Вот на их месте я бы…

— Ты не можешь быть «на их месте», — ухмыльнулась Илес.

— Илес, ты знаешь, что каждая принцесса в мире мечтает стать простой девушкой, а простая девушка — принцессой?

Илес промолчала и улыбнулась. Анна своей наивностью, и в то же время, искренностью покорила ее.

К вечеру выбрали пятьдесят миловидных девушек, которые должны прислуживать на ужине. Конечно, Анна сразу приглянулась. Несмотря на бесформенное платье с лёгкостью можно приметить ее точеный стан. От постоянной тяжёлой работы с самого раннего детства руки не огрубели, а оставались тонкими, пальцы же изящно длинными, и поэтому движения были плавными. Из-под повязанного туго на голове платка выбивались волнистые пряди светлых волос, вуалью нависая над большими синими глазами. На кухне к ней не раз подходили женщины и справлялись о самочувствии, так как на фоне их раскрасневшихся лиц кожа новой помощницы оставалась бледной. И даже сам король на ужине обратил свое внимание на девушку, не только из-за того, что его сын, принц, не отводил взгляда от девушки с той минуты, когда она внесла в зал кувшин с вином, а что-то в ней было необычное, отличающее от других.

Анна только один раз взглянула на принца, а затем опускала глаза, но чрезмерно радовалась, когда ее направляли к гостям. Ей хотелось улыбаться принцу, говорить с ним, поздравить с праздником, но нельзя…А вот завтра они опять встретятся в саду. Не будет этого звона посуды, хохота, беготни. Анна заметила, что сам виновник торжества был очень хмур. Ничего не ел, не пил, ни с кем не разговаривал.

Спустя какое-то время гостей пригласили в бальный зал и закрыли двери. Заиграл оркестр. Анна, делая вид, что собирает посуду, приблизилась к новой знакомой и прошептала:

— Илес, я знаю, ты сможешь мне помочь.

— Ты опять что-то натворила?

— Нет! Дорогая, прошу, проводи меня в зал, где собрались гости. Я никогда не видела, как танцуют бальные танцы, разве что на картинках…

— Уверена, на картинках выглядит гораздо лучше! Тебе не понравится. Они кружатся, кружатся, постоянно друг другу кланяются! Твоему брату тоже это не понравится!

— Какому брату?

— Ну ты же про него рассказывала, как он о еде говорил, как его… Гиппо…

— Гиппократ? — удивлённо спросила Анна, но зная это имя сызмальства, улыбнулась. — Да он просто мой родственник!

— Слушай, красавица, на бал простой люд не пускают. Была бы ты королевских кровей или из знати, то тогда бы со мной не разговаривала здесь, а там туфельками стучала, — Илес потянула подбородок влево. — Нам туда надо, с балкона из-за штор увидишь зал как на ладони.

Действительно, представшая картина не впечатлила Анну. Фигуры передвигались медленно, чинно. Только музыка своей живостью и тактом разгоняла грусть.

Анна проснулась от громкого удара двери и услышала торопливую речь Люмиры. Приподнявшись и едва протерев глаза, она опять упала в постель — не чувствовала себя отдохнувшей после вчерашней круговерти.

— Вставай! Быстро одевайся и пойдем! Вот тебе корзина с едой.

— Сегодня опять званый ужин? — потянувшись и зевнув, сонно спросила Анна.

— Хоть балы и проводятся здесь часто, но не сегодня. Анна, вставай! Сейчас ты покинешь дворец по приказу Его Величества короля!

— О, наконец-то! Какой добрый король! Скоро я увижу бабушку, — она вмиг оделась, причесалась, отказалась от завтрака и хотела бежать в сад, так как была уверена, что ее там ждёт принц, но Люмира крепко взяла ее за руку и повела через коридоры, проходы и залы. По пути Анна пыталась расспросить к чему такая спешка, но та молчала, словно внезапно онемела, лишь платочком прикасалась к своим глазам.

Они вышли во двор, и, пройдя мощеную дорогу, оказались у ворот. «Наверное, принц с гвардейцами ждет, чтобы доставить меня к бабушке, как когда-то обещал», — подумала Анна. Но было тихо и безлюдно. Казалось, что стражники, стоящие у ворот, мирно спали. Люмира молча подала корзину, и обняв, тихо произнесла:

— Все, девочка моя, счастливого пути!

Она резко повернулась и побежала, ворота захлопнулись за ней.

Глава 4

Бедняжка стояла и не понимала, что произошло и куда ей направиться. Она знала, что деревня располагалась на восточной стороне горы. Единственная дорога от дворца вела на запад. Вокруг росли густые кустарники жимолости, за которыми простирались вересковые поля. Анна решила пока идти по дороге. Она шла-шла, только раз присела, достала из корзинки кусочек сыра и запила его водой из кувшинчика. Прошептала: «Спасибо, Люмира», — и продолжила путь.

Уже позади вместо дворца виднелась маленькая коробочка. Но вот дорога запетляла, впереди показались холмы. Обойдя первый холм, Анна увидела перевёрнутую телегу и старичка, ползающего по земле. Он собирал рассыпавшиеся яблоки и плакал.

— Не плачьте, дедушка, я помогу! — и принялась собирать яблоки.

Вдруг старичок опять зарыдал:

— Что же будет, что же будет?

Был хороший урожай!

Все прогонят, все забудут

Мне без яблок — помирай!

Девушка подошла к старичку и подала платок. Он промокнул глаза и, взглянув на нее, упал ниц и запричитал:

— Простите, не губите, Ваше Высочество! Вез Вам яблочки, берег их как мог, да заяц перебегал. Пожалел зверюшку, за узды дёрнул резко, и телега перевернулась. А яблочки